Новый Олимп - Алексей Гравицкий

– А вы неплохо устроились. Простенько, но со вкусом. Просторно, светло. Вот только пустовато. Могли бы жить куда шикарнее.

– Я не гонюсь за внешним лоском, Юрий Борисович, – Нарт одарил незваного гостя язвительной усмешкой.

– Ну да, – якобы понимающе закивал человек в сером костюме, хотя было очевидно, что он не только не понимает, но никогда и не поймёт своего визави. – Ну да, ну да. У Сталина, говорят, тоже всего имущества было – пара сюртуков и несколько трубок.

– Я вас не очень расстрою, если скажу, что понятия не имею, кто такой Сталин?

Юрий Борисович привычно уже хмыкнул и поглядел на собеседника. Старик с гладковыбритой головой, козлиной бородкой и въевшейся в морщины ухмылкой, казалось, издевался.

– Шутите?

– Вовсе нет. Я давно живу на земле и на многое и многих перестал обращать внимание.

– Лукавите, Нарт, так и не знаю, как вас по батюшке.

Сырдон прошёлся по комнате и плюхнулся на диван.

– Знаете, вы сейчас будете много и витиевато говорить, я столь же заковыристо отвечать, и мы потратим не один час на бесполезную риторику. Потому у меня к вам предложение: давайте я вас избавлю от лишнего словоблудия. Вы зачем ко мне пришли?

Юрий Борисович открыл рот, закрыл, хлебнув в лёгкие воздуха и… Нарт, будто издеваясь, кхекнул за незваного гостя. Юрий Борисович снова открыл рот, растеряв остатки самообладания.

– Видите, – улыбнулся старик. – Я вас читаю как открытую книгу. Итак?

– Чего вы хотите? – мрачно процедил сквозь зубы человек в сером костюме.

– Вопрос на вопрос, – едва заметно покачал головой Нарт, – а я всё же думал, вы более смекалистый, ну да ладно, пусть так.

Нарт закинул руки за голову и вытянул ноги, забросив одну на другую:

– Ничего, – просто ответил он. – Я ничего не хочу.

Юрий Борисович вдруг почувствовал, будто здесь и сейчас сталкиваются два параллельных мира. Две непересекающихся вселенных. И от этого ощущения сделалось не по себе.

– Так не бывает.

– Если вы не можете себе чего-то представить, это вовсе не означает, что этого не существует.

– Поверьте, у меня достаточно богатое воображение, так что представить я себе могу многое, но только не человека, которому ничего не нужно.

– Хорошо, давайте упростим для вашего понимания: от вас мне не нужно ничего. Все мои желания остались в прошлом. В моём настоящем нет места желаниям, только долгу. И даже боги не смогут сделать то, чего я хочу. Неужели же вы думаете, что вам под силу то, на что не способны боги?

Ощущение столкновения двух вселенных усилилось. И одна из них должна была поглотить другую. Впрочем, той вселенной, что сидела перед ним на диване, это столкновение казалось ничего не значащей шуткой. Нарт забавлялся.

Юрий Борисович почувствовал, как холодеет спина. Рука сама собой нырнула под пиджак. Старик наблюдал за гостем без страха, с пониманием. Он видел его насквозь во всех смыслах. Так мог смотреть рентген-аппарат, с той лишь разницей, что машина не способна насмехаться. А нарт насмехался.

– Ты в самом деле этого хочешь, Юрий Борисов сын? – как-то архаично и очень по-свойски поинтересовался Сырдон.

Юрий Борисович сглотнул. Пальцы стиснули рукоять пистолета.

– Я должен тебя убедить, старик, – хрипло произнёс он и сам не узнал своего голоса.

Рука, будто во сне, выхватила пистолет. Воронёный ствол уставился на музыканта. Старик расхохотался так, как не способен был ни один человек. Легко и свободно:

– Ты думаешь, это меня убедит?

Вселенные столкнулись, привычное мироздание вокруг накалилось до предела, в нём что-то с хрустом ломалось и рушилось. Прямо сейчас.

– Если ты не хочешь договориться по-хорошему, придётся договариваться по-плохому. От тебя не ждут чего-то запредельного. Ты будешь петь, будешь заниматься тем, чем тебе хочется, и получишь за это всё. Взамен от тебя потребуется только немного изменить репертуар.

– Глупый гордый человек, ты даже не пытаешься понять, что требуешь от меня всё и даже больше, обещая взамен лишь тлен. Мы никогда не договоримся. Прими это. Ты сам загнал себя в тупик и оставил только два варианта. Ты можешь остановить это всё либо отступить. Нажать на крючок или просто развернуться и уйти.

Юрий Борисович почувствовал, как по спине бежит холодный липкий пот. Мысли путались. Немолодой сухонький мужичок с козлиной бородкой, сидящий перед ним на диване, ощущался сейчас непомерно огромным. И голос его звучал со всех сторон, будто говорило само мироздание:

– У тебя только два варианта, – гремел голос, пульсируя в ушах, разрывая барабанные перепонки. – Стрелять или убегать. Решай, маленький глупый человек. Решай!

Нарт поднялся с дивана, заполняя собой, кажется, всё вокруг. В глазах потемнело, в голове помутилось…

Грянул выстрел и…

Старика отбросило назад на диван. По белой ткани простой, надетой навыпуск рубахи расплывалось красное пятно. Скрюченные пальцы нарта потянулись к окровавленной груди, но лишь нелепо шкрябнули воздух. Рука безвольно упала на подлокотник. Глаза остановились, взгляд старика затуманился, и только глубокие мимические морщины напоминали теперь об усмешке.

Наваждение пропало, будто не было. Юрий Борисович склонился над стариком, прижал пальцы к жиле на шее. Пульс не прощупывался. Нарт лежал на диване мертвее мёртвого.

Юрий Борисович подобрал гильзу, убрал пистолет, выудил из кармана телефон и поспешно набрал номер.

Когда он закончил беглый отчёт о случившемся, воцарилась тишина. Трубка молчала долго, Юрий Борисович подумал даже, что соединение разорвалось, и он давно уже говорил сам с собой.

– Идиот, – нарушил наконец безмолвие вкрадчивый голос хозяина.

– Рустам Ашурханович, вы же сами сказали, что он не должен…

– Юра, я сказал, что с ним надо договориться. Договориться, Юра. Сейчас не девяностые. А ты что сделал?

– Я…

– Я не хочу ничего слышать. Это твои проблемы и разбираться с ними ты будешь сам. А этого звонка не было.

Связь оборвалась, и в трубке на этот раз установилась совсем уж мёртвая тишина. Юрий Борисович опустил руку со смартфоном, замер на секунду.

Ситуация складывалась паршивая, чрезвычайно паршивая. Но, по крайней мере, в ней больше не сталкивались миры, не грохотала оглушительным голосом вселенная, не было налёта мистики, а значит, было понятно, что делать.

Юрий Борисович коротко выдохнул, возвращая рассыпавшееся на части самообладание и заставил себя двигаться.

Смартфон в карман – раз. Пистолет на место – два. Гильзу подобрать – три. Пистолет обнаружился подмышкой в кобуре, гильза в кармане пиджака. Рефлексы взяли своё.