Генетический взрыв - Вадим Денисов

— Оказывается, в такой тактической обстановке очень хорошо показали себя спаренные «Максимы» с водяным охлаждением!

— У Даценко такие есть, — заметил Алик.

— Теперь и у нас, шесть штук, — тут же похвастался я. — Можно вваливать длинными очередями, ставить настоящий заслон. Пару уроков, и никто над тобой летать не будет, гугонцы быстро соображают.

— Маловато дали соседи, — проворчал армянин.

— Так я же в последний момент выхватил! Чего вы морщитесь, сволочи? Мало вам? Попробовали бы сами, давайте! Двенадцать КПВТ, столько же «Утёсов», четыре «Корда», шесть «максов», десять штук ротных ПКМ, четыре десятка АК-47М, и боекомплект, считай, что на весь остаток пространства контейнеров. Гранаты РГД и Ф-1, одноразовые гранатометы. Я считаю, что это удачный задел…

— И серьёзная заявка на победу, — без улыбки закончил мою мысль шкипер. — Ведь и у нас самих что-то уже есть. Ну-ка, хватит ворчать, мужики.

Может, Пётр прав, и выделили мне действительно маловато. Ничего не поделаешь, присматривались крымчане, прикидывали, думали. Но для второго визита Залётина в Крым и первой поставки — вполне удачно.

— Ещё ведь ПЗРК добыли! Десяток! — напомнил я.

— Тут нам зенитные расчёты сперва учить придётся, торопиться не нужно, не то зря сожжём дефицит, — рассудительно, но как-то по-граждански сказал Пётр Манченко. — Перерыв сделаем, хватит нервы трепать, двигайтесь поближе.

— Говоришь, КПВТ немножко не того?

— Ещё как того, если для морского боя, — поправил я деда.

— Я понял… Вот что. Как ты думаешь, Егор, правильно будет, если я на «Салехарде» кормовую установку заменю на спаренные «максимы»? Вы же не позволите оба тяжёлых пулемёта оставить.

— По-моему, можно и нужно менять. Всё равно позади сектор обстрела сильно сужен надстройкой. А если спарку «максов» ещё и повыше поднять…

Шкипер задумался, и неожиданно сказал:

— А может мне на сторожевик перейти? Назову его «Тунгусом», оживлю старичка, кто же ещё справится, если не я. Сухогруз гонять надобности нет, пусть стоит для важных дел. Турель прикручу с ДШК.

— Дались тебе эти ДШК, Василий Семёнович, старьё ведь, — Гумиров протянул ему стаканчик. — Остывай пока, по твоим перемещениям Залётин решать будет.

— Что ты понимаешь в пулемётах, мент молодой! — свирепо зарычал шкипер. — Это для тебя старье, а для меня молодость! Я, может, пиратов ими гонял по волнам океанским! Хотя по ним и более тяжёлые применяли. Ты вот знаешь, к примеру, что в семидесятых прошлого века на наших кораблях встречался пулемет Владимирова на колесном станке? А я видел! В те времена в Индийском океане возле Сомали и Эфиопии уже начали появляться береговые пираты на скоростных катерах. Вот и пришлось на гидрографические и другие вспомогательные суда ставить армейские пулеметы.

— Ты же вроде бы по Дунаю плавал, Василий Семёнович? — удивился Манченко.

— Я много где плавал, Петя! — отрезал Будко. — Да всем подряд не рассказываю. Вот Игорю Викторовичу рассказывал.

— Кстати, что-то долго от них с Ноем вестей нет, все контрольные сроки прошли, — вытянув руку с часами, я постучал по стеклу, привлекая внимание остальных.

— Сейчас с диспетчером свяжусь, узнаем, — Манченко решительно встал со стула и направился к рации.

А через три минуты пить, есть и обсуждать радужные перспективы никто из участников совещания уже не мог. Информация пришла не по эфиру, в комнату злым вестником ворвался захлёбывающийся от волнения нарочный.

Группа Залётина в самом начале движения обратно застряла на половине пути из Красной Поляны в Адлер. Где-то в районе села Монастырского или чуть ближе к хребтам, так, что ли… У Ноя пулевое в ногу. В результате последующего тяжёлого боя один боец был убит, Гарик ранен холодным оружием, укрываются в каком-то подвале, ждут помощи.

Вот тебе и раз!

А тут ночь подступает.

Очень хорошо помню, — такое не забудешь — что при первых боевых контактах, да если ещё и внезапных, я откровенно терялся в обстановке, сразу и надёжно. Действовал исключительно на инстинкте самосохранения, ничего вокруг не анализируя. Ступор, шок, затем наступало мгновение осознания, вызывающее с готовностью вспыхивающий ужас, смешанный с яростью, туннельное зрение, неясная цель, бездумно принятое решение… И ведь везло! Хорошо, что тогда я чаще всего воевал в одиночку. Плевать теперь, конечно, дело прошлое, и всё же хорошо, что никто не видел моего позора.

Ориентиры, приоритеты действий, слаживание, распределение целей, запасные позиции, сектора, дальности, команды взаимодействия, правильная работа в эфире — все эти понятия мне были не то чтобы не ведомы, просто они были без надобности, не понимал я их истинного значения и прикладного применения.

А уж работа в группе… Казалось, что это просто невозможно делать одновременно: исполнять оперативные приказы, следить за врагом и за товарищами, знать, куда они перемещаются, вычленять важную информацию, запоминать её и быстро оценивать, передавая напарникам или групперу, давать целеуказания, предупреждать, при этом стрелять и попадать! Ещё и в эфире необходимо работать, внимательно и продуктивно, это ведь не FM-станция, а оперативная связь.

Позже, на лекциях и практических занятиях со знающими опытными людьми, во время тяжёлых, а иногда и нудных упражнений по тактике боя, где мне приходилось не только ползать и бегать, но и много писать, я начал понимать, как в боевой обстановке жить грамотно.

Началось всё с физической подготовки, с проверки на выносливость, это первооснова выживания в бою, ведь недаром армия начинается именно с медкомиссии. Имея за спиной срочку, я представлял, что меня ожидает. Тем же из ребят, что привыкли боевые действия пехоты представлять исключительно по компьютерным играм, приходилось очень непросто. В жизни бонусов не купишь, клавиатурой не прокачаешься. Если ты не способен долго и без потери маневренности тащить в рейде не только личное оружие, но и десяток магазинов, пачки патронов россыпью в рюкзаке или в сумке-куликовке, второй ствол — пистолет — и патроны к нему, аптечку, приборы наблюдения, сухпай, радиостанцию с запасными аккумуляторами, фонарик с батарейками, найденный попутно хабар и личные вещи, которые всегда имеются, то лучше начать тренировки на выносливость, и как можно быстрей. Не существует численного превосходства или неблагоприятной местности — есть недостаток маневра. Он и заставляет нас оказаться не в том месте, да в плохое время. Физика очень важна.

Потом пошло обретение правильных базовых навыков, которые не может заменить первоначально накопленный партизанский опыт, даже успешный. Тренировки шли постоянно. Бесконечная прикладка оружия и прицеливание, смена уровней и целей, магазинов, устранение задержек при стрельбе. Сколько тонкостей в работе простого пехотинца! Визуальный контакт с целью, выбор позиции при обстреле, работа за укрытием, быстрая смена позиций после длинных очередей или выстрелов из гранатомёта.