"Огненное зелье". Град Китеж против Батыя - Владислав Стрелков

– Готово!

– И все? – удивился Кубин. – А где испытаем?

– На поле, вместе с пушкой.

Обоз с единственным пока орудием запаздывал. Решил не ждать и испытать самодельную МОНку. По моему указанию березовые чурбаки расставили на поляне, а точнее, вкопали в землю, так как тут пил пока не было и стволы рубили топорами. Чурбаки будут изображать врага. В десяти метрах от них вкопали пару чурбаков, но глубже, чем остальные. К ним я приставил самоделку и сориентировал направление на групповую мишень. Затем, заставив всех ратников укрыться в овраге, чиркнул спичкой и поднес огонь к фитилю. Шнур вспыхнул и густо задымил. Что-то слишком быстро он горит…

Успел сигануть за обрыв, как глухо ахнуло, что-то пролетело над нами, и посыпалась листва… Ратники, включая деда Матвея, начали истово креститься.

– Что это было, Владимир Иванович? – ошалело спросил один из воев.

– Сейчас посмотрим, – пробормотал я.

Выглянул на поле. Из-за клубов густого дыма пока ничего не разобрать. Полезли с дедом Матвеем смотреть, но пришлось ждать, когда ветерок отнесет дым в сторону. Результат порадовал: направленным взрывом положило траву и все ближние чурбаки. Дальние, с десяток, как стояли, так и стоят. Внимательно осмотрели каждый, отмечая попадания каменной картечи, а также плюсы и минусы самоделки. Плюсы – картечь легла с ожидаемым разбросом, в каждом из сбитых чурбаков отмечено попадание, приличная глубина поражения для собранной на коленке мины из трехлитрового котелка. Что ж, испытание прошло успешно. На вооружение берем.

Тут на поле вылетели пять всадников.

– Княже? – осадил коня Садов. – Грохотало вроде…

– Ничего, Тимофей Дмитриевич, это наша придумка тут грохотала. А обоз-то где?

– Следом едет.

* * *

Бояре с любопытством взирали на суету с установкой пушки. Никто из них пока не представлял ее возможностей. Ничего, увидят результат – оценят. И пусть сразу привыкают к грохоту. Как орудий станет больше, надо будет устроить маленькие учения, все равно пушкарей необходимо готовить, заодно и люди, и кони к залпам привыкнут.

Тем временем из телеги сгрузили лафет на указанное мной место, затем из другой телеги извлекли орудие, обвязав его веревками. Четверо мужиков, совсем не напрягаясь, подтащили бронзовый ствол к лафету. Цапфы точно легли в пазы, а казенная часть встала на регулировочный клин. Пока закрепляли орудие, я размышлял: пушку легко перенесли четверо, но вместе с лафетом орудие сдвинуть уже сложнее. Ставить ее на колеса смысла нет, проще уж сделать полозья, ведь боевые действия будут зимой. Однако тут имеется другая проблема – откат после выстрела. На полозьях орудие после выстрела может отъехать на приличное расстояние, которое необходимо скомпенсировать, например, упорами, или соорудить что-то наподобие корабельного такелажа. Об этом потом подумаем, а сейчас надо пушку зарядить. Имея практику стрельбы из всех известных артсистем (разведчик должен уметь все), я понятия не имел – сколько необходимо навесить пороха. Поинтересовался у Кубина.

– Я кавалерист, – ответил дед Матвей, – и из пушек не стрелял, но слышал, что меряют по весу заряда.

– Один к одному будет много, – не согласился я. – Возьмем половину или две трети веса, это будет двойным зарядом, а потом, если орудие выдержит, подберем оптимальный.

– Нашел, Владимир Иванович! – Это появился Демьян, демонстрируя кусок исковерканного металла. Бывший котелок отбросило взрывом к деревьям, растущим вдоль оврага. Ничего из этого куска уже не выйдет, только переплавлять.

– Отдай Велиславу. Вон сидит.

Литейщик приехал с обозом и теперь с нескрываемым любопытством следил за нашими приготовлениями. Ничего, скоро услышит – как поет необычный «колокол», лишь бы не оглох, или, не дай бог, не помер от испуга. Надо будет всех подальше от греха отправить.

Первым делом навел пушку на вновь вкопанные чурбаки. Затем в специально сшитые мешочки насыпал пороха, завязал и сунул в ствол. Протолкнул банником до упора. Следом вставил пыж из мочала и тоже протолкнул банником. Теперь следовало положить картечь, то есть мелкий речной камень и дробленный из крупных валунов. Невольно чертыхнулся, так как заряжать каменной россыпью горизонтально расположенный ствол очень неудобно и долго. Надо было сначала зарядить пушку, а потом наводить. Но это растягивает время между выстрелами, что недопустимо. Выход – использовать мешки под картечь? Можно, а лучше посадить мужиков за изготовление из бересты емкостей для каменного дроба. Получится своеобразный шрапнельный снаряд. Идея понравилась, и я поделился ею с Кубиным.

– Если изготовить футляр из бересты, – продолжил мысль дед Матвей, – засыпать туда камень и соединить в одном унитаре с пороховым зарядом, то заряжание орудия выйдет быстрее.

– Верно! А пока поступим проще…

Мешочек с картечью положили в ствол и поработали банником. Осталось подготовить запал, но, посмотрев на отверстие, понял, что не хватает пробойника, чтобы проткнуть мешочек с порохом. Мое упущение, совсем об этом забыл. Тот крюк, насаженный на деревянную рукоятку, имел другое назначение – он, прокаленный на углях, служил для воспламенения затравочного пороха.

Пробойник закажем у Тюти потом, а пока имеющимся острием пробил мешок в стволе, после чего насыпал пороха на затравку и закрепил самодельный бикфордов шнур. Пушка готова к испытанию, но прежде надо отвести людей на безопасное расстояние.

– Тимофей Дмитриевич, – сказал я Садову, – проверь вон ту опушку, чтобы там людей не было.

Затем приказал мужикам отвести телеги к реке, а остальным ратникам укрыться вместе с лошадьми в овраге. Когда поляна опустела, я достал зажигалку, так как спички решил поберечь. Нажал на кнопку и… замер, заметив огромного ворона, сидящего на самой вершине дерева и с любопытством на меня взирающего. Давненько не видались. В прошлые разы он перед чем-то нехорошим появлялся, а сейчас что должно произойти? Пушку разорвет? Каркнул бы, что ли…

Но ворон молчал.

– Летел бы ты отсюда, – посоветовал я черной птице. – Сейчас тут всем неуютно станет.

И поднес огонь к фитилю. Шнур зашипел, густо дымя и разбрасывая искры. Появилась мысль использовать дымность пропитанной селитрой ткани, но это потом…

Быстро побежал к оврагу, отметив, что ворон уже исчез. Видно, внял моему совету или почуял опасность. Я спрыгнул вниз. Вот-вот пушка выстрелит…

– Бояре, рты раскрыть! – запоздало посоветовал я, сам раскрывая шире рот.

Оглушающе ухнул выстрел, и ощутимо вздрогнула земля. Первая мысль – разорвало. Смотрю на бояр. Они явно ошарашены, даже немного контужены, раз крестятся очень медленно, при этом, словно рыбы, беззвучно и запоздало разевая рот. Пробкой выскочил из оврага, следом вылез Кубин. Облегченно выдохнули – пушка на вид цела, только ее отбросило на сажень и слегка развернуло. Что с чурбаками – пока не видно, все в дыму. Вместе с дедом Матвеем бегло осмотрели орудие.