Слово и Чистота. Проекция - Александр Анатольевич Зайцев

четверти заняты, но мне приглянулось одно уютное местечко в самом углу, там и сел.

Сначала хотел просто зайти и выпить зелёного чая, который отлично утоляет жажду, но едва сел за стол, как мой нос уловил такой неожиданный здесь запах. Запах брусничного пирога! Брусничного! Здесь, почти в тропиках! В Вилфлеесе вообще ни разу не встречал ни одного блюда с этой ягодой! Открыл меню и правда нашёл там эту позицию. Времени свободного у меня было вполне достаточно, так что, подозвав официантку, помимо чая заказал себе и кусочек такого любимого ещё в прошлой жизни лакомства.

Пока мне готовили заказ, откинулся на спинке стула и с наслаждением вдохнул прохладный, полный почти забытого аромата, воздух. Тут же нахлынули настолько острые воспоминания: вот всей семьёй в беседке сидим на даче, и бабушка выносит свой пирог; вот я впервые с Викой собираю бруснику, и она ест больше, чем собирает, постоянно кривясь от её вкуса, но при этом не переставая поедать ягоды…

В глазах защипало, даже пришлось крепко зажмуриться, чтобы не выступили предательские слезы. И не списать этот приступ ностальгии на гормоны Изао, это именно моя грусть, моё прошлое, которое не вернуть. К тому же это настроение усугублялось тем, что в кафе отдыхали в основном семейные пары среднего возраста. Когда-то и я с Викой сидел точно так же в похожем кафе на набережной Карловых Вар, прячась от нестерпимого летнего зноя.

Если Вилфлеес производит впечатление бурлящей, никогда не замирающей даже на мгновение, жизни и ассоциируется с молодостью, то Труюсс – его полная противоположность. Спокойный, даже, можно сказать, вечно сонный город, если представить его как человека, то тут же приходит на ум ассоциация с седым, ещё крепким мужчиной преклонных лет, который сидит в кресле качалке и неторопливо, маленькими глоточками, попивает из широкого бокала своё любимое бренди.

Если бы не жаркий климат, то на первый взгляд этот городок почти совпадает с моими представлениями о месте, в котором я хотел бы встретить старость.

Из ностальгического приступа меня вывела вибрация мобильника. Входящий номер был не определён.

– Да? – как можно нейтральнее осведомился я, подняв трубку.

– Как доехал?

– Спасибо, хорошо, мама! – так и есть, звонок был международный, вот номер и не определился.

– В прогнозе погоды показывали, что в Труюссе сегодня ветрено и тучи, ты, надеюсь, не в сандалиях поехал? – к чему это она и какие тучи?

Но едва этот вопрос всплыл у меня в голове, как сразу стал понятен и мотив звонка.

– Мама, ты смотрела неточный прогноз, – удивление в голосе мне удалось сыграть на отлично. – Здесь плюс тридцать восемь в тени и ни намёка даже на облачко!

– Надеюсь, ты взял панамку? – тут же перескочила на другую тему Мелани.

– Мама-а-а-а?.. – ответил я на это, растягивая последнюю букву в слове, как всегда делал Изао, когда мать лезла в его дела.

– Ладно, ладно… – тут же примирительно отреагировала Мелани. – Три стопки под надгробный камень, ты не забыл?

– Мама, ну что ты начинаешь?! – кажется, я всё лучше вживаюсь в роль семнадцатилетнего подростка.

– Не забудь! – проигнорировав слова сына, Мелани тут же завершила разговор. – У меня дела, позвоню вечером.

Я даже «пока» сказать не успел, как услышал короткие гудки.

Да, надо же, не ожидал, что Мелани будет проверять, поехал я в Труюсс или нет, как-то не вяжется этот поступок с тем психологическим профилем, который я для неё составил. Впрочем, у неё может быть небольшой такой бзик по поводу её отца и этого совершенно мне непонятного семейного ритуала. У многих людей есть странности, и настойчивость матери Изао в этом вопросе – далеко не самое необычное, с чем мне доводилось встречаться в жизни. К тому же и в моей прошлой семье к могилам предков относились с большим почтением, так что в чем-то ритуал Мелани мне был даже понятен, в том смысле, что она чтила память своего отца, как считала нужным.

Не прошло и пяти минут после завершения звонка, как мне принесли брусничный пирог и чай, я ненадолго выпал из реальности, погрузившись в этот забытый вкус и воспоминания.

Наверное, я бы просидел так долго, неторопливо небольшой ложечкой кушая пирог и запивая его горячим чаем, если бы не заметил что-то странное рядом с собой. Вначале подумал, что колыхание воздуха справа от моего столика – это следствие дуновения из кухни. Но когда это, похожее на лёгкое марево, движение воздуха нехарактерно сдвинулось в сторону, а затем ещё раз, то все сомнения отпали.

Рядом со мной, всего в двух шагах, находился рейг в Изломе. А точнее – два рейга! Так как подобное же марево, совершенно незаметное для других людей, обнаружилось и около входной двери.

Глава 17. Aspecto

Чувство опасности в голове взвыло, подобно сирене, и потребовало немедленно совершить переход в форму проекции. Но я проигнорировал это инстинктивное требование и спокойно допил чай, стараясь даже намёком не показать, что заметил Рыцарей.

Насколько знаю, рейга, пока он в физическом мире, не отличить от обычного человека даже по ауре. Наша сила, в отличие от способностей сенсов или перевёртышей, не принадлежит нам, она дарована Изломом, и её наличие не изменяет ауру. То есть, пока не скользну в мир теней, я для стороннего наблюдателя обычный человек.

Скорее всего, это просто банальное совпадение. Ну зашли два местных Рыцаря в кафе, что тут такого? Правда, есть два нюанса, которые немного напрягают. Первый – обычно рейги всё же одиночки, организации подобные РИЗВу или Маскам исключение, а тут – пара сразу. Последняя встреча именно с двумя рейгами ничем хорошим не закончилась. Впрочем, если это и правда два Рыцаря из Труюсса, то они вполне могли столь часто пересекаться в Изломе, что в итоге решили скооперироваться. Кстати, здравая мысль. Второй же нюанс заключался в том, что один из «призраков» как-то подозрительно долго стоит у моего стола и никуда не уходит.

Может, просто выбрали это место, чтобы остановиться для разговора? Ничем иным я это объяснить не могу. Стараясь не показывать своего волнения, допил чай, почти не чувствуя его вкуса, и, расплатившись, вышел на улицу.

Отойдя не больше десяти метров от кафе, сделал вид, что мне в сандалии попал камушек, и присел на край первой попавшейся скамейки. После чего, снимая обувь, осмотрелся по сторонам.

Уф-ф-ф.

За мной никто не шёл!

Значит, случайность.

Но тут мой взгляд скользнул выше, и всё облегчение испарилось без малейшего следа. На