Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938 (взгляд изнутри) - Александр Николаевич Дугин

ГУГБ?

Ответ: В 1937 году, при назначении меня первым заместителем НКВД, я поставил вопрос о переводе УЛЬМЕРА из ГУПВО в ГУГБ на должность начальника секретариата. ЕЖОВ на это согласие дал и УЛЬМЕР был назначен начальником секретариата ГУГБ.

Вопрос: ЕЖОВУ вы об использовании УЛЬМЕРА для заговорщических целей говорили?

Ответ: Точно не помню, но, кажется, не говорил. Во всяком случае, прямых разговоров о причастности к заговору УЛЬМЕРА у меня с ЕЖОВЫМ не было.

Но, при переводе УЛЬМЕРА в секретариат ГУГБ в марте – апреле 1937 г., разговаривая с ним о задачах секретариата и его организации, я имел с ним первый открытый разговор заговорщического порядка.

[…] УЛЬМЕР, дав согласие на дальнейшую работу в заговорщической организации сказал, что задачи ему понятны и приступил к проработке проекта организации и штатов секретариата ГУГБ… ЕЖОВ с этими предложениями не согласился и предложил пользоваться единым секретариатом Наркомата и иметь небольшую ячейку, обслуживающую ГУГБ […]

[…]С началом массовых операций отчетность, учет использования лимитов находился у УЛЬМЕРА и когда в конце 1937 года начали поступать сигналы о безобразиях, творимых на местах заговорщиками при проведении массовых операций, УЛЬМЕР обратился ко мне с вопросом – как быть с этими материалами?

Вопрос: Что же вы сказали УЛЬМЕРУ?

Ответ: Я ему рассказал о плане заговорщической организации, при проведении массовой операции т. е. о ставке на репрессии [против] невиновных людей под видом нанесения удара по контрреволюционной антисоветской низовке, и что этим думаем создать возмущение населения против правительства и ЦК ВКП(б), использовав это в заговорщических целях, продолжая в то же время сохранять заговорщические кадры.

Я просил УЛЬМЕРА лично смотреть все поступающие материалы и оставлять их без движения, мне докладывать только те из них, которые, наряду с посылкой в НКВД, посылались с мест в ЦК ВКП(б), СНК и в «Правду». Или материалы о вопиющих безобразиях, по которым нужно было принимать меры в интересах заговорщической организации. УЛЬМЕР это мое поручение выполнял.

Вопрос: Во время работы в Наркомфлоте вы заговорщическую связь с УЛЬМЕРОМ поддерживали?

Ответ: С переходом в Наркомфлот я просил ЕЖОВА отпустить со мной УЛЬМЕРА, он согласие дал.

При разговоре со СТАЛИНЫМ, когда я просил об отпуске УЛЬМЕРА со мной в Наромфлот, последний, узнав, что УЛЬМЕР по национальности швед, в этом отказал.

ДОПРОСИЛИ:

Ст. следователь следственной части НКВД СССР

лейтенант государственной безопасности ЭСАУЛОВ

ст. следователь следственной части НКВД СССР

мл. лейтенант государственной безопасности КАЛИНИН

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л.172–181.

Заверенная копия. Машинопись.

№ 12

ИЗ ПРОТОКОЛА

допроса арестованного ЕВДОКИМОВА Ефима Георгиевича

7–14 июня 1939 г.

ЕВДОКИМОВ Е. Г., 1891 г.р.,

уроженец г. Капала Казахской ССР

бывший член ВКП(б) с 1918 г. До ареста –

заместитель Наркомвода СССР

на УЛЬМЕРА В. А.

[…] Вопрос: Назовите всех участников вашей заговорщической организации, которые вам известны со слов других заговорщиков.

Ответ: Со слов ФРИНОВСКОГО мне известны как заговорщики: УЛЬМЕР […]

Мл. следователь следственной части НКВД СССР

сержант государственной безопасности КУПРИНА

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л. 182.

Заверенная копия. Машинопись.

№ 13

Из протокола допроса

обвиняемого КАСОВСКОГО Льва Николаевича[161]

22 июля 1939 г.

[…] Вопрос: Когда вы впервые установили преступную связь с УЛЬМЕРОМ?

Ответ: В 1936 году, когда он был секретарем ГУГБ, я зашел к УЛЬМЕРУ в кабинет и завел разговор о том, что надоели мне эти проработки меня на партсобраниях […] УЛЬМЕР сочувственно ободрял меня. Затем я сказал УЛЬМЕРУ: «В связи с этими проработками я боюсь, чтобы не обнаружился след». УЛЬМЕР смутился и, как бы не понимая, в чем дело спросил: «На какой след?». Тогда я ему прямо сказал: «Что вы скрываете, я не знаю, что вы, как и я, также связаны с организацией. Теперь понятно, о каком следе я говорю?» УЛЬМЕР, оправившись, ответил: «Понятно, но бояться вам при теперешнем положении нечего, я же теперь здесь». На этом наш разговор о заговорщической деятельности закончился.

ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-3266. Т.1. Л.186, 187.

Заверенная копия. Машинопись.

№ 14

Из протокола допроса Н. И. Ежова

4 августа 1939 г.

[…] Вопрос: Кто из заговорщиков, кроме вас и ФРИНОВСКОГО, был осведомлен об этих предательских планах провокационного использования массовой операции?

Ответ: В обсуждении этих вопросов принимали участие в разное время ЕВДОКИМОВ и БЕЛЬСКИЙ.

Мне неизвестно, осведомлял ли ФРИНОВСКИЙ об этом нашем провокационном плане заговорщиков – НИКОЛЕВА, МИНАЕВА, ЦЕССАРСКОГО и УЛЬМЕРА, которые являлись его практическими помощниками по проведению массовой операции.

Об этом предательском плане были осведомлены наиболее видные заговорщики, работавшие на местах, в частности, такие как ЗАКОВСКИЙ, УСПЕНСКИЙ и ГОРБАЧ[162].

Вопрос: Подробно остановитесь на том, как практически вы осуществляли свои планы использования массовых операций в провокационных заговорщических целях?

Ответ: Прежде всего, центральное руководство массовой операцией по репрессированию бывших кулаков, контрреволюционного духовенства и уголовников было сосредоточено целиком в руках заговорщиков.

Возглавлял это руководство ФРИНОВСКИЙ. Его помощники в этом деле были заговорщики: НИКОЛАЕВ, МИНАЕВ, ЦЕСАРСКИЙ и УЛЬМЕР.

Такое руководство массовой операцией позволило нам, в соответствии с заговорщическими планами, подготовлять разверстку количества подлежащих репрессии лиц по каждой области в отдельности, подбирать персональный состав судебных троек, давать соответствующие указания работающим на местах заговорщикам и, наконец, корректировать, таким образом, работу тех начальников УНКВД, которые не имеют прямого отношения к заговору, чтобы и они стали фактическими проводниками заговорщических планов.

Вопрос: В чем же выразилась ваша личная роль в этом деле?

Ответ: Лично я все время корректировал работу ФРИНОВСКОГО и непосредственно давал указания и отдельные задания начальникам УНКВД из заговорщиков.

Вопрос: Каких областей Советского Союза больше всего коснулась ваша вражеская работа в проведении массовых операций?

Ответ: В соответствии с намеченными нами провокационными планами наибольшее количество подлежащих репрессии было определено для пограничных областей Украины и Донбасса, Белорусской, Узбекской и Таджикской республикам, Ленинградской, Смоленской, Западно – Сибирской, Ростовской, Свердловской, Челябинской, Орджоникидзевской области и ДВК.

Сроки операции были крайне сжаты. Причем, они были установлены одинаково короткими для всех областей, т. е. и для тех областей, где количество репрессируемых ничтожно и для тех, где количество подлежащих репрессии велико.

Вопрос: Для чего же вам понадобилось сжимать сроки проведения массовой операции?

Разве это соответствовало вашим провокационным планам?

Ответ: Устанавливая очень короткие сроки проведения массовой операции, мы целиком исходили из того, что при отсутствии сколько-нибудь поставленного в УНКВД учета подлежащего репрессии контингента, начальники УНКВД, вне зависимости от того, являются ли они заговорщиками или нет, волей-неволей вынуждены будут наделать много ошибок излишними и необоснованными арестами […]

ДОПРОСИЛ: