Принцип войны. Том 2 - Валерий Гуминский

Родриго едва не подавился при виде такого цветника, и потом целый час распинался перед девушками, рассыпая комплименты и строя витиеватые фразы. А в глазах его стояла лютая зависть к человеку, владевшим… ну, почти владевшим этим богатством. Пришлось звать на помощь рыжую Лору, которая хоть как-то сгладила все шероховатости своим появлением. Как у принца раздулись ноздри при виде нашего штатного оборотня! Даже страшно стало, что не удержится парень, с катушек сорвется. Но я подозревал, что этот испанский идальго найдет любую возможность для устранения препятствия между ним и Мирославой. С Родриго надо держать ухо востро.

— Лора, ты номинально числишься телохранительницей, — напомнил я, — поэтому не пропускай занятия с парнями. Матвей и Степан тебя неплохо натаскали, но этого недостаточно. Теорию тебе преподает Ирина, и основные принципы своей работы тебе известны.

— Ну да, — уныло кивнула девушка. — Угроза первична и постоянна. Телохранитель должен постоянно находиться в состоянии готовности к любой тревоге. Наблюдать, и еще раз наблюдать. Оружие применять в крайней мере, если для клиента существует угроза жизни…

Я рассмеялся и приобнял Лору за плечи.

— Остановись! Я не собираюсь экзаменовать тебя по теории. Для этих целей существует Ирина.

— Угу, а на практике меня все парни пытаются лапать, а не учить, — буркнула девушка-оборотень. — Хи-хи, ха-ха, а толку никакого. Из-за ошибок Матвея едва девочки не погибли. За этот провал его нужно смещать с должности старшего инструктора, гнать поганой метлой и поставить сортир охранять.

— Ну, не стоит так резко, — вздохнул я, присаживаясь рядом с Ириной, которая с интересом прислушивалась к нашему разговору. — Его тоже понять можно. Сплоховал, не учел некоторые факторы. Кто же ожидал от Мейера подобной прыти?

— Не проработали клиента, отсюда и провал, — Ирина вздохнула и присела, обхватив колени руками. — Ты уверен, что подчистил все концы?

— Кроме коллекционера, — откликнулся я. — У меня не было времени проверять его. Перстни получил, что еще нужно? Как только разобрался с архатом — сразу сюда.

Я никому не сказал, что произошло в Лозанне. Даже Алике. Вернее, я поведал ту версию, которая выглядела стройной и безупречной. Убийство мага высшего уровня может грозить серьезными последствиями, если кому-то удастся раскопать следы. Пепел архата и его ловцов развеян по ветру, и только магический фон, оставшийся после боя, мог заинтересовать магическую службу кантона. Уверен, зацепок никаких не осталось, иначе меня взяли под белы рученьки еще в отеле «Лозанна-палас». Проще сделать вид, что я расстался с Чистяковым по-хорошему, и мы разбежались в разные стороны, удовлетворенные сделкой.

— Мы обязательно учтем этот прокол, — пообещал я Лоре. — Матвей со Степаном до сих пор грызут себя, что плохо сказывается на их должностных обязанностях. И ты, Ирина, должна дать им хорошего пинка. Иначе вторая их ошибка станет последней.

— Само собой, — согласилась Лапочкина, поднявшись на ноги. Отряхнула ладони от прилипших травинок. — Но и ты не забудь вставить им свечу в одно место.

— Договорились, — я усмехнулся. — Ладно, занимайтесь своими делами, а я в душ.

На подходе к парадному крыльцу меня перехватил Фернандо. Пожилой управляющий, который всегда выглядел безупречно и требовал того же от нашего персонала, видимо, только что вышел из дома. В руке он держал серебряный поднос, на котором лежал конверт с наклеенными на нем марками российской императорской почты.

— Вам письмо, сеньор Колояр, — важно объявил Фернандо. Я сам попросил, чтобы он называл меня так, а не по фамилии. Коротко и легко.

— Лично мне? — решил уточнить я, потому что вся корреспонденция шла на имя моей жены. Взял в руки конверт и хмыкнул. Обратный адрес очень заинтересовал.

— Да, сеньор. Я счел нужным сразу показать его вам, как только почтальон ушел.

— Письмо не из посольства, — сразу же понял я, еще раз прочитав имя адресата. Что ж, видимо, это судьба. Меня уже несколько дней мучила какая-то неопределенность, и я ощущал себя мухой, застрявшей в липкой капле варенья. Вроде бы и вкусно, а неотвратимость чего-то нехорошего так и витает над головой.

— Да, сеньор Колояр. Почтальон местный, — подтвердил Фернандо. — Что-нибудь еще? Приготовить выпить?

— Свежего апельсинового сока, — задумчиво откликнулся я. — Пусть оставят в гостиной. Я пока в душ. Не беспокоить.

— Слушаюсь, — четко кивнул управляющий и отошел в сторону, давая мне пройти в дом.

Стоя под прохладными струями, я недоуменно размышлял, какого черта я понадобился графине Комаровской. Письмо было именно от нее. Какая причина заставила ее связаться со мной? Ладно, чего там гадать. Сейчас прочитаю и все станет ясно. Не думаю, что «баба Яга» будет темнить.

Освежившись, я спустился вниз в гостиную, где на столе уже стоял графин со свежевыжатым апельсиновым соком, в котором плавали кубики льда, и высокий стакан. Сев в кресло, сделал пару больших глотков и канцелярским ножом вскрыл конверт. Вчитался в ровные ряды каллиграфически написанных строчек с затейливыми завитушками в некоторых местах.

«Здравствуйте, господин Волоцкий! Надеюсь, вы не забыли одну старую-престарую графиню, которой обещали визит во время личной встречи? Очень хочется с вами снова поговорить, только теперь обстоятельно и без спешки. Я знаю о вашей загруженности в далекой и томной Испании, и не слишком надеюсь на согласие и даже на скорое появление в моем тихом ветшающем особняке некоего молодого человека. А учитывая тот факт, какое рядом с вами окружение — то и вовсе прихожу в расстройство.

И тем не менее, хочу, чтобы вы приехали в Москву и встретились со мною. Для вас есть новость, и не самая приятная. Она связана с моим братом Федором Скарятиным, в котором вы, благодаря Насте Окуневой, узнали, я уверена, своего наставника и старого друга.

Дело в том, что из Торгуева, откуда вы родом, Колояр, пришло известие о смерти Федора. Оно несколько запоздало по срокам, и меня поставили перед фактом вот так буквально. Писал незнакомый человек, и свое имя он не назвал. Федор умер, судя по дате, через два месяца после вашего отъезда в Испанию. Соответственно, я тоже не смогла присутствовать при похоронах. Да, брат остался там, в вашем родном Торгуеве под могильной плитой. Якобы, это была его последняя просьба. Зная Федора, я ничему не удивилась. Он всегда шел против мира в каждом своем слове, в каждом движении. Хотя, признаться, в семейном склепе для нас обоих еще остается местечко.

Поэтому это и есть вторая причина, по которой я хочу с вами встретиться. Верю, что у вас, дорогой Колояр, найдется несколько дней, чтобы посетить Москву, а там вы сами вольны решать, что делать дальше. С нетерпением жду. Ваша Баба-Яга».

Я даже улыбку не выдавил из-за приписки в конце письма. Новость про Жароха оглушила, положила свою огромную пятерню мне на голову и окунула в ледяную воду; я ощутил, что задыхаюсь и не могу вынырнуть на поверхность, скованный по рукам и ногам. Только усилием воли удалось наполнить легкие воздухом. Боль от тысячи мелких иголок пронзила меня, выбив слезы из глаз. Я схватил стакан и осушил его до самого донышка, где со звоном катались округлые льдинки. Не останавливаясь, тут же налил сока, снова выпил. По справедливости, можно было обратить внимание на буфет, где находилась целая россыпь подобающих случаю напитков, но сейчас голова должна остаться трезвой.