Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов

выйдет оружия – продадим как опьяняющее зелье, – сказал Каали Сенг Йоналишарме, выставив целителя из крепости и строго-настрого запретив кому-либо рассказывать о произошедшем.

Демонесса согласилась. Она не разделяла энтузиазма хозяина, но его приподнятое настроение не могло не передаться ей магически.

Каали Сенг отправил гонца с приказом доставить всю собранную смолу в город. Первая партия, пришедшая спустя два дня, состояла всего из двух небольших кувшинов. Вместе с ними в Бан Кусао вернулся один из наемников Фу.

– Деревья прорицателей редки, господин, – оправдывался он. – За день натекает не больше чайной чашки.

– Передай Фу, – ответил одержимый, – что даже за каплю сокрытой от меня смолы последует наказание.

– Мастер Фу никогда не решился бы на столь низоственный проступок. – Наемник поклонился и счел за благо исчезнуть с глаз долой.

Низоственный. Каали Сенг усмехнулся. Даже самые грубые и невежественные че-тао стремились приукрашивать свою речь. Выходило плохо.

Продавать смолу в Бан-Че было некому. Покупатели могли бы найтись, но ни один из них не располагал деньгами, которые Каали Сенг планировал просить за магический наркотик. Требовалось налаживать новые связи. Первым делом он известил о находке де Валансьена. Скрывать что-либо от генерал-губернатора он не предполагал: раскрытие тайны грозило потерей всего, что было достигнуто. Амарикус, разумеется, узнал о красной смоле одновременно с де Валансьеном. В ответной аудиограмме он просил прислать образцы смолы. Де Валансьен не потрудился даже поблагодарить за ценную находку.

Каали Сенг послал Амарикусу фунт красной смолы, а сам принялся искать покупателей за пределами Ай-Лака. Труды посыльных, информаторов и переговорщиков требовали все больше и больше золота. Одержимый велел доставить в Бан Кусао часть средств из столицы. Красная смола продолжала прибывать в крепость и скапливаться в погребах, а желающих ее приобрести все не находилось.

Спас положение Фу. Связей в Че-Тао у него, как оказалось, было налажено предостаточно. Вернувшись из первой экспедиции, он с легкостью сбыл партию самой старой смолы на родине. Это предопределило его роль в авантюре. Ни в какие леса Каали Сенг его больше не посылал. Фу стал связующим звеном между ним и магами Че-Тао. А в карман наместника – и в казну провинции – потекли первые барыши.

Второй удачей стал интерес Амарикуса. Колдун убедился в ценности смолы и потребовал у Каали Сенга добавки. Одержимый согласился, испросив взамен денег. Амарикус, относившийся к своему немалому состоянию как к средству достижения целей, даже не стал возмущаться из-за корыстного отношения товарища по Партии. Он выкупил за огромные деньги оставшиеся запасы смолы и сделал заказ на две следующие партии.

Продажа смолы сделала Каали Сенга богатым человеком, вдвое богаче, чем до экспедиции. Часть выручки он пустил, разумеется, на вторую экспедицию и постройку в сердце джунглей временного поселения, в которое впоследствии сослал на работы десятую часть мужчин Бан Кусао. Между столицей провинции и поселением пролегла дорога, выстланная располовиненными стволами срубленных деревьев. На то, чтобы довести ее до идеального состояния, ушел не один месяц, зато потом Каали Сенг купил несколько паромобилей и стал использовать для транспортировки смолы их.

Впервые Каали Сенг увидел деревья, дарившие красную смолу, на исходе первого года пребывания в Бан-Че. Поселок добытчиков к тому времени разросся до крошечного, но все же городка, в котором постоянно проживало несколько семей, открылись лавка и знахарская приемная.

– Добро пожаловать в Каали Сенг, господин, – приветствовал одержимого первый надзиратель городка.

Поселение, названное в его честь... Каали Сенгу это льстило. Он вышел из паромобиля, подал руку Йоналишарме и ступил на землю, ставшую по его воле самой важной в провинции. Каали Сенг появился в центре джунглей, и отвоевать место у тропических лесов, пресекавших любое вторжение со свойственной только им жестокостью, удалось лишь отчасти. Стена деревьев окружала поселок со всех сторон. Толстые стволы, перевитые лианами, заслоняли солнечный свет и создавали неприятное ощущение запертой комнаты, живой, дышащей, неисследованной и опасной.

Большинство построек Каали Сенга выглядело ветхими и неопрятными. Десяток хижин-бараков, сколоченных на скорую руку, свидетельствовали о том, что практически все рабочие воспринимали городок всего лишь как временное пристанище и не планировали задерживаться в нем надолго. Основательно потрудились только над домами надзирателей, магазином и жилищем целителя. На самой окраине были еще и землянки, но Каали Сенг почел за благо в них не заглядывать.

Надзиратель провел одержимого к деревьям, которые будоражили его разум гораздо сильнее, чем проблемы всех рабочих вместе взятых.

– Как они называются?

– Не знаю, как бы их звали ученые мужи, – ответил надзиратель, хлопая по темно-бурой коре лесного великана, – для нас они – плачущая вишня.

– Вишня?

– Плоды, господин. Очень похожи на вишню.

Каали Сенг обошел плачущую вишню, чей ствол был иссечен сотнями рубленых ран, оставленных тесаками рабочих. Некоторые из них лениво сочились густой бордовой кровью.

– Сколько их тут? – спросил Каали Сенг, хотя прекрасно знал ответ.

– Семь, господин. Мы постоянно отправляем людей на разведку, но остальные плачущие вишни стоят в такой глуши, куда так просто не пробраться. А еще змеи, насекомые и хищники... Мы потеряли полсотни следопытов за полгода.

Одержимый не испытывал ни малейшего сожаления по поводу погибших следопытов. В его воображении в Каали Сенг уже мчались машины, способные валить вековые деревья, уничтожать лианы и прорубаться сквозь лес, снося все на своем пути и открывая дорогу к новым сокровищницам, полным красной смолы. В это стоило вложиться, но пока что строить радужные планы было рановато, Каали Сенг понимал это и сам. Красная смола сделала обеспеченным его, но выручки, получаемой от ее продажи, не хватало на что-то серьезнее удовлетворения личных амбиций и поддержания городка в жизнеспособном состоянии.

Стоя в вечной тени деревьев, переживших империи и не обращавших внимания на катаклизмы, сокрушавшие мир за пределами ливневых джунглей, одержимый погрузился в мысли, полные опасений и надежд.

Де Валансьен, казалось, совершенно забыл об одержимом. Шли месяцы, которые Каали Сенг вскоре прекратил считать, а распоряжений в Бан Кусао почти не приходило. Если кто и связывался с ним, так это Амарикус, да и то исключительно по поводу поставки очередной партии красной смолы. Каали Сенг не задумывался над тем, что делает с магическим наркотиком колдун. Впервые за долгое время он радовался существованию Амарикуса.

Цзянлянь Фу вместе с его заказчиками из Че-Тао приносили гораздо меньше, чем Амарикус. Колдун Партии Справедливости предлагал