Проклятое место. Дорога домой - Артём Помозов

Окна в здании полопались и осыпались стеклами. Началась ответная стрельба.

– Занять позиции! Быстро! Быстро!

– Валят!

– Отходите!

– Отставить! Занять позиции!

– Черт, Андрюх!..

– Занять позиции, я сказал!

Михаил замешкался, не зная, что ему делать.

В разбитые окна полетели бутылки с горючей смесью. Полыхнуло огнем, раздались человеческие вопли.

– Ублюдки! Вам конец!

«Анархисты» заняли оборону, а через порванную колючку короткими перебежками пробирались бойцы «Удара».

Еще раз долбануло из гранатомета, на головы анархистов посыпалась штукатурка. Третий разрыв шумно снес входную дверь, подняв столб пыли.

– Эй, ты?! Как тебя там? Миша! Ты с нами?! Тогда хватай пушку и бей тварей! Ну! Коннор, твою мать, прикрой! – кричал Андрей, попутно целясь через разбитое окно в очередного врага.

– Черт. – Михаил от досады сжал зубы. – Суки.

На улице закричали. В ответ длинная очередь прочертила пунктирную линию поверх шлемов анархистов.

На крыше здания застрекотал пулемет.

Кто-то попытался бесцеремонно ворваться в строение, но рябой анархист двумя точными выстрелами из пистолета остановил нападавшего.

Ухнуло в четвертый раз, и в потолке образовалась дыра с видом на прекрасное звездное небо.

– Белый! Белый! – Командир теребил рацию. – Не подпускать их близко! Не подпускать! Черт! – И отпрыгнул.

На его старую позицию прилетела граната. Овальная железяка шмякнулась на пол и завертелась юлой.

Рохля попятился и грохнулся на пол. Бахнуло. Осколки полетели мимо, слегка задев рукав. А вот рябому анархисту не повезло – голова его была вся в крови.

Пулемет на мгновение смолк, но вскоре вновь ожил.

Мельников высунулся в окно и дал короткую очередь. Он успел заметить, как сталкер с внушительным шрамом на лице ожесточенно отстреливался от ударовцев. Враги жали его к старой трансформаторной будке.

– Там вашего! – заорал Михаил, смотря на Андрея. – Жмут! Со шрамом тип!

– Сука! Белый – защищать Коннора! Любой ценой! Он – приоритетная цель!

На улице слегка успокоились. Стреляли реже, и непрекращающийся стрекот пулемета на крыше наконец-то прекратился. Ему на смену пришли выстрелы из снайперской винтовки.

– Скоро рассвет. Выхода нет, – выговорил Андрей, меняя магазин в автомате.

– И не говори.

– Держаться. До последнего патрона.

– Я здесь вообще не при делах, – сплюнул Михаил.

– Можешь выйти и рассказать им. Уверен, они захотят слушать.

Скай вышла из-за угла. Она зажимала ладонью плечо, из-под пальцев медленно текла кровь.

– Скай, ты ранена? – забеспокоился Андрей.

– Все в порядке. Обработать и перевязать надо. Мне бы только аптечку.

– Сейчас все будет. Миша. – Заместитель повернулся к Рохле. – Я обработаю ей рану, перевяжу, а ты уйдешь. Вместе с ней, слышишь? Спустишься по лестнице, в южном крыле есть черный ход, через столовую надо будет пройти. Честно, я не могу тебе доверять, но другого выхода нет. Спаси ее!

– Андрей…

– Ты был прав, это наша война! Так что действуй! Выведи ее!

– Понял. Я все сделаю.

– Мы задержим их. Столько, сколько сможем.

– А меня никто не удосужится спросить? – возмутилась Скай, когда Андрей обернул ее рану бинтом.

– Нет. Ты сделаешь так, как я велю. Поняла?

– Но я…

– Заткнись. Просто сделай. – Сталкер перерезал бинт ножом. – Удачи вам!

Михаил, пригибаясь, попятился в коридор. Из разбитых окон в любой момент могла прилететь шальная пуля.

– Я не пойду! – воскликнула девушка, но Мельников сгреб ее левой рукой и силком потащил за собой.

– Молчи!

Как только они прошли метра три по узкому коридору, сверху загрохотало, стены закачались. Потолок начал осыпаться, коридор почти доверху завалило обломками кирпича и гнилых досок.

– Им мы уже ничем не поможем, – констатировал Рохля.

И девушка перестала сопротивляться.

* * *

В столовой лежали тела мертвых ударовцев.

Последний оставшийся в живых дрался на армейских ножах с крепким анархистом. Противники яростно кружились по столовой, сметая столы и стулья, делая выпады лезвиями и бросаясь друг в друга всем, что подворачивалось под руку. Они то сближались, то вновь расходились по разным углам. Каждая новая стычка добавляла кровавый порез тому или другому.

– Эй! – Скай вскинула автомат. – Кот, пригнись!

– Не лезь в это! У меня с этим козлом личные счеты! – переведя дыхание, прохрипел сталкер.

Ударовец выкинул вперед руку с ножом, но Кот увернулся.

– Но не стоять же столбом. Смотри, какой верзила, – сказал Михаил про боевика «Удара». – Надо…

Кот бросился вперед, но соперник отскочил, схватил анархиста за правую руку, вывернул ее. Кот чудом выкрутился и освободился, но сильно приложился локтем о массивный холодильник. Ладонь бессильно разжалась, и нож полетел на пол.

– Ну, вот и все, Котяра. А потом я займусь твоими корешами.

Движения Кота нарочито замедлились, но его оппонент не разгадал тактического замысла. Быстро прыгнул вперед, замахиваясь острием, но Кот вышел сухим из воды. Он отошел чуть вбок и резко открыл дверцу холодильника…

…верзила врезался в прочную дверцу…

И анархист, выдернув из кобуры пистолет, выстрелил врагу в висок.

– Спасибо, что не вмешались. У меня ж девять жизней, забыла, Скай?

– Придурок.

– Котяра загрыз козла.

– Скай, нам надо идти.

– Да. Вон, дверь на улицу.

– Удачи вам, – пожелал Кот на прощание.

Михаил осторожно приоткрыл металлическую дверь и заглянул в узкую щель. Во дворе караулили двое солдат противника.

Рохля жестом приказал девушке отойти подальше, сам прильнул к стене и снял автомат с предохранителя. Примерившись, Михаил резко ударил подошвой по двери и сразу же убрал ногу.

Автоматная очередь застрекотала по стене.

Парень высунул автомат и выжал спуск.

Тишина.

Выглянул.

Один ударовец корчился на земле, истекая кровью, а второй тщетно ковырялся в своем автомате. Видимо, заклинило.

– Само мироздание не хочет, чтобы я сдох. Помогает мне. – Рохля усмехнулся и поднял оружие, собираясь закончить страдания врага. – На войне, как на войне. – Он давно перестал быть жалостливым и сентиментальным.