Кусучий случай, или няня для обреченного - Кристина Юраш

Мне хотели заломить руки, но я вырвалась, скрывая нож.

— Если я выберусь, то вас найдут по запаху, — усмехнулась я, одергивая рукава.

Под конвоем человек в пятнадцать повели по мрачному коридору. После наших коридоров эти коридоры казались лилипутскими.

Все пятнадцать человек были начеку. Словно я сейчас чихну и разваляю всю шайку-лейку! Вот что значит репутация! Или одним ногтем вырежу всю охрану. Я даже усмехнулась, пытаясь не паниковать.

— Ваше величество! — послышался издевательский голос, когда мне предложили пройти в темное подземелье. Там было сыро и холодно.

Я спустилась вниз по ступеням, видя, как пляшет пламя факелов на покрытых инеем стенах.

— Конечно, не ледовые казематы, но тоже что-то, — послышался голос, когда скрипнула глухая дверь. Меня втолкнули в холодный черный прямоугольник.

«Вот это сервис!», — ужасался внутренний голос. Прямо, как в провинциальной гостинице.

В темноте не было видно ничего. Я осторожно шагнула, как вдруг услышала шорох. «Крыса!!!», — пронеслась мысль. Я передумала куда-то идти.

И тут крыса заскулила…

— Ой! — удивилась я. — А ты кто? Иди сюда, не бойся!

Глаза уже немного привыкли к темноте, но я не могла понять, откуда скулят. Случайно я наступила на миску, в которой лежал плесневелый хлеб.

— Малыш, — присела я на корточки. — Малыш, не бойся… Иди сюда…

Послышался слабенький вой. И стих.

Значит, волчица не соврала.

Но ко мне боялись выйти. Я присела на груду тряпья, сразу отобрав то, что можно нацепить на себя для «сугреву». Волчонок не выходил.

Я сидела и думала, что будет дальше. Обломанный нож в рукаве грел мои мысли. Я достала из рукава кусочек драгоценной вышивки, вздыхая. Волчонок не подходил. Изредка он шевелился то справа, о слева.

— Нужно поспать, — прошептала я, откидываясь на стену.

Проснулась я от того, что мне в руку ткнулся мокрый нос.

— Попался! — схватила я чужого щенка и засунула за пазуху. — Сиди, грейся!

Сначала он вырывался, а потом притих. Я осторожно сунула руку, ужасаясь. Он был худой настолько, что я прощупывала его ребра.

— Все, малыш, — прошептала я, покачиваясь. — Мама здесь… Как там мой маленький?

Теплота возле сердце успокаивала. Нужно что-то думать! Нужно что-то делать! Но я ужасно боялась допустить ошибку. Любая ошибка будет стоить жизни принцу…

Мы просидели так до утра. Я согревала пушистый скелетик, гладила мордочку, которая высовывалась из тряпок. Утро прошло в камеру грохотом открывающегося замка.

— Итак, настал момент истины, — послышался голос. В камере вдруг стало так светло, что пришлось зажмурится.

— О, я вижу, вы здесь неплохо устроились, ваше без пяти минут величество! Конечно, но роскошные королевские покои, но все же, — усмехнулся мне без пяти минут мужик.

— Я хочу, чтобы ты видела это лично! — послышался голос. Он подбросил на ладони медальон, и тут же ловко поймал его.

— Как там принц? — прошипела я.

— С ним несколько нянек. Я же сказал, что пока что он интересует меня живым, — ответили мне, ничуть не скрывая ненависти.

Медальон вспыхнул, освещая камеру.

Я видела тронный зал, убранный к свадьбе. И видела, как сквозь толпу придворных. А потом я увидела служанку, которая несла на дрожащих руках растерзанную шубу по живому коридору.

— Не может быть! — восклицали придворные. — Прямо перед свадьбой! Это ж надо!

Шепот превращался в гул. Чем ближе служанка приближалась к трону, тем больше замедлялась. Было видно, как дрожат ее руки… Они уже не просто дрожали. Они тряслись!

— Ваше Величество, — прошептала она, падая на колени и складывая шубу на ступени. — Вот…

Она опустила голову низко — низко, едва не коснувшись лбом ступеней.

Я застыла, чувствуя, как руки начинают дрожать у меня.

— Она заб-б-брала п-п-принца и… — послышался дрожащий и тихий голос служанки. Все боялись пошевелиться, затаив дыхание. Они жаждали подробностей. Но их не было.

— Сбежала, — послышался чей-то вердикт.

Я видела, как его величество молча встает, вместе с ручкой трона, которую выломал. Он швырнул эту ручку. И в этот момент придворные заторопились к выходу. Служанка отползла, бросаясь вслед…

Наперерез его величеству спешили волки.

Медальон погас.

— Вот и все, — послышался голос, когда картинка растворилась. — Сейчас мой несдержанный братец устроит кровавую бойню. И прослывет в народе, как кровавый тиран. Чуть погодя мы пустим слух, что на самом деле это он убил принца. А бедная, несчастная невеста не выдержала этого и … сбежала.

— Что? — ужаснулась я, чувствуя, как ерзает на груди волчонок. Осторожно, чтобы ему не влетело, я ссадила его на тряпки.

— Или попытался убить принца, но мужественная невеста сумела спастись вместе с котенком…

Я не понимала, к чему он клонит.

— Я пока не решил, — послышался холодный голос. Он повернулся ко мне спиной. Я достала обломок ножа. Мне не хватило буквально секунды. Мою руку перехватили и бросили на пол. Надо мной стоял страшный зверь.

— А ты мне нравишься, — послышался голос. Нож хрустнул в его руках. — Если ты вела себя так же с братцем, понимаю, почему он так тобой дорожил. И глаза у тебя бесстыжие. Нет ни страха, ни ужаса… Интригует…

Я брыкнулась, пытаясь выбраться. Когти впились в меня, а потом исчезли. И меня отпустили.

— Ножи придумали люди, чтобы не бояться темноты. У тебя один коготь, у меня двадцать. Как думаешь, кто кого? — послышался смех. — Так, без пяти минут королева! За то, что ты попыталась сделать, еды ты не получишь!

— У меня неплохие запасы, — огрызнулась я, внимательно следя за зверем. — Как-нибудь перезимую…

— В вашем мире все такие? — спросил дядя, наступая с хрустом на остатки ножа. — Впрочем, можешь не отвечать! Завтра я решу, что делать с тобой и принцем! Так или иначе, править моему братцу осталось совсем недолго!

Дверь закрылась, а я снова осталась одна. «Зр-р-ря… Зр-р-ря!», — рычала я, жалея, что не успела. Волчонок снова подошел ко мне, а я взяла его на руки. Он жалобно скулил.

— Ты голодный? Знаю, — прошептала я, согревая его своим теплом. Он был как крупный щенок. — Вот как выберемся, так сразу наешься! Потерпи, малыш… Я знаю, что ты терпел уже очень долго…

Мой взгляд упал на цепь, прибитую к стене.

— Но потерпи еще капельку… Пусть нет хлебушка, я могу рассказать тебе сказку? Хочешь сказку? — прошептала я, глядя на тощее тельце, вылезшее из тепла. — Как тебя зовут?