Тиран на замену - Ксюра Невестина

Я обернулась неожиданно для самой себя и обрела зрение. Сопротивление силе и воле кукловода давалось действующему стражу Зора с трудом, но у него действительно кое-что получалось. Мне показалось это невероятным, но не темной сущности внутри меня. От легкого взмаха кисти моей руки подчинение спало, и Сэрдок рухнул на землю, представ перед нами на коленях.

Напряженную тишину разорвало буйство Сэрдока Его лицо покраснело, на глазах от наг/ги налились сосуды. Следом за зрением вернулась возможность контролировать тело. Меня не волновал ни вольнодумец, ни его замыслы, в отличие от Рейсланда и примкнувшего к нему Мариона.

Нужно срочно бежать! Исправлять досадную ошибку, пока темная сущность не проявилась вновь! Я отвернулась, и вздрогнула от пронзившего слух звука. Мое безразличие стоило Сэрдоку жизни.

Бежать и не оборачиваться! Не оборачиваться! Ни за что на свете не оборачиваться! Но я обернулась! Позвоночник Сэрдока торчал за его головой, выдранный силой кукловода. Они и на такое способны? Сила кукловодов использовала как материал для преобразования энергии человеческие кости?

Рейсланд глубоко дышал и шокированно смотрел на поникшего соперника-недруга. и ему не хватало сил поднять голову и взглянуть в холодные голубыен глаза убийцы Мариона Разэла.

— Прошу прощения, императрица. — Марион склонился, приникнув на одно колено. — Я сейчас же приберу за собой.

Моя рука махнула куда-то в сторону без моего ведома. Я допустила страшнейшую ошибку при прочтении заклинания и не уничтожила в себе душу матери, а призвала чужую. Теперь в одном теле уживалось три сознания? Как меня до сих пор не разорвало на части?

— Свободны, — прошептали мои губы, и я отвернулась. Темная сущность играла со мной, как с тряпичной куклой. Но я живая. И я никому не позволю уничтожить меня и мою свободу! — Мне нужно отдохнуть и подготовиться к церемонии. Сегодня особенная ночь. Та самая спустя тысячу лет.

На немой вопрос Мариона Рейсланд пожал плечами, не отрывая взгляда от мертвого тела Сэрдока. Меня от него, как целителя, передергивало. Мне и самой стало интересно, о каком событии тысячелетней давности шла речь? Только знание могло уберечь меня от опасности.

Держа себя в руках, вышагивала в сторону заднего вхола в цитадель, чтобы на первой же лестнице кинуться в бега. Только один маг на многие и многие дни пути мог сделать хоть что-нибудь. Сарон. Только он достаточно могуществен, чтобы предпринять хоть что-нибудь. Если же не спасти, то хотя бы помочь сбежать. Он был моей последней надеждой.

Наконец ворвалась в комнату, которую в последнее время он делил с другими нашими. Парень переоделся в серый балахон, чем сильно удивил меня. Будто и не он вовсе. Другие адепты рядились в наряды клановой эпохи, а его внешний вид торжеству не соответствовал.

— Линайя? — показалось, он удивился. — С тобой все в порядке? Спина не болит из-за снятия печати?

Я поматала головой.

— Нет. То есть да. Спина не болит, но я не в порядке.

Сев на ближайшую кровать, начала сбивчиво пересказывать все, что произошло после того, как с младшим братом погибшей жены Рейсланда отравила питьевую воду источнике зельем стирания памяти. Сарон, откинув капюшон, сел рядом. Он внимательно слушал меня, внимал каждому слову. Хорошенько подумав, я рассказала еще и о том, что сотворила с Рейсландом, вынудив его полюбить меня.

— Тяжелый случай, — выдохнул Сарон, развернув меня к себе за плечи. — Я не вижу иного выхода, кроме как отдать это тело духу и взять другое.

— С ума сошел?! — вспыхнув, вскочила на ноги, крича. — Предалагаешь мне умереть? По-настоящему? Что-то я не верю в переселение душ, знаешь ли!

Но Сарон и не думал отступать. Он задрал голову, чтобы наши глаза смотрели друг в друга, и негромко заговорил, объясняя.

— Во время снятия печати высвободилось много следящей энергии. Твой враг через несколько дней или через месяц будет здесь, и его ничто не остановит.

Табол… нашел меня? Мысль не хотела уживаться в голове. Я не хотела услышать эти омерзительные слова. Мы не должны встретиться вновь. Я не могла снова стать его подопытной зверушкой. Все что угодно, только бы снова не очутиться в закрытой узкой клетке на цепи. Я не выдержу повторения!

— Невозможно поменяться телами. Только родиться заново, а это то же самое, что умереть!

Теперь я не кричала, чтобы случайно не привлечь внимание кого-либо за пределами комнаты. Мимо мог пройти кто угодно — теперь в академии жили не жалкие шесть десятков человек, а несколько тысяч адептов и акэдемиков-магистров из сгоревшей столичной академии.

— Невозможно… — повторил Сарон, — для слабака. Моя магическая мощь выходит далеко за пределы осознаваемых границ. Я уже подготовил для тебя новое тело и жертву для ритуала. Примерно год назад. Я ждал, пока ты будешь готова пройти через ритуал. Он сложен… с ментальной точки зрения.

Я не верила своим ушам. Сарон все узнал более, чем год назад? То, что я тщательно скрывала всю свою сознательную жизнь он узнал? Как? Увидел скрытую печать контроля, созданную Таболом, и начал самостоятельно разбираться в причине ее наложения? Он не верил мне? Не мог спросить напрямую?

— Почему ты раньше не сказал, что знаешь обо всем?!

— Я ждал, пока ты будешь готова… — повторил он. — Ты должна согласиться на переход, чтобы я не ранил твою душу в процессе. Если не согласишься, я могу по неосторожности разорвать ее надвое.

Осела там же, где и стояла, и даже не почувствовала насколько холоден каменный пол.

— Если я соглашусь, то чем это для меня обернется?

— Ничем. Просто начнешь жизнь с чистого листа в юном теле восемнадцатилетней девушки.

Каро! Именно ее имя вспыхнуло в моей голове. Маленькая внебрачная голубоглазая не-принцесса. Никому, кроме Мэлиан, не нужная. Так и не обретшая друзей, как и ее «телохранительница». Чем не идеальный дуэт сосуд-жертва? Сарон кивнул, подтвердив мои догадки. Он умел читать мысли или настолько хорошо меня узнал за пролетезшие шесть лет? Он слишком… все в нем было слишком.

— Верно. Я обладаю тем же даром, что и юная Алицкарти. Мне его подарил предыдущий владелец. Моя кровь помогает передавать дар в наследство. В этом моя истинная сила.

— Кого мог подпустить к себе Маджзре настолько близко, чтобы не ожидать предательства? — подозрения лились из меня, и у меня не получалось прикусить язык. — Кого Маджзре мог обучить проклятью стаб-камеры, как не близкого родственника?

— Все так. Но меня не нужно было обучать. В этой жизни я был рожден его сыном. Ненавижу бессмысленные смерти, но он не оставил мне выбора.

— Реинкарнация подразумевает полную блокировку памяти всех предыдущих жизней!

— Разве что дар бессмертия может вернуть потерянную память, — улыбнулся Сарон. Не Сарон. а тот. кто жил до него. — В тот же день я рассказал Маджзре обо всем. Думал, он первым поддержит меня, а он… попытался меня уничтожить.