«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - Николас Блейк

– В Епископской комнате. Вот и все, что я слышала. Взрослые, как воды в рот набрали, когда заметили, что я слушаю. Ах да, и кто-то сказал, мол странно, с чего это вдруг Скриблс на стены бросается.

– На стены бросается? Да, наверно, совсем головы лишилась! Слушай, Мышка, иди сюда, посмотри на королеву Викторию. У нее тоже голова треснула.

Дети бок о бок высунулись из окна. Прямо у них на глазах трещина в макушке снеговика становилась все шире, потом с безобразной головы плавно соскользнул вниз ком снега. Под его тяжестью должна была бы съехать вся голова целиком, но почему-то удержалась. Да, да, у приземистой, бесформенной женской фигуры все еще была голова с лицом почти таким же белым, как снег. Мертвое, человеческое лицо кого-то, кому там совсем не место.

Джон и Присцилла обменялись застывшим, полным ужасом взглядом. Потом бросились к двери и затопали вниз по лестнице.

– Папа! Папа! – орал Джон. – Иди скорей! В снеговике кто-то есть! Это…

Знакомство Найджела Стрейнджуэйса с трагичными и жуткими событиями, которые он позднее назвал «Делом о мерзком снеговике», началось за несколько недель до того, как снеговик раскрыл свою тайну – благодаря письму, которое пришло его жене Джорджии. С лукавой улыбкой она протянула его мужу за завтраком в их девонширском коттедже. Письмо было написано удивительно четким и изящным почерком на толстой кремовой бумаге, украшено шапкой «Дувр-Хаус, Истерхэм, Эссекс». Найджел прочел вслух:

Переведя дух по прочтении этого удивительного послания, Найджел заметил:

– Надо же, какие эксцентричные у тебя родственники. Кто эта фантазерка из восемнадцатого века?

– Я много лет ее не видела. С тех самых пор, как она поселилась в Истерхэме. Один мой двоюродный дед оставил Клариссе кругленькую сумму, и она купила Дувр-Хаус, поэтому ее попытались запереть в сумасшедший дом.

– Дорогая Джорджия, не надо стенографического отчета с утра пораньше. Почему за покупку Дувр-Хаус ее непременно хотели запереть в сумасшедший дом? И кто такие «они»?

– Родственники, которые рассчитывали получить наследство, конечно. И это было не потому, что кузина купила дом, а потому что после этого повела себя странно.

– Например?

– Сам поймешь, когда приедем.

– Ну пожалуйста, Джорджия. Изобретательный мистер Стрейнджуэйс не собирается тащиться в военное время в Эссекс к сумасшедшей старухе, чтобы расследовать поведение кошки, превращающейся в одержимого дервиша.

– Собирается, и она не сумасшедшая. Насколько я ее помню, она была на удивление в здравом уме и очень милой. Если она предпочитает жить в эпоху Георга III, а не королевы Виктории, как большинство старушек, это еще не значит, что у нее не все дома.

На том и порешили. Несколько дней спустя они прибыли в Челмсфорд, где, как сообщалось в телеграмме мисс Кавендиш, можно нанять «повозку, чтобы облегчить им» последнюю часть путешествия. Однако они не приняли в расчет суровую погоду тех мест, хотя и в Девоншире зима выдалась холодная. Порыв ледяного восточного ветра ударил их, едва они вышли с вокзала. Повсюду сугробами лежал снег, а сам городок под свинцовым небом казался вымершим.

– Бррр! – поежился Найджел. – Похоже, нам суждено замерзнуть насмерть еще в самом начале сумасбродных приключений с одержимой кошкой. Давай вернемся домой.

Даже Джорджия, которая в экспедициях испытала подобные тяготы и закалилась, все же с тоской вспомнила об их теплом коттедже под уютной крышей. Им все же удалось найти таксиста, который решился преодолеть препятствия истэрхемского тракта. Дорога в десять миль заняла у них более часа. За это время им пришлось пару раз выкапывать себя из-под снежных заносов и рисковать жизнью, когда машина едва не соскользнула в реку на крутом повороте. Когда они наконец достигли Истерхэма, уже сгущались сумерки.

Дувр-Хаус, вероятно, выходил на зеленую лужайку в центре деревни, и хотя вездесущий снег укрыл все кругом, он не сумел окончательно стереть очарование дома мисс Кавендиш. Благодаря симметрии окон и труб, островерхой крыши и уютных башенок, крыльца, окна над ним и кованой калитки даже под снегом это строение из красного кирпича сохраняло, подобно укутанной в меха даме, элегантную красоту.

– Что я тебе говорила? – шепнула Джорджия. – Живя в таком идеальном доме, трудно быть безумной.

Найджел про себя усомнился в логичности этого замечания. Голова у него словно заиндевела от холода, а потому в ней нашлось место только для одной застуженной мысли: в каком же огромном доме живет маленькая женщина! Ибо встретившая их в холле Кларисса Кавендиш была поистине крошечной, сущая пушинка, столь же изящная в своей филигранности, как снежинка: белые волосы уложены в высокую прическу, а фарфоровая кожа лица – настоящий триумф искусства или природы.

– Чудовищный снегопад, вы не находите? – произнесла она тонким голоском, ясным и звонким, как колокольчик, и идеально подходившим ее внешности. – Вы, верно, устали с дороги. Я покажу вам вашу комнату. А потом мы с вами почаевничаем, Джорджия. Мистер Стрейнджуэйс, без сомнения, предпочтет кларет.