Ловушка для плейбоя - Лана Пиратова

Молчит.

– Маш, ну хватит отмалчиваться. Нравится тебе? Скажи хоть что-нибудь? Ну, скажи, что не нравится и я отстану. И пойдем в супермаркет за горошком и кукурузой. Принцесса? Хватит молчать. Изводишь меня. Неужели тебе совсем меня не жалко? Я же хороший, – трусь носом о мягкие волосы. – Что ты чувствуешь сейчас?

– Не знаю, – наконец, она хоть что-то произносит. – Мне иногда страшно, Руслан.

Я отрываю голову от ее волос и смотрю прямо в глаза.

– Ты… – продолжает она, – ты ведь все теперь про меня знаешь. Ты… ты хочешь отомстить, да?

Не могу сдержать улыбку.

– Хочу, – отвечаю строго и Маша даже громко вздыхает. – Но тебе понравится моя месть, – отвечаю уже с улыбкой. – Маш, ты серьезно? Я не прыщавый подросток, чтобы хотеть отомстить девчонке. Я девочек люблю. Нет. Не так. Не девочек, а одну. Иди ко мне.

Просовываю ладони ей под попу, приподнимаю и сажаю на себя. Так-то лучше.

– Руслан, – оглядывается по сторонам. – Здесь же люди!

– Люди смотрят кино. И я ничего не делаю плохого. Просто мне так лучше видно твои глаза. И разговаривать так удобнее. Ведь правда, Машенька?

А она опять елозит на мне. Черт. Как сдержаться. Тяжело. Но и вернуть ее обратно на диван я не хочу.

Буду просто целовать ее. И гладить. Для меня сейчас и это как оргазм. Дожил.

Полтора часа проходят незаметно и кажется, что прошло минут десять, не больше.

Маша уже даже обнимает меня и пару раз проводит пальчиками по волосам. У меня сводит все от этих ее движений. Но я держусь. Веду себя хорошо. Почти ничего не позволяю себе. А так хочется!

После сеансы я поправляю на Маше одежду и смотрю на опухшие губы. Красотка. Создана для любви.

Мы идем в супермаркет. Там уже нас ждет полная тележка и Артем. Молодец. Даю ему еще пару купюр. Я сейчас такой добрый.

С тележкой едем на парковку к машине Бэтмена. Вот его видеть я точно не хочу, но тачка его. А как-то надо добираться домой.

Вообще, нам точно надо поговорить. Но теперь уже после праздников. Машин дом я не буду осквернять драками и ссорами.

Так. Тачка стоит. А хозяина нет. Пока ждем его, я подсаживаю Машу на капот и встаю у нее между ног. Шепчу ей в ушко вещи, о которых может знать только она. А она краснеет опять. Глупенькая. Пусть привыкает. Я ведь еще и сделаю это все.

– Вы где были? – гремит сзади голос Бэтмена. – Я вас час по всему супермаркету искал! И телефон, Маша, ты дома забыла!

Какая молодец. Улыбаюсь ей.

– Холодно тут, вообще-то, – говорю я, спуская Машу с капота. – Мы тоже тебя тут уже полчаса ждем. Купил что надо?

– Я – да. А вы?

Я киваю на тележку.

Молча мы перекладываем пакеты в багажник и я откатываю тележку.

Мне так хорошо, что даже постная рожа Бэтмена не может испортить мне настроение. Маша же опять рядом со мной. И сидит рядом. А у меня голову ведет от ее запаха. И ее вкуса. Ее вкус до сих пор на губах.

Георгий Александрович встречает возле дома. Внимательно смотрит на нас с Бэтменом.

– Дед, мы все купили! – Маша бежит к нему и чмокает в щеку.

– Молодцы! Давайте, пакеты в дом. Маша сама там с ними разберется, а мы в баню! – командует Георгий Александрович и это его предложение звучит неожиданно не только для меня.

Руслан

По правде сказать, в бане я не был ни разу. В сауне – да. С друзьями отдохнуть. Но без посещения парилки. Не люблю жару.

Но тут отказаться нельзя. Надо же с Георгием Александровичем контакт налаживать.

Баня так баня.

Дед Маши первым заходит в парилку, мы с Бэтменом еще раздеваемся.

– Ты учти, – вдруг произносит он, стягивая с себя майку, – Машку я знаю уже лет десять, а не как ты, десять дней. И Георгий Александрович меня одобряет. И вообще, – щурит глаза и с насмешкой смотрит на меня, – я был у нее первым. Понял?

Вот это признание. Я даже замираю на мгновение и свитер на голове остается. Что он несет?

– А ты как думал? – усмехается довольный Бэтмен. – Еще год назад. И Георгий Александрович сказал, чтобы мы этот год пообщались, привыкли друг к другу и можно замуж. Он одобряет меня. Меня. Понял? Не тебя. Он таких как ты терпеть не может. Ты хоть в армии-то служил?

Я, все-таки, стаскиваю с себя свитер и смотрю ему прямо в глаза.

– Да пошел ты, – говорю прямо. – Я не верю тебе. Понял? Не верю. Не было у тебя ничего с Машей. А то, что ты сейчас трепешься об этом, так ты не мужик после этого. Понял?

Он вдруг подпрыгивает ко мне и замахивается, но я уворачиваюсь и ударяю ему локтем под лопатку. Он матерится, но скрючивается и тогда я просто отталкиваю его от себя. И снимаю джинсы.

Тут как раз Георгий Александрович выглядывает. Мокрый уже и красный.

– Вы что тут? Что так долго-то? Миш, что с тобой? – смотрит на скрюченного Бэтмена.

– Радикулит прихватил его, – бросаю я. – Стал раздеваться и вот…

Георгий Александрович, как мне кажется, с усмешкой смотрит на меня.

– Ну, а ты чего? Скидывай все и заходи! Самый пар пошел! Миш, и ты давай! Радикулит твой лечить будем! – и он опять пропадает.

Я оглядываюсь. Ну, хоть полотенце есть. Я не собираюсь мелькать без трусов. Мне, конечно, стыдиться нечего. Скорее, есть чем гордиться, но хвастаться этим перед мужиками я не собираюсь. Это все только для Машеньки.

Поэтому обматываюсь полотенцем вокруг бедер и открываю дверь.

Черт.

Как здесь можно вообще находиться?!

Внутри стоит такой густой пар, что не видно нифига! И жарко-то как!

– Ну, давай, иди сюда! – слышу сквозь туман голос Георгия Александровича. – Попарю тебя! По-нашему!

Пробираюсь сквозь клубы пара и вижу улыбающегося деда Маши, а в руках у него веник.

– Ложись! – кивает мне на стол.

– Зачем?

– Парить буду! Ложись! Тебе понравится!

Все-таки, непривычно слышать вот эти фразы по отношению к себе. Обычно я их говорю. Ладно, буду хорошим. Мне же нужна Маша.

– Да ты полотенце-то сними! – не унимается Георгий Александрович. – Что я там не видел-то?

Оригинально, конечно.

– На живот ложись! Ух, попарю! – немного пугает его настрой и настойчивость. Ну да ладно. Что он мне сделает?

Но не успеваю я улечься на стол животом вниз, как тут же хорошо так получаю веником по заднице. Так сильно, что чуть не подпрыгиваю. Пытаюсь обернуться, чтобы хоть что-то сказать, но получаю второй удар по лопаткам и кончиками веток по лицу. Больно!