Ни пуха ни пера, лорд ректор! Зима в Крылатой академии - Ольга Райская

Друг был слегка помят, словно долгое время предавался разгулу и излишествам. За ним такого не водилось даже во времена бесшабашной юности. Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее.

— А что если именно о семейной жизни? — вскинулся Стев.

— Разговоры о моей семейной жизни под запретом.

Орфес не хотел ни с кем обсуждать Тэс. Кроме того, его отношение к юной супруге давно изменилось кардинально и в лучшую сторону, а кому нравится признавать свои ошибки?

— Все настолько плохо? — хмуро поинтересовался Таэрт.

— Можешь объяснить, что случилось? По какому случаю допрос? — начал злиться герцог.

— Могу, — кивнул Стев. — Я женюсь.

И горечи в этой простой фразе было гораздо больше, чем несколькими днями ранее у самого герцога.

— Вот как, — медленно произнес Орфес. — И на ком?

— На дочери лорда Мидра.

Мидр… Мидр… Что-то знакомое, но сколько бы ни старался Агиар никак не смог припомнить вельможу. Или он никогда не бывал при дворе, или вообще не арс?..

— К сожалению, ничем не могу тебе помочь. С лордом Мидром я не знаком и никогда не видел его дочери.

— Дочерей.

— Что? — не понял ректор.

— У этого лорда две дочери, и они близнецы, — сообщил ему друг.

— Э-э-эм… я что-то пропустил, и в Аэрлее узаконили двоеженство? — не сдержался от шутки Орфес.

— Не смешно! Твой брат сошел с ума, раз руководствуется каким-то документом, составленным еще твоим дедом. Кстати, тебя женили на человечке по нему же. Теперь я должен взять в жены девицу, которую в глаза не видел и ничего не знаю о ее магии!

Таэрт пребывал в странном состоянии. Словно он одновременно был взбешен и подавлен.

— Но что-то же ты о ней знаешь? О семье? Об отце? — попытался разговорить Стева герцог.

— Немного. Орас Мидр сумасшедший ученый, давно покинул столицу и поселился в горах почти на границе человеческих королевств. О матери его дочерей, равно как и о самом факте брака я не нашел информации. Однако, обе девицы носят родовое имя лорда Мидра, и род этот весьма древний. Линия идет от самих первородных. Сестры хоть и близнецы, но одарены по-разному. Старшая относится к высшим арсам, младшая — к стражам, — почти на одном дыхании выпалил Таэрт.

— Не так уж мало. Ты, по крайней мере, знаешь, что в твоей невесте течет древняя кровь. Наверняка, она еще и редкая красавица, — Орфес постарался подбодрить и как-то успокоить друга, но не преуспел.

— Понятия не имею! Я не смог найти ни одного изображения сестер Мидр. Знаю лишь, что они красноволосые, мне надлежит взять в супруги Слану, старшую из них, — нахмурился Стев.

— Красноволосые? — уточнил ректор.

— Да! А в чем, собственно, дело? — едва ли не вспылил Таэрт.

— Ни в чем, кроме того, что я никогда не встречал красноволосых женщин. Среди арсов подобных нет. У людей есть рыжие, но их волосы скорее напоминают покрытое ржой железо, чем красный оттенок, — озвучил свои мысли герцог.

— А ведь ты прав…

— Прошу вас, милорды. Все за счет заведения! — пробасил Илка, поставив перед друзьями огромные глиняные запотевшие кружки. И тут же отошел, дабы не мешать разговору.

— И, Таэрт, жена — не худшее из зол этого мира, — хохотнул Орфес. — Хотя иногда кажется, что все обстоит именно так. Но вернемся к делам. Вряд ли ты бы просил о встрече, не имея никакого поручения от брата.

— Ты как всегда прав.

Таэрт осушил залпом кружку и полез за пазуху. Он достал конверт и передал его герцогу.

— Что там, знаешь? — спросил Агиар.

— Разумеется. Там очередное повеление нашего короля. Кайо желает, чтобы моя невеста и ее сестра Ения прошли обучение в Крылатой академии.

— Вот как?.. И каким видом магии наделены девушки?

— Понятия не имею, — ответил ему Стев и потянулся за кружкой Орфеса, но тот успел ее отодвинуть, и рука Таэрта поймала воздух. — Трезвость мысли тебе не помешает, друг.

— Поздно. Кончена моя свободная жизнь, крылья подрезаны, а свобода ограничена, — сообщил он.

— Не факт. Порой столь неожиданный поворот в судьбе дает вторую пару крыльев. Так-то, — заметил ректор и кивнул на письмо. — Как думаешь, здесь про магию сказано?

— Посмотри, — пожал плечами Стев и подозвал официанта, чтобы сделать заказ.

Агиар сломал королевскую печать, пробежал глазами строки и задумчиво изрек:

— Не сказано. Ладно, разберемся, когда девушки прибудут. У тебя ко мне еще остались дела?

— Только эти, — Таэрт показал на новую кружку.

— Извини, не сегодня. Спешу.

Орфес прошел до площадки, распахнул черные, сотканные из мрака крылья и взмыл в небо. Он улыбался, зная, что дома его ждет Тэс. Странная, неугомонная, несносная и… единственная.

* * *

Муж спал. Дышал глубоко и ровно, а я тихонечко за ним подсматривала. Словно почувствовав мой взгляд, он нахмурился, а потом распахнул серые, родные глаза.

— Наблюдая за спящим арсом, можно узнать его тайны, — произнес он. Хрипло, сонно, совсем так, как мы с мурашками любили.

— У мужа не должно быть секретов от жены, — возразила я.

А он… Он вдруг перевернул меня на спину и навис сверху.

— Это если муж доверяет ей, — прошептал Ори.

— Придется начать доверять…

Это все, что успела сказать прежде, чем мы начали целоваться. Через час позавтракали, и Агиар спросил:

— Чем бы ты хотела заняться сегодня?

О том, что сегодня в Аэрлее что-то вроде субботы, и в академии выходной, я знала еще вчера, но про питомник никак не могла заикнуться. Слишком уж интенсивных выплат супружеского долга требовал Светлость, но я не жаловалась. Зато сейчас представился удобный момент.

— Мне нужно в питомник аррелов.

— Зачем? — искренне удивился Ори.

Врать я не любила с детства и очень переживала, что многое пока недоговариваю, поэтому сказала совершенно честно:

— Лош собирается смотреть на самок.

Супруг подавился чаем.

— Кто? — откашлявшись уточнил он.

— Лошариус. Птичка моя, — невинно пояснила я.

— Ну… Если Лош собирается, придется пойти.

* * *

Магический путь привел нас к самому входу. Удача сегодня сопутствовала нам. У самых дверей с сияющей, лучезарной, белозубой улыбкой посетителей встречал уже знакомый по предыдущему визиту страж Эрион.

Но стоило работнику питомника увидеть трио из герцога, меня и, стало быть, птички, лицо его вытянулось, а от улыбки не осталось и следа.