Москва никогда - Владимир Брайт

– Все зависит от того, собираешься ли ты пойти до конца? – ей все же удалось взять себя в руки, никак не выказав растерянность.

– В каком смысле? – широко улыбнулся Валет, понимающий, что злобная сука не просто потеряла прежний боевой задор. Она «поплыла», как боксер на ринге, пропустивший прямой в голову.

– Я хочу знать, доиграешь ли ты игру до конца, если я возьму карту?

– Конечно…

– Не торопись, – подал голос молчавший до сих пор Кай. – На Алагоне нельзя просто так бросаться словами. К тому же ей всегда чертовски везет.

– Мне торопиться некуда, – Валет ни на секунду не сомневался в своем решении.

Великая игра великого игрока…

И уже неважно, чем вызван этот глюк – действием наркотика или он на самом деле оказался в точке пересечения миров. Важно то, что фартовый Сеня Валлтес точно знает: следующая карта – пятерка, а за ней идет туз. Злобная сука получит двадцать и остановится, а он положит туза на свою десятку и…

«Блэк Джек» разобьет сердце бешеной твари!

– Мы доиграем игру до конца, чего бы это не стоило! – пообещал он.

– Ну, смотри, сладкий. Никто тебя за язык ни тянул. Давай карту.

На стол легла пятерка.

– Двадцать. Карту? – чисто для проформы спросил крупье. Ведь при игре до двадцати одного никто и никогда не берет на двадцати.

– А…

* * *

– Валет! Очнись! Слышишь меня? Валет?

Солнечный свет потускнел, превратившись в скоротечные летние сумерки, а сам Пик мироздания и игроки за столом подернулись дымкой.

– Валет, давай, приходи в себя. У нас получилось! Ты живой!

Две увесистые пощечины отодвинули Алагон еще дальше, превратив в расплывчатый контур.

– Главное – оставайся здесь, не засыпай. Тебе сейчас нельзя отключаться!

Странно. Он никогда в жизни не видел Флинта таким счастливым…

– Слышишь меня? Скажи… Вот черт! Герцогиня, как снять эту скобку? Его язык до сих пор пришпилен к щеке! Валет?!

Великая игра… Великого игрока…

Он должен отыграться за тот дурацкий проигрыш печени. И обязательно отыграется. Чтобы затем вернуться и рассказать Якудзе историю о том…

Отяжелевшие веки пошли вниз.

– Валет?! Герцогиня, почему он… – слова доносились издалека, померкший было солнечный свет набрал прежнюю силу…

– Двадцать. Карту? – спросил улыбающийся Сеня Валлтес, глядя в глаза злобной суки.

– А… – застывшая над столом рука пошла вниз.

– Валет, – бродяга-ветер донес на серебряных крыльях призрачный отголосок едва слышного эха. – Не уход-иииииииии…

– Сейчас вернусь, Флинт! Осталось совсем немного. Подожди пару минут!

– Давай!

– Что? – удивлению крупье не было границ.

– Что слышал, – хищно оскалилась Гончая. – Карту давай!

– Тебе?

– Да! Мне нужна карта! – в ее бешеных, глазах светилось торжество.

Когда охотник ловит кураж, его уже невозможно остановить.

Медленно, словно в дурном сне, Валет перевернул карту и увидел то, о чем уже знал, – туза червей[24].

– Я же предупреждал – стерве дико везет, – печально вздохнул Кай.

– Теперь себе! – мохнатая лапа паука мягко подтолкнула обреченную жертву к краю пропасти.

«Флинт и Герцогиня почти вытащили меня, – с запоздалым сожалением подумал Сеня. – Все, что было нужно, – просто остаться с ними…»

Крестовый валет могильной плитой лег на десятку. Двадцать очков крупье проиграли двадцати одному игрока. Это было так символично – сдать себе напоследок валета, что он засмеялся, легко и радостно. Как может смеяться только ребенок или человек, которому уже нечего в жизни терять.

И продолжал хохотать до тех пор, пока бездонная пропасть не поглотила фартового Сеню Валлтеса. Бывшего мелкого шулера, который, несмотря на все усилия, так и не стал по-настоящему великим игроком. Потому что однажды поставил на кон свою жизнь. И проиграл все, что мог…

01.23 по восточноевропейскому времени

Официальные власти ведут переговоры с террористами, только когда есть о чем разговаривать. Точнее – о ком. О заложниках. Во всех остальных случаях их уничтожают во время скоротечного штурма. После чего окровавленные трупы вытаскивают во двор, аккуратно складывают рядами, запечатлевая для официального протокола и выпуска теленовостей, рапортующих о слаженной работе правоохранительных органов.

«Такого-то числа, там-то там-то, в ходе ожесточенного столкновения с силами правопорядка уничтожена группа вооруженных бандитов, ответившая на предложение сдаться шквальным огнем…»

За стандартной формулировкой следует не менее стандартный наезд камеры, показывающей крупный план мертвых отморозков. Затем диктор, как ни в чем не бывало, переходит к другим новостям: «Теперь о погоде на ближайшие выходные…»

Алексей Петрович Карпин был слишком умен, для того чтобы окончить жизнь так глупо. Поэтому первое, что он сделал, как только Палыч и двое сопровождающих его людей оказались внутри, – приказал забаррикадироваться с заложниками.

В фронтальной части шестиэтажной постройки, выполненной в виде равносторонней буквы «П», находился контрольно-пропускной пункт и комната видеонаблюдения, не представлявшие интереса в силу того, что занимали малую площадь и вдобавок были надежно укреплены. После серии взрывов в левом крыле начался пожар. Недостаточно сильный, чтобы уничтожить весь комплекс, но и не такой слабый, чтобы справиться с ним без помощи пожарных расчетов со специальным снаряжением. В создавшейся ситуации наиболее оптимальным вариантом был захват группы специалистов, работающих над восстановлением системы спутниковой связи в центре управления, располагающемся в правом крыле здания. Доступ к этому помещению преграждала массивная дверь с кодовым замком. К счастью, она легко преодолевалась с помощью пластиковой взрывчатки. К тому же там находились дежурные и специалисты – от десяти до пятнадцати человек.

В большом зале легче держать оборону. И, что самое главное, – угроза вывода из строя при штурме ценного оборудования заставит руководителей операции пойти на переговоры. По крайней мере, так поступил бы на их месте любой здравомыслящий профессионал. К счастью, в «Пятерке» в них не было недостатка…

– Палыч несет меня. Клим прикрывает тылы. Андроид и Штиль расчищают дорогу. Чем быстрее достигнем цели, тем больше останется времени на подготовку.