Полководцы Петра Великого - Алексей Васильевич Шишов

Ригой. Ее полки были расставлены в Юнгфергофе, Коборе и Кирхгольме и в окрестностях самой Риги. Было ясно, что осада города с многотысячным гарнизоном и сильным артиллерийским вооружением, с «открытым морем» затянется. Капитулировать Рига тогда явно не желала. Брать же ее «открытым» штурмом пока не предполагалось.

Прибывший в осадный лагерь в начале ноября царь Петр I лично сделал три выстрела из пушки по городу-крепости Риге. Он остался доволен состоянием армейских сил, в том числе репнинской дивизии. Ее полки, в которых рабочие команды солдат-землекопов регулярно сменялись, вели осадные работы в опасности вылазок шведского гарнизона. Следует заметить, что князь А.И. Репнин был готов к их отражению.

Тогда ближней осады Риги не получилось в силу многочисленности ее гарнизона, его сильной артиллерии, собранных запасов, а главное, приближения зимы. Войска не могли зимовать в палатках и шалашах. Поэтому на военном совете было решено перейти к длительной блокаде хорошо укрепленного большого города, имевшего выход в балтийские воды.

Князь А.И. Репнин принял участие в блокаде и осаде города-крепости, а во время отъезда командующего генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева на зиму в Москву начальствовал над армией, из состава которой под Ригой оставалось всего 7 тысяч человек: 6 тысяч пехоты и тысяча кавалерии. Это был своего рода обсервационный (наблюдательный) корпус, созданный «для отдыха людей, а паче для зимнего времени».

Остальные русские войска разошлись на зимние квартиры, часто удаленные от места событий, большей частью в Курляндию, где было легче с провиантом. Зимой военные действия, по существу, не велись из-за тяжелых погодных условий и отсутствия подножного корма для лошадей и плохих дорог. Это было как бы традицией для больших и малых войн на европейском континенте той эпохи. Зима «закрывала и море на замок» своей штормовой погодой и льдами в северных морях.

Репнин провел под Ригой всю зиму, укрепляя фортификационные сооружения, возводя новые. Он не имел стычек со шведами, поскольку крепостной гарнизон, несмотря на свое двукратное превосходство над оставленным для блокады города русским корпусом, не осмеливался на вылазки. На такое дело крайне осторожный рижский комендант генерал Штромберг не решался. Князь А.И. Репнин же ограничивался в основном тем, что препятствовал контактам шведов с осажденной Ригой. Драгунские партии достаточно бдительно стерегли все дороги к городу.

Но… активные боевые действия под Ригой не могли вестись еще по одной весьма веской причине. В тот год, особенно в его конце, Лифляндию вместе с Ригой и окрестными землями порзила «чумная» эпидемия тифа. Болезнь в осадном корпусе носила повальный характер. В русской армии принимались самые энергичные меры по пресечению ее распространения. Были созданы так называемые карантинные линии, довольно далекие от Лифляндии. Одну из них по реке Луге держали полки лейб-гвардии Преображенский и Семеновский.

Озабоченный ситуацией под Ригой, царь Петр I послал в корпус А.И. Репнина поручика гвардии Андрея Ушакова для проверки, исполняется ли его указ, данный всем войскам, о соблюдении карантинных правил и для удостоверения, достаточно ли имеется медикаментов и лекарей. О состоянии болезней и смертности Ушаков обязан был доносить государю дважды в неделю. Офицеры с такими поручениями были посланы и в другие места.

Военные действия под Ригой возобновились с возвращением командующего армией Б.П. Шереметева 11 марта 1710 года. Подошли войска русской армии, оставившие зимние квартиры и вновь разместившиеся в осадном лагере, который следовало только привести в прежний порядок. Блокадное кольцо вокруг неприятельской крепости сжалось, начались ее артиллерийские обстрелы.

На этот раз осадные дела подвигались быстро, подталкиваемые эпидемией чумы, которая поразила и стан русских войск, и осажденный город. Наконец, после интенсивной бомбардировки, шведский гарнизон капитулировал. К такому решению его командование подтолкнули волнения среди горожан-ополченцев, которые стали требовать открыть городские ворота перед русскими, которые обещали рижанам почетные условия сдачи на милость российского монарха.

Комендант города-крепости генерал Штромберг опасался вооруженного «возмущения» горожан и уже перестал ждать помощи из Стокгольма. Да и к тому же эпидемия чумы ополовинила рижский гарнизон, равно как и осадный корпус генерала от пехоты князя Репнина. Большой урон эпидемия принесла и гражданскому населению Риги.

После принятия капитуляции шведского гарнизона князь А.И. Репнин торжественно вступил в город-крепость во главе нескольких полков, назначенных для несения гарнизонной службы. Такую честь оказал ему главнокомандующий русской армией генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев. Русские в один световой день сменили по всей Риге шведские караулы. В полководческой биографии Аникиты Ивановича это был триумфальный день. Рига тогда являлась главным городом шведской Прибалтики.

После того как Петр I отправил генерал-фельдмаршала Шереметева с войсками в поход на запад по побережью Балтики, князь Репнин был назначен генерал-губернатором Риги. Одновременно он ведал гражданским и военным управлением в завоеванной Лифляндии. Ему приходилось заниматься сбором военной контрибуции и борьбой с эпидемией чумы, подвозом в действующую армию провианта, сгонкой леса по Западной Двине и постройкой стругов в Витебске. На рижском генерал-губернаторстве князь Репнин показал себя умелым администратором, что отмечено в «Гистории Свейской войны».

Смена на посту генерал-губернаторства в Риге состоялась 17 октября 1710 года. Царским указом Аникита Иванович был освобожден от гражданских хлопот, передав их тайному советнику барону Г.-И. фон Левенвольду, назначенному рижским управителем. Он же возглавил русскую администрацию в Лифляндии.

…Генерал от пехоты князь А.И. Репнин со своей дивизией принял участие в неудачном Прутском походе 1711 года. Приказ о выступлении в поход его дивизии он получил 2 февраля того года. Война же Оттоманской Портой была объявлена России намного раньше, 20 ноября 1710 года. Султан пошел на такой шаг, будучи подталкиваемым к тому королем Карлом XII, нашедшим убежище в турецких владениях. В силу этого в отечественной истории неудачный Прутский поход стал как бы частью Северной войны.

Дивизия из Риги шла на юг через Минск. В молдавских Сороках она соединилась с подходившими главными силами. Репнинские полки составляли арьергард русской армии и в силу этого деятельного участия в боевых действиях с турками не принимали, в том числе в сражении на берегах реки Прут.

На военном совете бывший при государе Аникита Иванович, когда на берегах Прута решалась судьба петровской армии, одним из первых военачальников подал голос:

«Лучше умереть, нежели поддаться…»

После Прутского похода князь Репнин принимал рекрутов в Смоленске, с которым был хорошо знаком. После этого прибыл с войсками в Киев, где встал было на зимние квартиры, но ненадолго. Петр I приготовил испытанному войной генералу от пехоты новое поручение. Аниките Ивановичу предстояло «идти в Европу».

…В январе 1712 года он во главе 14 отборных полков русской армии (включая лейб-гвардии Преображенский и Семеновский