Демон-самозванец - Артем Каменистый

— В таком случае я спущусь на кухню и отдам распоряжения по поводу ужина. У вас будут какие-либо особые пожелания?

— В путешествиях предпочитаю питаться местной пищей, так что готовьте то же, что и дону Габагу.

— Осмелюсь предложить более расширенный список блюд. Дело в том, что дон предпочитал питаться всухомятку, что, по мнению докторов, не лучшим образом сказывалось на его здоровье. Лифт для горячих блюд обычно простаивал. Увы. Но к вам это не относится, так что повара могут не скромничать.

— На ваше усмотрение.

— И еще: солдаты, которые сопровождали ваших слуг, говорили, что вы знаток вин. Вынужден признать, что своего погреба у нас нет, дон Габаг предпочитает другие напитки… покрепче.

— Это мне известно. Давайте сегодня обойдемся без спиртного, дорога была непростой, хотелось бы просто отдохнуть в тишине. К тому же пришлось немного посидеть с комендантом, поговорить, ну и вы понимаете…

— Да, пристрастия коменданта не секрет;

— И можете отпустить слуг пораньше, ночью они мне не понадобятся.

— Как прикажете.

Мушду запричитал, как только шаги управляющего стихли:

— Мы здесь в ловушке. На обоих холмах посты, а по улице туда-сюда беспрерывно ходят две пары патрульных. Мы забрались в гнездо змей. Леон, нам ни за что не вытащить отсюда этого шадарца, самим бы ноги унести.

— Узнали, где он обитает?

— Да, — ответил Тутуко. — На дальнем конце улицы, предпоследний дом. Место там открытое, подобраться будет трудно.

— Ну ладно, хватит переживать, тем более без повода. У меня для вас куча новостей, как хороших, так и не очень. Начну, пожалуй, с самой неприятной: если до завтрашнего дня мы не доберемся до начинки железного шкафа, у нас будут огромные финансовые неприятности.

— У нас уже они есть, и не только финансовые, — все не мог успокоиться Мушду.

— Теперь перейду к хорошим новостям. Если наличных в шкафу окажется достаточно, завтра мы устроим праздник для городской верхушки и всех наших соседей.

— Праздник?

— Ну у нас, славных нарайцев, есть давний обычай. На новом месте мы устраиваем что-то вроде увеселительной пирушки. Две сотни эскудо не хватит даже губы смочить, здешние денежные мешки способны гиппопотама объесть и что зря при этом употреблять не станут, так что разориться придется на тысячу-другую. Ну и плюс девочки, майор обещал поспособствовать. Может, мне, как оптовику, — даже скидку сделают.

— Скидка в борделе?! — осклабился Тутуко. — Ух ты, будет что ребятам рассказать!

— Генерал нас послал за шадарцем, а не с девочками веселиться, — никак не мог угомониться Мушду.

— Ну и какие проблемы? Надар Раталли мой сосед, так что будет верхом неучтивости не пригласить его на наш маленький праздник. Я кое-какие справки наводил еще у Грула, тот говорил, что публичных мероприятий шадарец не чурается. Тем более в этой глуши он уже давно со скуки помирает. Думаю, сам напросится, если не пригласим, никуда не денется.

— И мы его тогда в мешок? — уточнил Тутуко.

— Ну что за люди! Как можно так грубо с уважаемым гостем?! Нет, пусть для начала выпьет, закусит, пообщается с местным бомондом.

— С местным чем?

— Неважно. Ладно, детали пока что в стадии проработки, а сейчас Тутуко, у меня к тебе дело, срочное. Сходи на станцию, потолкайся там, посмотри, что к чему. Очень интересует пакгауз, который охраняют солдаты. Внутрь тебя не пустят, да ты и не напрашивайся, просто прикинь расположение, подъезды, пути отхода. Ну как будто собираешься на него нападать.

— А зачем?

— Затем, что я так приказал.

— А мне что делать? — спросил Мушду.

— Пока светло, поищи в городе аптеку или доктора.

— Кто-то заболел?

— Надеюсь, что нет.

— Тогда зачем нам аптека?

— Мне нужно кое-что врачебное. Знаешь, что такое стетоскоп?

— Да, трубка особая. Одним концом ее в ухо вставляют, другим к груди прикладывают.

— Да у тебя широкие познания. — Я решил чуть съязвить, но меня поняли буквально.

— Так и есть. Был ранен в грудь, задето легкое, доктора в таком случае слушают всегда, будто думают, что это поможет.

— Найти такую трубку здесь можно?

— Не знаю, надо у торговцев поспрашивать.

— Вот и действуй.

— А ты чем займешься?

— Посижу, подумаю о вечном, а когда уйдут слуги, заберусь в шкаф дона.

— Его ведь нельзя открыть.

— Если так, мы окажемся банкротами. Ведь утром придется кое-кому платить, уже договорился с торговцами, они заявятся за авансами.

— И что мы тогда будем делать?

— Вообще-то у нас не так уж много времени осталось, чтобы тратить его на разговоры ни о чем. Так что действуй.

* * *

За свою недолгую, но богатую на события жизнь я добром или насилием заставил раскрыться не один сейф. И во всех случаях для начала приходилось преодолевать серьезные или не очень препятствия на пути к объекту взлома. Иногда на это уходили минуты или часы, а один раз я целых два дня потратил, из которых один провалялся за диваном, прячась от оравы пьяных малолеток. Хозяйский сынок, пользуясь отсутствием папаши, решил закатить вечеринку. Составители плана это не предусмотрели, так что пришлось срочно прятаться в первом попавшемся месте.

Ох, что я там пережил! Чуть не оглох от омерзительно-громкой музыки, хуже ее никогда не слышал. Кто-то, еще не потерявший разум на фоне всей этой вакханалии, то и дело выливал спиртное из своего бокала в укромный уголок, то есть прямиком на меня, так что разило от меня, будто от профессионального алкаша. Здешний кот, от хвоста до кончика носа запачканный блевотной массой, решил скрываться от погрома вместе со мной, так что у меня появился компаньон. Вместе мы провели несколько не самых лучших в жизни часов, пока на нашем диване бухали, пели песни, плясали, дрались и устраивали групповой секс.

Когда все закончилось, кот решил, что на фоне всего этого бардака никто не заметит сущей малости, и потому не стал со всех ног мчаться к своему лотку, сбросив скопившийся груз прямиком на многострадальный диван. А может, поступил так из мести, у этих пушистых животных душа — та еще загадка.

В общем, случалось всякое, но вскрывать сейф, расположенный в месте, где обитаю, до сих пор не доводилось. К тому же я здесь не хозяин, а всего лишь постоялец на более чем сомнительных правах. Чуть-чуть ошибусь, и все пропало. То, что управляющий принял меня как полагается, еще ни о чем не говорит. Он человек подневольный, вынужден выполнять волю дона. Но и служить должен не спустя рукава, так что зерна сомнения в моей личности у него не могло не остаться. И даже если не так, все равно может счесть своим долгом присмотреть за мной, дабы чего не вышло. Ведь с кого спросит Габаг в случае чего? Ну уж вряд ли с меня.