Дьявол за правым плечом - Арина Холина

Может, зря она так ненавидела Таню — просто это другой мир, система сомнительных малолитражек, в которых все потихоньку разваливается, стоит только за них заплатить — они требуют тюнинга, ремонта, бережной езды — и комфорт превращается в одну непрекращающуюся проблему — просто потому, что ты поспешил, и денег пожалел, и рекламе поверил…

Это было очень мило — встречать утро с Андреем. Они не выспались, встали рано, и Андрей наконец включил телефон, который сразу же затрясся от злости — звонила, разумеется, Таня. Андрей ушел говорить в ванную, вернулся красный, но ничего не объяснил. Ну, кроме того, что вечером разберется с ситуацией и приедет.

— Кстати, что это за квартира? — спросил он.

— Тетя оставила. Она уехала жить за город.

— Зашибись! — одобрил Андрей. — Теперь ты мне еще больше нравишься.

— Ах, вот так? — подбоченилась Маша.

— Детка, в этом городе недвижимость дороже любви… — Андрей развел руками. — Хотя в таком свете меня больше интересует твоя тетя.

— Она старая, с бородавкой на шее, и жутко одевается, — предупредила Маша.

— Значит, оплачу ей пластического хирурга, — заявил он.

— Ты меня бесишь! — Маша топнула ногой.

— Жизнь всегда причиняет боль. Что тут можно поделать?

— Если ты не прекратишь, я причиню тебе боль этой сковородой! — пригрозила Маша.

Но он притянул ее к себе, поцеловал, и Маша почувствовала, как разжижается мозг — весь ее интеллект сполз ниже пояса, и она думала лишь о том, что беспробудно хочет Андрея.

Потом он уехал — Таня позвонила еще раз пять, а Маша решила что-нибудь прикупить — очень-очень нужно было все это отпраздновать новыми тряпками.

Она надела все вчерашние украшения — благо они не были «вечерними», нацепила майку, джинсы — оказалось, что легких брюк у нее нету — и это надо взять на заметку, быстро доехала до «Атриума» (преодолев соблазн спустить все деньги в бутиках «Боско»), вошла в прохладный зал и первый раз посмотрела на магазины глазами человека, который может купить все. На пять-то тысяч долларов! А именно столько она взяла с собой.

Маша зашла в «Дизель», где в прошлый раз видела отличные джинсы и пожалела тогда на них восемь тысяч, теперь купила их и еще босоножки, а потом свернула в «Мекс» и поволокла в примерочную кучу одежды — майки, брюки, топы… Надела белую майку, болотную, с золотым люрексом, кофточку на завязках и льняные брюки цвета хаки, посмотрела на себя в зеркало, и тут время поделилось на секунды. Оказалось, что за каждое отдельное мгновение ты чертовски много успеваешь: подумать, что-то сделать — или не сделать… Маша непостижимым образом подавила крик, но колени у нее подкосились — она опустилась на пол, перегнулась через табуретку и поняла, что ее тошнит. К счастью, изо рта просто потекла какая-то густая и желтая слюна — может, потому, что она ничего не ела с утра. Хотя, был кофе… Но слюна — так слюна, не это важно, а важно то, что в зеркале она увидела самое настоящее чудовище. Обтянутый зеленоватой кожей череп, нос, как у старухи с косой, впавшие глазницы, выдранные клочьями волосы, руки в струпьях… Маша, закрыв глаза, потянулась к сумочке, нащупала салфетки, вытерла рот и пятна на полу, потрясла головой, подышала в ладони — углекислым газом, немного успокоилась и осторожно, одним глазом, приготовившись к худшему, посмотрела на себя в зеркало. Все то же самое. В какой-то момент ей показалось, что она не встанет — ноги не удержат, и сразу очень захотелось спать — прямо здесь, в примерочной, — отключиться от реальности, которая проделывает с ней такие шутки.

Но Маша попила водички — которая, к сожалению, уже нагрелась, поднялась, сгребла вещи, отдернула штору и, пробормотав:

— Извините, не подошло… — отдала одежду продавщице. Отошла на пару шагов, но вернулась и спросила у девушки, которая уже разглаживала и развешивала вещи:

— Простите, вы не могли бы мне сказать, как я выгляжу?

Девушка внимательно на нее посмотрела.

— Вы что-то бледная… Вам дурно? — забеспокоилась она.

— Все в порядке! Спасибо! — с трудом улыбнулась Маша и бросилась к выходу.

На стоянке ее едва не настигла истерика — она забыла, куда поставила машину, потом она долго стояла в какой-то подлой пробке, и наконец, после нескольких приступов паники, все же добралась до дома. Но домой так и не пошла — развернулась и помчалась на Варшавку. Неизвестно как — то есть, конечно, с риском для жизни, добралась до Серпухова за час десять минут и принялась молотить в дверь Жабы. Та открыла, уставилась на Машу, поджала губы и распахнула дверь так, чтобы девушка могла войти.

— Агриппина Мироновна… — простонала Маша. — Я схожу с ума…

— Ты тупая, как бревно, так что сходить тебе не с чего, — заявила исполненная сочувствия Жаба. — И можешь меня не умолять, все равно скажу: я ведь тебя предупреждала!

— Вы меня предупреждали, я — тупая, как бревно, — кивнула Маша. — И еще я выгляжу как труп! Я тупая! — завопила она, вскочив со стула. — Ой, я тупая! Дура! Какая же я дура! Да я просто уродина, я дебилка, идиотина!..

Жаба с подозрением уставилась на нее.

— Ладно-ладно… — она даже потрепала Машу по плечу. — Что случилось?

— Я новые джинсы сдала этой корове в примерочной! Вместе с остальными вещами! «Дизель»! Дура!

— И ты из-за этого ко мне притащилась?! — страшно закричала Жаба. — Обалдела?!

— Нет-нет-нет! — взмолилась Маша. — Конечно, не из-за этого! Дело в том, что в зеркале я выгляжу, как… кикимора.

Жаба серьезно посмотрела на нее и вдруг расхохоталась.

— Я не шучу! — испугалась Маша. Она что, ей не верит?

— Испугалась собственной тени! — все еще смеялась Жаба. — Да это же примитивная порча, ее снять, как два пальца об асфальт! Эх ты, деревня…

— Формально, это вы — деревня, — надулась Маша.

Жаба, посмеиваясь, положила руки Маше на глаза и забормотала:

— Не гляди в глаза, девица, слезы спрячь в густых ресницах, не смотри ты в отражение — там бесово искажение, коль душа твоя чиста, словно утрення роса, ты увидишь правду в ней…

Глазам стало больно — так, словно Маша вместо «Визина» закапала уксуса.

Она попыталась отпихнуть руки Жабы и почесать веки, но руки у старухи оказались стальные — она не сдвинула ладони ни на миллиметр, и Маше ничего не оставалось, как сидеть и ждать, когда слезы успокоят жжение. Наконец раздражение прошло само по себе, Жаба отняла ладони, прищурилась и велела:

— Смотрись! Зеркало в ванной.

И тут Маша поняла, что ни разу не была у Жабы в туалете. Старуха ее проводила, и за основательной дубовой дверью Маша обнаружила вполне приличную ванную комнату — с ванной, с латунной раковиной и симпатичным шкафчиком в стиле «ампир». Взглянув на себя в зеркало, Маша увидела, что там опять она — правда, бледная, с красными глазами, но все-таки она.