Притяжение ночи. Шаг в пропасть - Сюзанна Брокман

Конечно, при таких фигурах, как у миссис Устенски и ее пухленькой дочурки, им обеим было бы лучше воздержаться от пончиков, но Мэри-Лу решила держать свое мнение по этому поводу при себе. Особенно после того, как она, выставив коляску на тротуар, подошла к машине с тем, чтобы закрыть багажник, и увидела ЭТО.

Ее глазам предстал непонятный сверток из промасленной ткани (Мэри-Лу смутно припомнила, что она называется ветошью), засунутый в дальний угол багажника, туда, где миссис Старретт держала на всякий случай трос для буксира и «прикуриватель».

Она достала сверток и размотала его.

Перед ней на куске материи лежало страшное автоматическое оружие с запасным магазином.

– Кое-кто хочет еще раз поцеловать свою мамочку на прощание! – сладким голосом пропела миссис Устенски, и Мэри-Лу, быстро завернув в ткань свою страшную находку, швырнула ее назад на трос и поспешно захлопнула багажник.

Проклятие! Ну Сэм, негодяй! Что он себе думает, когда оставляет оружие вот так, где его могут обнаружить совершенно посторонние люди! Он ведь прекрасно знает, что багажник ее машины не запирается. А следовательно, любой человек может подойти и забрать сверток!

Мэри-Лу кипела от негодования, но внешне сохраняла спокойствие, лишь улыбнулась дочурке, обняла ее и поцеловала.

После этого она отправилась на работу, по пути вспоминая о вчерашнем телефонном разговоре с Ибрагимом.

– Если вы не расскажете ему о том, как вы несчастны, – говорил садовник, когда они начали обсуждать Сэма, – как же он сам догадается об этом?

Она объяснила ему, что в последние месяцы работает по дому не покладая рук, ни в чем не перечит мужу, старается угадать каждое его желание. Она стала послушной и сговорчивой, потому что очень боится, что он ее бросит.

– Но если вас так страшит одиночество, – продолжал Ибрагим, поразмышляйте вот о чем: а разве сейчас в своем несчастье вы уже не одиноки?

Весь остаток ночи ни о чем другом Мэри-Лу и думать не могла. Особенно после того, как Сэм пришел домой. Он забрался в кровать рядом с женой и моментально заснул. И Мэри-Лу почувствовала себя совершенно одинокой, такой же, как и десять минут назад.

Надо обязательно рассказать об этом оружии. Непременно!

Охранник у ворот махнул рукой, пропуская ее на территорию базы, и Мэри-Лу припарковала свой автомобиль на обычном месте.

Выйдя из машины, она направилась в «Макдоналдс», особенно болезненно ощущая навалившееся одиночество.

Джоан надевала свежую блузку голубого цвета, когда в дверь ее номера кто-то постучал. Она посмотрела в глазок и увидела в коридоре Малдуна.

– Что вы здесь делаете в такую рань? – поинтересовалась она, открывая дверь после того, как застегнула последнюю пуговицу, и пошла за ключами от его машины, которые положила на телевизор.

Они пробыли у Донни еще некоторое время, вплоть до того момента, когда Малдуну нужно было возвращаться на базу. Он прибыл туда за четыре минуты до начала очень важной встречи, о которой, разумеется, не сказал Джоан ни слова. У него не оставалось времени завезти ее по дороге в гостиницу, и он подумал, что вместо этого она сама может подвезти его до базы, а уже потом на его пикапе вернуться в «Дел Коронадо».

– Можно я зайду на минутку? – поинтересовался Малдун, все еще стоя в коридоре.

– Конечно, – отозвалась Джоан, заправляя блузку под пояс брюк и хватая ключи с телевизора. – Только у меня правда времени в обрез, и я смогу уделить вам не больше минуты. – Она бросила ему ключи, а сама проскользнула в ванную комнату и заговорила громче, чтобы Малдун мог ее услышать. – Я приглашена на обед с лейтенантом-коммандером и его невестой. Атак как феи-крестной у меня не имеется, то придется положиться на косметику и щипцы для завивки, чтобы – ой! – по возможности придать себе презентабельный вид.

Щипцы оказались горячими, и Джоан, не подумав, сунула обожженный палец под струю холодной воды.

Потом она придвинула лицо ближе к зеркалу и принялась неодобрительно рассматривать темные круги под глазами.

– Господи, как я ненавижу, когда после длительного перелета возникает расстройство биоритмов из-за смены часовых поясов! Похоже, придется использовать специальный грим. Ну, тот самый, который накладывают после автомобильной аварии, когда обдираешь лицо о подушку безопасности.

В действительности ей требовалось просто хорошенько выспаться. Джоан закрыла кран и вытерла руки.

– Можете расслабиться, – защелкивая за собой, дверь, заявил Малдун. – В ближайшее время вы узнаете, что обед с коммандером отменяется.

В этот момент раздался телефонный звонок. Хотя в ванной у Джоан находилась вторая трубка, она все же высунулась из двери и подозрительно посмотрела на Малдуна. Он что, ясновидящий?..

Лейтенант тем временем все так же скромно стоял у двери, равнодушно разглядывая комнату. Его взгляд скользил по ноутбуку на столе и по многочисленным пустым пластиковым стаканчикам из-под кофе. Он обратил внимание на шелковое платье, которое Джоан решила не надевать к обеду из-за его слишком уж молодежного покроя, и на неубранную постель, из которой женщина выпорхнула лишь час назад, утомленная после утра, проведенного в компании сумасшедшего брата.

И Малдуна. Он тоже составил ей компанию. Наверное, самым трудоемким было то, что Малдуну пришлось раздеться до майки, чтобы почти силком оттащить Донни в душ, а потом помочь ему надеть пижаму и уложить в спальный мешок.

После того как ее брат заснул мертвым сном на полу чулана, они с Малдуном некоторое время стояли рядом, «охраняя» душевнобольного от нашествия агрессивных пришельцев.

Потом они перешли в мрачную, напоминающую склеп гостиную. В комнате раздражающе тикали, наверное, самые громкие в мире часы.

Джоан всегда ненавидела их.

Они сидели рядом, и Джоан, заглушая адское тиканье, без умолку болтала о пустяках, лишь бы отвлечься от навалившихся на нее проблем. Она не сказала Майку о том, как тяжело ей дается каждое посещение этого дома матери. Но хотя бы раз в году ей приходилось приезжать сюда, потому что Донни вообще никогда не выходил на улицу. Она не рассказала Малдуну и о том, как трудно ей было расти здесь, в атмосфере, пропитанной болезнью брата. И, разумеется, ни словом не обмолвилась о том, как она жаждет, чтобы Малдун сорвал с нее одежду. Чтобы в порыве страсти они перевернули вверх дном всю комнату, опрокинув опостылевшие своим тиканьем часы.

Малдун поглядел на Джоан так, что ей показалось, будто он прочел ее мысли. Она тут же вернулась в ванную и схватила телефонную трубку:

– ДаКоста слушает.

– Здравствуйте, Джоан. Это Том Паолетти. Хорошо, что я застал вас на месте.

– Значит, обед сегодня отменяется, да?