Анархия. Неумолимое возвышение Ост-Индской компании - Уильям Далримпл

пяти лакхов рупий.* Как же в таком случае я могу уберечься от долгов? Как я могу обеспечить оплату моей армии и моих домочадцев? Как в таком случае я могу исполнять свои обязанности и как я могу посылать императору причитающееся ему из Бенгалии?

В апреле Ванситтарт отправил Гастингса вверх по реке в Монгхир и Патну в попытке разрядить нарастающий кризис и восстановить гармонию. По дороге Гастингс написал ряд писем, в которых одновременно лирически описывал красоту Бенгалии и выражал свой ужас по поводу того, как Компания виновна в ее изнасиловании и разграблении. По прибытии в Монгхир, где на болотах на фоне "прекрасных перспектив" сгрудились утки, он с красноречием и чувством писал о "притеснениях, осуществляемых с санкции английского имени", которые он наблюдал в своих путешествиях. "Это зло, как я уверен, не ограничивается только нашими иждивенцами, а практикуется по всей стране людьми, принимающими облик наших сепаев или называющими себя нашими управляющими...

Отряд сепаев, шедший перед нами, предоставил достаточно доказательств хищного и наглого духа этих людей, когда они предоставлены сами себе. По дороге мне было подано много жалоб на них; и большинство мелких городов и сералей опустели при нашем приближении, а магазины закрылись, опасаясь такого же обращения с нами... Каждый человек, носящий шляпу, как только он освобождается из Калькутты, становится суверенным принцем... Если бы я считал себя набобом, я был бы в растерянности, каким образом защитить своих подданных или слуг от оскорблений".

В частности, Гастингс критиковал Эллиса, чье поведение, по его мнению, было "настолько неосмотрительным, а его неприязнь к Набобу - настолько явной, что правильное представление этого не могло не навлечь на него самого сурового негодования Компании".

В октябре Гастингс снова отправился навестить Мир Касима в Монгире, на этот раз взяв с собой губернатора Ванситтарта, чтобы тот мог увидеть происходящее своими глазами. Оба были потрясены увиденным и вернулись в Калькутту, решив положить конец злоупотреблениям. Но по прибытии двум молодым людям не удалось увлечь за собой своих коллег по Совету. Вместо этого большинство решило послать одного из самых агрессивных членов Совета, друга Эллиса Джеймса Эмиатта, чтобы он сделал свой собственный доклад, поставил Мир Касима на место и потребовал, чтобы все служащие и управляющие Компании были полностью освобождены от контроля со стороны правительства наваба.

Гастингс решительно возражал: "Сейчас предлагается освободить каждого человека на нашей службе от юрисдикции правительства [наваба]", - писал он. Это дает им полное право угнетать других... Такая система правления не может не вызвать в умах несчастных жителей отвращения к английскому имени и власти, и как может наваб, слыша крики своего народа, которые он не может исправить, не пожелать освободиться от союза, который подвергает его таким унижениям?

Как справедливо заметил урбанист Джентил , "англичане избежали бы больших несчастий, когда порвали с навабом, если бы последовали мудрому совету мистера Гастингса - но несколько разорившихся и рассеянных английских советников, которые влезли в долги и были полны решимости восстановить свое личное состояние любой государственной ценой, реализовали свои амбиции и вызвали войну".

В декабре 1762 года, как раз когда Эмиатт собирался покинуть Калькутту, Мир Касим сделал ловкий политический ход. Терпя насилие и агрессию Эллиса в течение двух лет, наваб наконец пришел к выводу, что настало время дать отпор и противостоять посягательствам Компании. Он решил выступить против.

Осознав, что его чиновникам лишь изредка удается заставить вооруженные аванпосты Компании платить причитающиеся налоги и таможенные пошлины, он полностью отменил их на всей территории своего королевства, "заявив, что пока он не сможет взимать пошлины с богатых, он будет удерживать свою руку от того, чтобы делать это в отношении бедных". Таким образом, он лишил англичан их несправедливого преимущества перед местными торговцами, даже если это означало огромные потери для него лично и для платежеспособности его правительства.

Вскоре после этого, 11 марта 1763 года, начались вооруженные столкновения между людьми Мир Касима и представителями Компании. Потасовки произошли в Дакке и Джафаргандже , где представители Мир Касима, поддерживаемые теперь его новой армией, начали сопротивляться грабежам управляющих Компании, часто вступая в схватки с сопровождающими их сепоями; один из чиновников Мир Касима дошел до того, что отдал приказ казнить любого, кто заявит о защите ИИК. На двух печально известных управляющих Компании был совершен налет в их домах; оба сбежали через заднюю дверь, через стену. В то же время люди Мир Касима начали останавливать британские суда по всей Бенгалии, блокировать проход товаров частных торговцев Компании и конфисковывать селитру, опиум и орех бетеля. Однажды, когда несколько сепаев отправились отбирать конфискованные лодки, потасовка переросла в залпы выстрелов, в результате чего несколько человек погибли. Начались разговоры о войне.

Затем 23 мая, когда Эмиатт прибыл в Монгир , намереваясь заставить Мир Касима отменить свой указ о свободной торговле, лодка, пришедшая с ним, была захвачена полицией Мир Касима, когда она высадилась на гатах: "Она оказалась нагруженной товарами, - писал Гулам Хусейн Хан , - под которыми были найдены [спрятаны] пятьсот пожарных замков, предназначенных для завода в Патне . Гургин Хан [Волк, армянский командир Мир Касима] хотел конфисковать их, в то время как мистер Эмиатт настаивал на том, чтобы лодку отпустили, не останавливая и даже не обыскивая".

Некоторое время продолжалось противостояние, и Мир Касим задумался о захвате Эмиатта. Он сказал ему, что считал себя в состоянии войны с Компанией и что рассматривал миссию Эмиатта лишь как прикрытие для других враждебных шагов. Но "после долгих переговоров" он "согласился разрешить посланнику уехать... Мистер Эмиатт, посчитав бесполезным дальнейшее пребывание, решил вернуться [в Калькутту] и удалился".

Именно в этот момент Эллис решил разработать план захвата Патны силой. Он давно считал Гастингса и Ванситтарта слабыми и безвольными перед лицом того, что он называл "притязаниями" Мир-Касима. Теперь он решил взять дело в свои руки. Но разведке Мир Касима удалось внедрить шпионов на фабрику в Патне, и вскоре до наваба дошли некоторые подробности планов Эллиса. В ответ он написал последнее письмо своим бывшим покровителям, Гастингсу и Ванситтарту: "Мистер Эллис приступил к подготовке лестниц и платформ для захвата форта в Патне; теперь вы можете принять любые меры, которые сочтете наилучшими для интересов Компании и своих собственных". Затем он послал Волка мобилизовать свои войска.

К этому времени в распоряжении Эллиса было 300 европейцев и 2500 сепаев. 23 июня, в годовщину Плэсси, хирург Андерсон с фабрики в Патне записал в