Аллергия на убийства - Сельма Эйчлер

Такси материализовалось буквально из воздуха, со скрежетом затормозило прямо передо мной, окатив грязной водой до самых бровей. Я была в ярости. А уж видок! но жаловаться не посмела. Когда из машины выбралась пассажирка, я просто заняла её место и вскоре уже неслась на бешенной скорости по улице — да уж, эти шесть кварталов я запомню надолго!

Излишне говорить, что когда я прохлюпала в ресторан, то имела не самый неотразимый вид. Вручив насквозь промокшее пальто гардеробщице — та брезгливо взяла его двумя пальцами, будто опасалась заразиться, — я прямиком двинулась в дамскую комнату.

Старательно не замечая рожу, пялившуюся на меня из зеркала (зрелище, доложу я вам, не для слабонервных), я схватилась за бумажные полотенца, затем произвела кое-какие экстренные работы по реставрации физиономии и попыталась пройтись расчёской по плоской липкой массе, в которую превратилась былая вполне пристойная причёска. Два зубца расчёски сломались немедленно, оставшиеся шесть сделали что могли. Не так уж много.

* * *

Когда я наконец набралась смелости показаться в зале, тотчас углядела Пэтти. Она самозабвенно проделывала весьма странные вещи с чужим ухом. Объектом её внимания был высокий худой мужчина с длинными седыми усами, подкрученными вверх, и длинными же, с проседью, волосами, собранными сзади в конский хвост. У меня создалось впечатление, что он чертовски смущён и в то же время в экстазе. Лицом к ним и спиной ко мне сидел мой кавалер — Мел или Мо, в общем что-то такое на букву «М».

Пэтти была настолько поглощена своим занятием, что не поднимала глаз, пока я чуть ли не села ей на колени.

— Ой, Дез! — встрепенулась подруга. — Я так за тебя волновалась! Что стряслось! Ты ужасно выглядишь! — Особым тактом Пэтти сроду не отличалась.

— Долго рассказывать, — буркнула я. — Прошу прощения за опоздание, но так сложились обстоятельства.

— Познакомься, это Бартон Визняк, — гордо объявила Пэтти, после чего Бартон Визняк высвободился- правда без спешки — из её объятий и встал. — А это, — продолжала она таким тоном, словно вручала мне изумрудное ожерелье или, на худой конец, новенький «порше», — это Брюс Саймон. — Я даже не удивилась насчёт «Мела или Мо» — с памятью на имена у Пэтти не лучше, чем с тактом.

Означенный Брюс скользнул по мне равнодушным взглядом, чуть привстал — не выпуская из рук бокала — и с явной неохотой выдвинул для меня стул. не успела я опустить туда свой зад, а кавалер уже плюхнулся обратно.

Ну и фиг с ним, мальчик всё равно не в моём вкусе.

Брюс Саймон был не слишком высок (где-то метр шестьдесят семь — метр семьдесят, прикинула я за жалкие несколько секунд, когда он изволил привстать). Впрочем, к росту у меня претензий не было. Равно как и к тёмным волосам, реденьким и старательно зачёсанным таким манером, чтобы скрыть этот факт. Не устраивало меня плотное телосложение этого типа и самоуверенное, надменное выражение его лица. Сами понимаете, когда вас неудержимо влечёт к мужчинам, рядом с которыми Вуди Аллен кажется мачо, у Брюса Саймона шансов нет.

— И что же вас задержало? — осведомился он.

— Дождь, — бесстрастно ответила я. — И никак не могла поймать такси.

— Однако дождь пошёл значительно позже половины восьмого, — столь же бесстрастно заметил он.

— Послушайте, — вспылила я, ненавидя себя за суету с объяснениями. — я задержалась на работе, а когда одевалась, меня отвлекли несколько звонков — деловых звонков, — так что на сборы ушло больше времени, чем я планировала. — Ну и дура. Надо было рассказать про сломанный карандаш и рваные колготки.

— Вам, воротилам бизнеса, следует уделять себе больше времени, — посоветовал он с ухмылкой, больше смахивающей на оскал.

— Буду иметь в виду, — процедила я, борясь с желанием опрокинуть джин с тоником ему на колени. — Спасибо за совет.

— Всегда пожалуйста. — Его отвратная ухмылка стала ещё шире.

Тут Пэтти наконец-то решила перейти от покусывания уха Бартона к чему-нибудь более существенному, и мы договорились заказать салаты и основное блюдо.

— Что тебе взять, солнышко? — спросил Бартон у своей богини страсти.

— Ой, всё, что хочешь, котик. — промурлыкала богиня.

— А вам, Дезире?

— Как насчёт свиных рёбрышек для начала? — предложила я.

— Лично я не любитель рёбрышек. — заметил Брюс и быстренько проглядел меню. — Тосты с креветками всех устроят?

— Меня вполне, — откликнулся Бартон.

— Я как все, — проворковала покладистая до омерзения Пэтти.

— Мне всё равно, — проворчала я надувшись, поскольку уже буквально ощущала вкус рёбрышек во рту.

— Стало быть, берём тосты с креветками, — радостно заключил Брюс. — А как насчёт яичного рулета? Что скажете, Дезире? — Он с деланным вниманием вперил в меня невинный взгляд.

— Великолепно, — прорычала я.

— Значит, возьмём яичный рулет, чтобы не разочаровывать Дезире. Правда, ребята?

В таком духе продолжалась вся процедура выбора блюд. не припомню, чтоб когда-то встречала столь несносного типа. Даже от Пэтти, которая обычно ничего не видит и не слышит вокруг, когда находится во власти любовных чар, не ускользнула наша взаимная неприязнь.

— Дезире, пойми, Брюс очень за тебя волновался, — попыталась она разрядить обстановку. — Боялся, что с тобой что-нибудь случилось.

— Мне даже в голову не приходило, по какой иной причине можно заставлять троих людей ждать почти час, даже не удосужившись позвонить, — невозмутимо пояснил тот.

— Дело в том, что я чуть не утонула, пытаясь сюда добраться. — процедила я сквозь зубы.

— Да-да, понимаю. Но чуть ли не на каждом углу стоят телефонные будки, не так ли?

Я напрягла мозги в поисках достойного отпора, но Бартон избавил меня от горечи поражения:

— Слушай, Брюс, почему бы тебе не выйти на улицу и не поискать щенка, чтоб его пнуть? — добродушно предложил он своему кузену. — Видите ли, — это уже мне, — у Брюса выдался ужасный день. Он только что узнал, что человек, под чтим началом он должен был здесь работать, на следующей неделе уезжает. А на смену ему скорее всего придёт сукин сын, на которого Брюс много лет батрачил в Чикаго.

— Чертовски неприятно, — участливо согласилась я, будто меня это заботило.

— Да что вы говорите? — съязвил Брюс. И вдруг улыбнулся. — Ладно, наверное, я и правда хватил через край. Но вы тоже хороши — уж позвонить-то могли.

— А вы могли бы быть полюбезнее с незнакомыми человеком! — парировала я.

— Виноват.

После этого я немножко смягчилась по отношению к Брюсу. Но только чуть-чуть. Конечно, в свете услышанного можно понять, как он огорчён, но с какой стати срывать настроение на мне?! Не испытывая ни малейшего желания награждать его хамское поведение одним из своих остроумных и изящных ответов, в ожидании нашего ужина я сосредоточилась на белом вине, а на Брюса даже не смотрела. Но его это вроде бы вполне устраивало, поскольку теперь он всецело отдался своему джин-тонику.