Когда тебя нет - Валентина Назарова

— У меня не укладывается в голове…

Где-то в комнате начинает звонить телефон.

— Это его, я пойду посмотрю, кто звонит, — говорит Лиза, проскользнув мимо меня, как маленькая холодная рыбка.

— Хорошо.

Я остаюсь стоять у окна, глядя на свое отражение, плывущее в ночном небе. Мне кажется, я вот-вот вспомню, где видел все это раньше, но мысль улетучивается, как только за моей спиной раздается шорох. Она стоит посреди комнаты с сигаретой во рту, стараясь дотянуться руками до поясницы и зацепить каретку молнии своего красного платья.

— Это номер для некурящих, — говорю я, приближаясь к ней.

— Плевать.

— Если сработает сигнализация, сюда придут.

— Сюда и так придут. — Девушка выдыхает тонкую струйку дыма и поворачивается ко мне спиной. — Он должен выступать сегодня на вечеринке… Должен был выступать…

Я цепляю металл пальцами и тяну вверх.

— Но зачем ему выступать на вечеринке «Лавера»?

— Корпорация, на которую он работает… работал. Это они купили «Лавер».

— Что?

— Тогда, год назад, та большая сделка. Это они купили контрольный пакет. Не совсем они, но у них одни хозяева.

Я тру лицо руками и думаю о том, как странно и абсурдно то, что все проясняется именно сейчас, в самый темный и трудный из моментов.

— Ты понимаешь, что это значит? — она будто читает мои мысли. — У меня все никак не укладывалось в голове, если Олли убил ее из каких-то личных причин, что так яростно стережет Миша. Но теперь… теперь мне ясно. Она мешала им всем.

Поежившись, она выходит на балкон, аккуратно ступая босыми ногами меж осколков, нагибается и внимательно смотрит на распростертое тело Олли.

— Мне не жаль, — произносит она. — Я рада, что он умер.

— Не говори так.

— Но это правда. Он уничтожил мою Риту. — Лиза стряхивает пепел на пол. — Что теперь делать? Надо вызывать полицию.

— Полицию? Ты бы слышала их, когда я попытался рассказать им о своих подозрениях по поводу Илая. Они решили, что я псих.

— Мне страшно, Серж. Я рада, что он сдох, но мне страшно, что теперь со мной будет.

Кончики ее пальцев касаются моей ладони.

— Все будет хорошо. Мы справимся.

— Мы? Я не могу впутывать тебя. Я… Что нам делать?

— Бежать. Мы можем быть очень далеко, прежде чем они поймут, кого искать. У меня есть деньги и…

— Мы? — Она моргает, глядя мне через плечо. В ее глазах играет отражение телеэкрана, по которому медленно ползут титры.

— Конечно. Я тебя не оставлю.

— Я все расскажу копам. Они поймут. Они должны.

— Тебе никто не поверит. Ты же знаешь, это мир мужиков, и он не сильно изменился с тех пор, как они придумали сжигать ведьм. Тебя посадят.

— Кстати об огне, может, устроим здесь пожар? Абсент хорошо горит, у него есть еще бутылка, там, в холодильнике.

Она щелкает зажигалкой, в ее пальцах трепещет лепесток пламени.

— Не глупи. — Я забираю зажигалку из ее рук.

— Я знаю, только туристы поджигают абсент и вызывают копов, — отвечает Лиза, улыбаясь мне спокойно и как-то холодно. — А мы не такие, да?

— Нам пора идти.

Она мерит меня долгим пустым взглядом.

— Значит, вот так? Уйдем из этой комнаты, и все, мы вне закона? Ты уверен? Ты ведь можешь просто сдать меня и жить дальше. Твой друг отомщен, тайна разгадана. Ты сделаешь это ради меня? Выбросишь все, всю свою жизнь, ради девушки? Просто уходи, Серж.

— Нет.

Я хочу сказать ей, что у меня нет никакой жизни, но вместо этого заправляю ей за ухо прядку волос. Она прижимается ко мне.

— Мы сбежим?

— Да. Но нам нельзя уходить вместе.

— Ты прав. Никто не знает, что ты тут был, а меня заснял по меньшей мере десяток камер по дороге наверх. Тебе надо уходить, как пришел, Серж.

— Мы встретимся возле дома моего друга, через час.

— Ты обещаешь мне?

— Да.

Она целует меня в уголок губ, собирает с пола свои вещи и сумку, обувается и выходит из комнаты. Я смотрю на медленно закрывающуюся дверь. Мне кажется, что мы больше никогда не увидимся.

Я беру полотенце, то самое, которым обработал ее раны, вытираю кран в ванной, дверную ручку и пузырек от водки, который взял из мини-бара. Потом нахожу бутылочное горлышко, заворачиваю его в салфетки и убираю в карман.

На балконе я осторожно забираюсь на краешек джакузи, перекидываю ногу и встаю на поребрик. Терраса президентского люкса на три этажа подо мной. Если я прыгну точно по центру и успею сгруппироваться, все будет хорошо. Если нет, если меня подхватит порывом ветра, я упаду на груду волнорезов или толпу людей внизу, захватив с собой на тот свет парочку инвесторов и стартаперов. Я шагаю вниз.

Секунду спустя я приземляюсь на скользкую террасу, лишь немного задев боком один из укрытых белым саваном шезлонгов. Я открываю дверь и шагаю в темноту пустого номера, потом, натянув до бровей капюшон куртки, выхожу в коридор и иду до лифтов, глядя на свои ступающие по алому ковролину кроссовки. Двери лифта открываются через пару секунд, внутри пусто. Я добираюсь до первого этажа и выскальзываю из оживленного фойе на улицу, краем уха услышав, как Майкл Вилин со сцены призывает Оливера Ингланда выйти и сказать пару слов. Дальше, в обход здания, на пляж, мимо музыки и голосов, мимо вечеринки, которая еще в самом разгаре.

Я иду и иду, я уже у самой Барселонеты, когда где-то позади раздается вой сирен. Тогда, как жена библейского Лота, я позволяю себе повернуться назад, только чтобы увидеть яркий свет, сияющий из окон двадцать четвертого этажа, и крутящийся над тонущей в ночной дымке верхушкой здания вертолет. Удивительно, но я не обращаюсь в камень, а только ускоряю шаг, переходя на бег. Потом я останавливаюсь и беру большой плоский камень. Положив остатки орудия убийства на парапет, с силой ударяю сверху, еще и еще, пока осколок не обращается в пыль и не смешивается с песком.

Мысли жужжат и роятся в голове, сливаясь со стрекотом вертолета и шелестом волн. Я двигаюсь дальше, прочь от шума, в ночную мглу. Каждый шаг отдается болью, но мне было легко, будто я вышел на улицу после долгих часов в душной прокуренной комнате. Наверное, в этот момент я счастлив. Мне все равно, что будет дальше. Даже если это значит, что я больше никогда не смогу вернуться домой. Особенно если это значит, что я никогда не смогу вернуться домой.

Шесть часов спустя я стою в центре зала ожидания. Море людей вокруг бьется и распадается о волнорезы турникетов. Я не знаю, придет ли Лиза. Мы привели себя в порядок в доме Карлоса, вышли из него разными дорогами и решили встретиться на вокзале. Я купил билет в кассе, у усталого служителя в форменном блейзере, который даже не взглянул на меня, когда брал у меня из рук наличные. Мы едем в Мадрид, оттуда — в Париж на машине, а потом — домой.