Тень Белого Тигра - Ксения Хан

его воинов. Ли Хон ведь не знал, что пуримгарра обставит его слова так хитро, что придётся искать Рэвона в самом дальнем углу казарменных владений.

– Ваше вели-ичество, – нараспев поприветствовал Ли Хона Рэвон и поднялся с узкой скамьи. Спать на такой было сложно, невозможно почти. Ли Хон, едва посмотрев на неё, почувствовал, как заныла спина после долгого сидения на мягкой подушке во время бесконечных собраний.

– Я попрошу выделить тебе комнату поудобнее, – произнёс Ли Хон, пока Рэвон кланялся ему и кашлял. Его тут не кормят?..

– Не стоит, ваше величество. Моё присутствие в казарме и без того напрягает воинов. Я знаю, что здесь мне никто не доверяет.

– Не все придерживаются этого мнения, – возразил Ли Хон, но не столь уверенно, как хотелось бы. Рэвон, заслышав это, усмехнулся.

– Вы доверяете, этого достаточно.

С Ли Хоном пришёл Чунсок, и теперь он слушал разговор с неприятным удивлением. Ли Хон знал, что у Первого Когтя было много причин не верить старшему брату его генерала, и не считал, что его откровенную неприязнь следует осаживать. В конце концов, Ким Рэвон не без причин получил своё прозвище среди воинов Дракона, и даже королю было не под силу сменить их гнев на милость одним лишь приказом. В делах, что касались доверия, действовать нужно было тоньше и хитрее.

– Я присяду, позволишь? – спросил Ли Хон. Рэвон, явно удивившись, хмыкнул.

– Ваше величество, не вам спрашивать.

Ли Хон пожал плечами, прежде чем сесть на стул у крохотного стола. Чунсок встал рядом, неодобрительно качая головой. Вот же строгий из него выходит надсмотрщик… Порой Ли Хон чувствовал себя под его надзором ещё более скованным, чем в бытность наследным принцем, когда за ним бегали сотни слуг.

– Я бы пригласил тебя пообщаться во дворец, но это сразу пустит неуместные слухи, – пошутил Ли Хон. Рэвон сел обратно на скамью, скрестил руки.

– Бросьте, ваше величество. Мы оба знаем, что в королевские резиденции мне путь закрыт. Мне приятно, что вы вообще нашли для меня время. Кажется, сейчас у вас сложные дни.

– Мне бы не помешала помощь опытного стратега, да, – закивал Ли Хон. Чунсок издал звук, в котором угадывалось всё возмущение мира – и тем, что король выкладывал что-то о делах Чосона предателю, и тем, что пренебрёг ближайшим своим подчинённым, выражаясь так двусмысленно. Но Ли Хон говорил не о Первом Когте.

– И вы пришли о брате вести беседы? – выдохнул с разочарованием Рэвон. – Ваше величество, избавьте меня от причитаний, я наслушался жалоб от Сон Йонг и не хотел бы…

– Разве его величество позволил вам выбирать тему для разговоров? – прервал его Чунсок. Он держал руку на поясе, коварно близко к рукояти меча, чтобы в любой момент быть готовым вытянуть его из ножен. Рэвон покосился на его напряжённые ладони и отодвинулся подальше.

– Тише, цепной пёс. У меня в руках ни меча, ни кинжала. И я не настолько туп, чтобы пытаться убить короля в самом охраняемом месте дворца.

– Да как ты…

– Давайте не будем устраивать истерик, – попросил Ли Хон спокойным тоном.

Он хотел закончить с делами как можно раньше сегодня, потому что ждал Чжихо: лекарь должен был прибыть во дворец после полуночи, чтобы обсудить с Чунсоком новые сведения, добытые с улиц. Кто с кем видится, кто о чём думает. Лечебница куаргарра превратилась в центр паутины, откуда по нитям хансонских улиц к нему стекались все подслушанные мальчишками-помощниками шепотки и тайные разговоры, о которых никто не должен был узнать.

С такой поддержкой контролировать распространение сплетен по столице стало гораздо легче, и Чунсок, руководящий всеми подобными делами, заметно расслабился. Раньше ему приходилось запускать сложные цепочки слухов сидя во дворце, и дальше дворца они не уходили.

– Я пришёл обсудить один вопрос, – заговорил Ли Хон, внимательно рассматривая собственные ладони. – Он беспокоит меня уже какое-то время, а сегодня с ним ко мне явилась Сон Йонг.

– Вы хотите спросить меня о Хранителях? – сразу же понял Рэвон. Ли Хон взглянул на него – тот не выглядел удивлённым.

– Как догадался?

– Это старая рана, ваше величество, – уклончиво объяснил Рэвон. – Нарывает, как язва, потом ноет перед бурей. Недавно Йонг сказала, что мой брат взял себе в Хранители своего мечника.

– И? Что ты думаешь, он не стал бы?

Рэвон ответил не сразу. Помолчал, прикидывая шансы быть побитым, видимо, после этого разговора. Наконец он вздохнул.

– Что вы знаете о Хранителях? – Вопрос был адресован Ли Хону, но Чунсок тоже напрягся.

– Я знаю, что Чунсок желал стать Хранителем все годы службы у Нагиля.

– И не стал, верно?

– Нет, Нагиль отказывал ему всё время.

– И не объяснял почему? – Бровь Рэвона скрылась под повязкой, которую он стал носить в стане драконьего войска на манер остальных воинов, хотя тем его вид не нравился. Специально он злил людей или же просто хотел казаться им своим, Ли Хон не знал, но думал, что таким образом Рэвон хотел показать своё подчинение местным порядкам. Жаль, его попытки не принимались воинами.

– Это меня не касалось, – уклончиво ответил Ли Хон и взглянул на посуровевшего Чунсока.

– Я тоже не знаю причины, – добавил тот, смутившись.

– Отчего же вы ни о чём не спрашиваете… – протянул Рэвон со вздохом и поднялся, вытягиваясь. Шагнул из стороны в сторону, прикидывая, сколько может сказать королю, которого дела Дракона не касались, и Первому Когтю, который не ждал объяснений. Ли Хон решил, что вытянет из несговорчивого Рэвона всё, что тот знает. В конце концов, Нагиль был королю другом в первую очередь.

– Дракон убивает своего Хранителя, ваше величество, – медленно сказал Рэвон спустя долгое мгновение.

– Что?.. – выдохнул Чунсок.

– Поэтому я отказался. Мастер Вонгсун хотел, чтобы мы с Нагилем стали Драконом и Хранителем, и один из нас должен был бы в конце убить другого. Не о такой жизни для брата я мечтал.

Тоска Рэвона, которую Ли Хон помнил по их долгим беседам в плену, наконец, стала понятнее. Он сжал одну ладонь, силясь принять эту правду, провёл второй по столу. Смутное ощущение навязанной свыше воли оформлялось в мыслях всё отчетливее в понимание: благородная задача, что стояла перед Великим Зверем, требовала цены почти неподъёмной. И ложь тут мешалась с правдой в таких хитросплетениях, что невозможно было разобрать, кто был первым солгавшим. С кого в длинной череде недомолвок началось всё?

Ли Хон посмотрел на Рэвона, в глазах которого читались бесконечная усталость и злость и неожиданно понятное ему желание. Хочу, чтобы всё закончилось, думал он. Совсем как Ли Хон.

– Ты уводил его от смерти всё это время, – сказал он. Рэвон его слова будто не услышал – сделал вид, что не слышит. – Святые духи, почему ты не сказал ему это? Почему не объяснил?

Рэвон поджал губы, словно обиженный ребёнок. Отвернулся,