Бой быков - Евгений Сухов

Кроулз неожиданно встал и, приблизившись к двери, повернул в замочной скважине ключ.

– Диск у вас? – вопрос американца прозвучал настолько обыденно, что Безбородов едва не ответил на него коротким спасительным: «Да».

Полковник помялся.

– Нет, – наконец, вымолвил он.

Кроулз вскинул брови. Надев очки, он более пристально посмотрел на Безбородова. Бликующие линзы не позволяли видеть его зрачки. Полковник опустил взгляд.

– Почему? – так же спокойно задал вопрос Бенджамин.

Однако Безбородов сразу почувствовал: что-то в голосе собеседника неуловимо изменилось. Пока он не мог понять, что именно, но Кроулз уже не был для него прежним Кроулзом.

– Почему? – снова повторил свой вопрос Бенджамин.

– Верпаховский. Я говорил вам про этого человека… – начал Безбородов.

– Все-таки Верпаховский… Но вы говорили, что проблем не будет, и вы все разрешите…

– Да. Я… – снова начал Безбородов, но Кроулз опять не дал ему договорить.

– Где диск? – американец припечатал Безбородова взглядом к спинке стула.

– Диск… у Верпаховского, – голос Безбородова прозвучал едва слышно.

Бенджамин сложил руки в замок и хрустнул суставами пальцев.

– Я надеюсь, что ваши люди занимаются Верпаховским?.. – Кроулз повернул голову в сторону Безбородова.

Тот откашлялся.

– Да, – прошептал полковник.

– Да или нет? – жестко потребовал Кроулз.

– Да, – сказать Бенджамину, что у него просто не осталось больше людей, означало немедленно подписать себе смертный приговор.

– Когда, по вашим оценкам, я смогу получить диск? – было видно, что Бенджамину стоит немалых усилий держать себя в рамках.

– Дайте мне еще три-четыре дня…

– Три-четыре дня? Вы шутите? За это время можно запланировать и осуществить новую операцию. Что вам мешает заняться этим Верпаховским прямо сейчас? Сколько у вас осталось людей? – Бенджамин посмотрел на собеседника поверх очков.

Безбородов в очередной раз стал прикидывать, чем он располагает на данный момент. Однако, как и прежде, мысль его безнадежно зашла в тупик. У него не осталось больше никого. Контакты, которые поддерживал Шкотов со своими агентами, были не известны ему…

Кроулз продолжал буравить полковника взглядом из-под очков.

– Я должен вам сказать, что у меня больше нет людей, – неожиданно для себя признался Безбородов. – Так получилось.

– Так как же вы собираетесь закончить операцию при таком раскладе?

– Мне нужно два-три дня, чтобы обдумать все, – машинально повторил Безбородов. – Два-три дня.

– Где сейчас Верпаховский?

– У него встреча с генералом Ярандиным в Управлении через час. Меньше часа, – поправился полковник.

Кроулз протянул руку к телефонной трубке, закрепленной около столика на стене.

– Эдуард? Эдуард, у вас там на рулетке играет Денвер… Да… Да, мой партнер… Пригласите его в восьмой номер, пожалуйста.

Бенджамин повесил трубку обратно на аппарат.

Вскоре в коридоре послышались энергичные шаги. Безбородов перевел взгляд на дверь. Заскрежетал замок, и в комнату вошел тот самый молодой человек, который с самого начала приковал к себе внимание полковника у рулетки.

– Хай, Бен, – парень в гавайской рубашке, увидев перед собой Бенджамина перешел на английский.

– Денвер, присядь, – бросил по-русски Кроулз и показал на тахту. – Мне надо, чтобы ты поприсутствовал при разговоре с этим человеком, – Бенджамин небрежно кивнул в сторону полковника. – Есть срочная работа для тебя.

Сунув руку в карман джинсов, Денвер извлек оттуда пакетик с орешками. Проходя мимо Кроулза, он жестом предложил тому угоститься. Бенджамин проигнорировал предложение. Молодой американец уселся на журнальный столик из мореного дуба напротив Кроулза, поджав под себя правую ногу. Затем достал из пачки несколько орехов и небрежно бросил их в рот. Комнату заполнил запах жареных кешью.

– Михаил, у вас есть час. За этот час можно сделать очень много. Вы с Денвером сейчас поедете к Управлению. Да, простите, я вас не представил…

Кроулз повернулся к своему соотечественнику.

– Это – Денвер Маккатчен. Так мы зовем этого человека здесь, в России.

Денвер, проглатывая горсть орехов, молча кивнул.

– Денвер, это Михаил. Наш российский партнер. Он представляет Службу Безопасности. Надеюсь, вы найдете общий язык, – резюмировал Кроулз, а затем вновь обратился к Безбородову. – Михаил, у вас есть час на то, чтобы закончить операцию. Вы просили у меня дополнительное время на ее завершение. Так вот я вам его даю… За шестьдесят минут вы можете изменить свою судьбу, а заодно и выполнить данные нам обещания. Денвер – опытный ликвидатор. Он поможет вам справиться с Верпаховским.

Безбородов бессмысленно наблюдал, как челюсти Денвера методично перетирают кешью.

– У вас есть фотография клиента? – Денвер снял очки и устремил взгляд на полковника.

– Нет, – Безбородов повел головой из стороны в сторону.

– Тогда покажете ему досье майора, которое наверняка должно быть лично у вас, – проинструктировал Кроулз. – Верпаховский не должен попасть к Ярандину. Думаю, это понятно, – заключил он. – У вас мало времени, поэтому не теряйте его.

Безбородов встал, как по команде, и направился к выходу.

– Да, и еще одно, – бросил ему вдогонку Кроулз. – Услуги Дена стоят немало. Разумеется, это будет вычтено из вашей доли.

С ответом на эту последнюю фразу полковник не нашелся. Он молча вышел из помещения, а Денвер Маккатчен незамедлительно последовал за ним.

Оставшись один, Кроулз достал из нагрудного кармана большую сигару и неторопливо раскурил ее. Никакого волнения у американца не было.

Четверг. 18 часов 53 минуты

Как только Лебедев выбрался из «Фиата», обе дверцы уже виденного им сегодня «Мицубиси» распахнулись, и навстречу бывшему собровцу шагнули двое.

– Привет бойцам невидимого фронта!

Жиган самодовольно осклабился, но приближаться вплотную к Дмитрию не рискнул. Держался от него на почтительном расстоянии. Впрочем, как и Децал. Короткоствольный пистолет последнего был нацелен Лебедеву в грудь.

– Один приехал? – Ганин приподнялся на цыпочки и заглянул внутрь «Фиата». – Децал, проверь-ка багажник.

– И под колесами посмотрите, – посоветовал Лебедев. – Мало ли что.

– Смешно, – Жиган сплюнул через щербинку в зубах. – Очень. Диск-то при тебе?

– А ты тут главный, что ли? – парировал бывший собровец. – За Архангела?