Коллекционер запретных плодов - Марина Серова

– Вы знаете, сегодня мы врача ждем, да и вы, наверное, на работе сильно заняты. Может, вы завтра подъедете, часам к двенадцати дня?

– Ладно, – согласился Иван, и я назвала ему адрес.

Договорившись с Чирковым, я задумалась о том, в каком ключе общаться с Костериным. Обстоятельства сложились так, что я много слышала об этом человеке, но ни разу его не видела. Не имея собственного представления о нем, я затруднялась найти тот предлог, который сработал бы безотказно. Мне помог Ариша. Он взял почту и вдруг обнаружил, что одно письмо попало к нам не по адресу. Оно хоть и было адресовано Казакову, но не Аристарху Владиленовичу, а Александру Владимировичу. Однофамилиц деда жил на нашей же улице, но через несколько домов. Его корреспонденцию уже не первый раз бросали к нам в почтовый ящик.

Ариша отправился исправлять чью-то ошибку, а я поднялась к себе и набрала номер фирмы, в которой работал Егор.

– Здравствуйте, я могу услышать Костерина?

– Подождите минуточку, – сказал приятный женский голос.

– Слушаю!

– Костерин Егор Дмитриевич? – уточнила я.

– Да, это я.

– Егор Дмитриевич, тут такое дело, моему дедушке курьер принес домой бандероль. Когда он ее вскрыл, то оказалось, что произошла досадная ошибка. Оказалось, что бандероль была адресована не ему, а, по всей видимости, вам.

– Подождите, я ничего не понимаю. Почему бандероль, адресованную мне, принесли вашему деду?

– Как? Разве я не объяснила? Мой дед тоже Костерин, только он Евгений Денисович.

– А откуда бандероль?

– Из Москвы.

– А кто отправитель?

– Какая-то фирма. Сейчас я прочитаю, минуточку... Ой, вы знаете, дед тут так неудачно порвал упаковку, что я толком название фирмы прочитать не могу...

– Ладно, а что внутри?

– Там какая-то техническая документация. Насколько мы поняли, это с автодеталями связано.

– Да, возможно, это мне, – сказал Костерин, который работал менеджером по продаже автозапчастей. – Но я не понимаю, как вы на меня вышли?

– Так тут номер телефона указан, по которому я сейчас звоню.

– Хорошо, как мы можем с вами пересечься? – спросил Егор.

– Вас не затруднит завтра подъехать к деду?

– Конечно, я подъеду. Когда ему будет удобно?

– Думаю, что часов в двенадцать он уже будет дома. Пожалуй, вы тоже к этому времени подходите. Сможете?

– В принципе я завтра свободен. В полдень так в полдень. Диктуйте адрес.

Мои экспромты оказались удачными. Только я радовалась по этому поводу не долго. Вечером мне позвонил Фисенко.

– Полина, здравствуйте! У меня произошли небольшие изменения...

– Вы не сможете приехать?

– Я уже в пути, но только на другом поезде и не один. Дело в том, что Кира давно хотела побывать на моей родине. Ей совершенно неожиданно дали отпуск, и мы поменяли билеты, но на другой рейс... Полина, а как у вас дела?

– У меня все по старому плану, – сказала я, мысленно ругая ревнивую Киру, которая испугалась отпускать мужа в Горовск одного. – Егор и Иван приглашены на Пушкинскую, шестнадцать, к двенадцати дня. А вы в котором часу прибываете в Горовск?

– В четырнадцать пятнадцать. Полина, может, перенести встречу на другое время?

– Лучше на следующий день, – послышался женский голос, – мне надо с дороги привести себя в порядок.

«Между прочим, тебе вообще делать нечего на этом мальчишнике», – подумала я, а вслух сказала:

– Это исключено.

– Почему?

– Да потому что мне пришлось наврать обоим с три короба, чтобы заманить их в дом на Пушкинской. Второй раз это не прокатит. Но знаете, Олег Павлович, я могла бы попытаться задержать их на месте до вашего приезда, – сказала я, немного подумав.

– Задержать? Практически на три часа? Полина, у вас это получится разве только в том случае, если вы их там закроете на ключ.

– Именно так я и собираюсь поступить.

– Смело, – оценил клиент. – Будем надеяться, что они там не передерутся и не выломают двери.

* * *

Утром мне пришла в голову идея поставить в доме «жучки», чтобы слышать разговор Ивана с Егором. Вдруг они на самом деле передерутся, например, из-за Юлии? Неважно, что она зависла на неопределенное время в Испании и Чирков подумывает о разводе. Официально она все еще остается его женой, а когда-то была девушкой Костерина. Если вдруг мужики вздумают выяснять отношения на кулаках, то придется разбавить своим обществом их компанию и рассказать о Фисенко.

Я нашпиговала «жучками» все помещения, оставила дверь в дом открытой и села в свой «Мини Купер», припаркованный так, чтобы из него можно было наблюдать за входом, не слишком бросаясь в глаза, но находясь при этом в зоне действия прослушивающего устройства.

Первым на встречу приехал Костерин на «Ладе Приоре». Он вышел из машины, подошел к двери и поднял руку к звонку. Я рассчитывала, что он догадается зайти в приоткрытую дверь, но этого не случилось. Егор повертелся около дома, то и дело поглядывая на часы, а затем пошел в сторону табачного киоска. Я моментально воспользовалась ситуацией и побежала в дом. Костерин покурил, подошел к дому и снова позвонил.

– Входите! Открыто! – крикнула я из ванной комнаты.

Иван зашел, покашлял, затем сказал:

– Я насчет бандероли.

– Да-да, проходите в комнату, по коридору прямо и направо, – говорила я под шум льющейся воды. – Подождите меня там минуточку...

Очень скоро раздался следующий звонок.

– Открыто. Входите, пожалуйста, – сказала я, подражая голосу вчерашней старушки.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – спросил Чирков, войдя в прихожую.

– Да, сынок, проходи в комнату, прямо и направо, – прогундосила я, но Иван почему-то продолжал топтаться у двери. – Можешь не разуваться, у нас не прибрано...

Я услышала удаляющиеся шаги, а потом удивленный голос Ивана:

– Ты? Какого черта?

– Чирков? – изумился Егор.

Воспользовавшись их замешательством, я выскользнула сначала в одну дверь, потом в другую и закрыла замок входной двери на два оборота ключа. После этого я опрометью бросилась к своему «Мини Куперу», надела наушники и настроила тюнер на нужную частоту.

– Я так и думал, что это какой-то развод, – говорил Иван. – Костерин, какого хрена тебе неймется? К чему ты этот спектакль затеял?

– Я? Да это, похоже, ты в драматурги подался. Историю с бандеролью придумал...

– Какая еще бандероль? Чего ты гонишь?

– Так, в ванной была какая-то женщина, надо у нее спросить, что все это значит.