Королевство гнева и тумана - Сара Маас

Синие глаза Костореза вспыхнули еще ярче.

– Ризанд, а ты и сам знаешь, кто сейчас владеет Котлом. И кто разграбил храмы, тоже знаешь. Ты явился сюда за подтверждением давних догадок.

– Правитель Сонного королевства.

Мне показалось, что в моих жилах струится не кровь, а страх. Страх ощущался в каждом уголке тела. Наверное, и я не должна была этому удивляться. И я могла бы догадаться, но…

Косторез умолк. Он ждал очередного признания, чтобы в ответ сделать свое. И я призналась:

– Амаранта велела мне убить двоих фэйцев, и если бы третьим оказался не Тамлин, я бы вонзила кинжал в собственное сердце.

Риз замер.

– Я знала: после того, что я сделала, мне не будет пути назад… – Я говорила и чувствовала, как жгучая синева глаз Костореза прожигает мне душу, угрожая оставить от нее кучку пепла. – И когда я разрушила заклятие Амаранты, когда поняла, что спасла Притианию, мне хотелось покончить с собой. Желание жить появилось, когда она меня убила. Я вдруг поняла, что оставляю незавершенным какое-то очень важное дело… то, ради чего я появилась на свет.

Лицо Ризанда посерело, словно поле, над которым пронесся яростный, разрушительный ураган. Но уже через мгновение он взял себя в руки.

Мои слова подействовали даже на Костореза. Его тон смягчился.

– Владея Котлом, можно не только воскрешать мертвых. Можно, скажем, разрушить стену.

Единственную преграду, еще хранящую людей – и мою семью – от поползновений Сонного королевства и дворов Притиании.

– Многие годы Сонное королевство не подавало о себе вестей, – снова заговорил Косторез. – Кто-то решил, что тамошний король утратил интерес к завоеваниям. А он просто старался постичь тайны Котла. Затем он задался целью разыскать и вернуть ножки. Воскрешение кого-то вполне могло стать первым испытанием полной силы Котла. Король провел бы его немедленно, но… Вероятно, он узнал, что магическая сила Котла небеспредельна. Как и любая сила, она исчерпаема и требует восстановления. Скорее всего, король даст Котлу отдохнуть, набрать побольше силы, а сам в это время еще глубже вникнет в тайны Котла.

– Это можно остановить? – шепотом спросила я.

Ответом мне было молчание. Косторез ждал.

– Ничего ему больше не рассказывай, – предостерег меня Риз.

К моему удивлению, Косторез заговорил сам:

– Утверждают, будто Котел создал какой-то темный бог. У него оставалось еще немного расплавленного металла, из которого этот бог выковал книгу. Книгу Дуновений. В ней между словами разбросаны заклинания, позволяющие управлять Котлом – вплоть до полного погашения его силы. После Войны эту книгу разделили на две части. Одна отошла фэйцам, другая – шести человеческим королевам. Так было прописано в мирном договоре. Разделение сочли чисто символическим – ведь Котел исчез несколько тысячелетий назад, и многие были уверены, будто он не более чем древний миф. И Книгу Дуновений тоже сочли вполне безобидной. И не слишком ошиблись, поскольку подобное откликается на зов подобного. Только тот, кто умирал и был преображен, способен произнести заклинания и вдохнуть в них силу. В руках остальных Книга останется не более чем курьезом. Верховные правители и правители людей с одинаковым невежеством объявили Книгу Дуновений «историческим наследием» и забыли о ней. Но если Книга попадет к тому, кто прошел через смерть и преображение… Впрочем, всякую теорию нужно проверять… хотя возможно все.

Глаза Костореза превратились в хитрые щелочки. Он следил за тем, как до меня доходит смысл его слов.

– Притианская часть Книги Дуновений нынче хранится у верховного правителя Двора лета. Часть, отошедшую людям, правящие смертные королевы спрятали в своем сияющем дворце на берегу моря. Притианская часть защищена особыми магическими заклинаниями, замешенными на крови правителя. А та, что скрывается у смертных королев… Люди оказались очень смышлеными и находчивыми. Свою часть Книги они с помощью фэйских магов оплели целой сетью заклинаний. Так что, если кто-то вздумает ее украсть… допустим, какой-нибудь верховный правитель совершит переброс в их замок, дабы похитить Книгу… она сразу же расплавится и будет безвозвратно утрачена. А чтобы такого не случилось, смертная королева должна сама, добровольно, отдать свою половину Книги. Никакой магии и никаких ухищрений. Видите, сколь умными и хитрыми бывают смертные? – со смехом добавил Косторез.

Казалось, он погрузился в события далекого прошлого. Потом, вынырнув из них, мотнул головой и сказал:

– Соедините половины Книги Дуновений – и вы сумеете погасить силу Котла. Смею надеяться, это случится раньше, чем Котел обретет полную силу и разрушит стену.

Косторез сообщил нам ценнейшие сведения, но я даже не поблагодарила его. Мне пришлось раскрыть то, о чем я предпочла бы забыть навсегда. Я до сих пор ощущала на себе внимательный взгляд Риза. Вероятно, он подозревал, но отказывался верить в то, насколько поединок с Амарантой покалечил мне душу.

Мы повернулись, чтобы уйти. Риз снова взял меня за руку. Его прикосновение было мягким и нежным. У меня же не хватало сил, чтобы сжать его пальцы.

Косторез разглядывал принесенную Ризандом кость, вертя ее в детских ручках:

– Из этой кости, Фейра, я вырежу облик твоей смерти.

Мы снова шли среди щемящей тишины. Только теперь наш путь лежал вверх. За обманчиво сонными стенами таились чудовища. Возможно, в сравнении с ними Косторез и впрямь был ребенком.

– Что ты видел? – спросила я, нарушив молчание.

– Сначала ты.

– Я видела мальчишку лет восьми. Темноволосого, с пронзительными синими глазами.

Риз вздрогнул. Совсем как человек.

– Так кого видел ты?

– Юриана, – ответил Риз. – Я увидел его таким, каким он был в последний день… когда они с Амарантой бились насмерть.

Мое любопытство даже не шевельнулось, чтобы спросить: каким образом Косторез узнал, о ком мы приходили спрашивать?

– Амрена права, – процедил Риз, останавливаясь у порога гостиной. – Вы и впрямь как псы, ждущие хозяина. Может, поводки вам купить?

Кассиан развалился на диване возле очага. Он сидел рядом с Мор. Одна его рука свешивалась со спинки, второй он показал Ризу неприличный жест. Казалось, он коротает время, томясь от вынужденного безделья. Но плотно сжатые губы и выпяченная челюсть говорили об ином. Ожидание всех, кто сидел в гостиной, было отнюдь не праздным, а напряженным.

Азриель расположился у окна, почти слившись с тенями. За его спиной виднелась запорошенная снегом лужайка и улица, по которой ветер крутил поземку. Я поискала глазами Амрену и…

Не нашла. Даже не знаю, почувствовала ли я облегчение. Теперь придется самой ее разыскивать, чтобы вернуть амулет, – вряд ли слова Риза, и в особенности ее собственные, были пустым звуком.