Три кольца небесной сферы - Сергей Степаненко

Я выбрался на самую верхушку скалы и несколько минут с ужасом наблюдал, как рушится мир. Черные тяжелые тучи нависали почти над самыми гребнями обезумевших волн, ветер завывал, как иерихонские трубы, шторм неистовствовал, огромные камни обрушивались в кипящую воду… Если я когда и задумывался о конце света, то он представлялся мне именно так. Страшно хотелось молиться, но я даже «Отче наш» не мог вспомнить.

Проход возник неожиданно, и был он сродни тому, который перенес меня во времени. Я будто попал в аэродинамическую трубу и полетел, надеясь, что на том конце меня ждет мягкая посадка.

Мне относительно повезло. Я не потерял сознание и даже не упал. На этом положительные моменты закончились.

Во-первых, было жутко холодно и дул ветер. Во-вторых, я слишком хорошо знал это место и желал бы не попадать сюда во веки веков.

Я снова был в Сумеречной Зоне, пограничной территории, преддверии Темного Края. Когда-то я потерял здесь Джемму.

А когда-то – это когда? В прошлом, в будущем? Снова возник очень важный вопрос. С «где я?» определились. Осталось выяснить – когда я?

В отношении календаря Сумеречная Зона – гиблое место. Нужно выбираться куда-нибудь к цивилизации. Вообще-то я обучен обращаться практически со всеми системами летоисчисления, распространенными в Паутине, но предпочитаю пользоваться земным календарем. Это так, к слову.

Выбираться отсюда надо бы еще и потому, что я устал, а отдыхать в Сумеречной Зоне не рисковал. К сожалению, выход в Паутину отсюда лишь один. Но на сей раз это уже не было большой проблемой, Алекс как-то научил меня определять направление на выход.

Я вытянул перед собой руку и положил на ладонь метательный нож. В принципе сгодилась бы любая железка, но проверенный клинок все же надежнее. Произнес магическую формулу, нож крутнулся на моей ладони и замер, показывая направление. В то же время в мозгу появилось знание о расстоянии. Далековато, но, как говорится, волка ноги кормят.

Сначала я шел, потом побежал. Сосредоточиться на дыхании и не смотреть по сторонам. Легко. Отмахав километров пять, я перешел на шаг, потом снова побежал. Физическое напряжение освобождало мозг от лишних мыслей, и это было хорошо.

Через какое-то время я ощутил постороннее присутствие, но не стал ничего предпринимать. Никакой опасности в этом не чувствовалось, лишь вежливое любопытство. Ну и пусть смотрят, если хотят. Я бежал дальше – оставалось чуть меньше четверти пути.

Вскоре у меня появился спутник. Ворон, черный, как Великая Тень, и не менее зловещий, вынырнул из тумана и полетел параллельным курсом. Я старался не обращать на него внимания, но выходило плохо – птица все время оказывалась в поле моего зрения. Наконец ворон заложил большой круг и сел на камень, находившийся в нескольких шагах прямо по курсу.

– Так-так-так, – сказал он, когда я поравнялся с камнем. – Сдается мне, незнакомец, тебя здесь быть не должно.

– Тебе-то что? – бросил я, не сбавляя шага.

– Может, и ничего. Но мне знакомы оба твоих клинка, а вот до них мне дело есть!

– Откуда же ты взялся на мою голову, такой любопытный?

– Ну, я-то, положим, местный, – взмахнув крыльями, ворон тяжело поднялся в воздух и перелетел на следующий по курсу камень, – из-за тебя, чужак, мне пришлось покинуть свою библиотеку, а этого я не делал уже много-много лет.

– Надо же когда-то и размяться, – хмыкнул я. – Как ты вообще летать не разучился, Мерлин?

Пернатый захихикал:

– А ты не так прост, как кажешься. Откуда меня знаешь?

Я остановился, оперся руками о колени и какое-то время молча восстанавливал дыхание.

– Говорящие вороны даже в этих краях – редкость, – пояснил я потом, – а уж ворон-библиотекарь, пожалуй, вообще один на Паутину.

– Верно говоришь. – Мерлин склонил голову набок, уставившись на меня блестящим черным глазом. – Что-то в тебе есть необычное, чужеземец.

– Скажешь, когда поймешь, что именно. Я и сам не знаю, что во мне особенного, кроме таланта ввязываться во все местные заварушки.

– Кхе, кхе… Что-то я не слышал ни об одной заварушке в наших краях!

– Ничего, еще услышишь! – бодро заверил я пернатого умника. – Кстати, какой сегодня день?

– Так везде по-разному. Сам знаешь, Паутина – она большая.

– Тогда назови дату от возникновения Великой Тени, – попросил я. Этой системой летоисчисления пользуется Координационная Служба.

Мерлин выдал цифру, я сопоставил ее со своим календарем. Что ж, на сей раз я остался в том же времени, то есть за шесть лет до своего знакомства с ирратским принцем.

– Заболтался я с тобой, Хранитель Знаний.

– Лучше со мной, чем с Рогатыми из Пограничья.

По спине пробежал холодок, и я застыл, настигнутый неприятным напоминанием. От ворона не укрылась тень, пробежавшая по моему лицу.

– Похоже, ты о них наслышан.

– Так, упоминал кто-то вскользь, – соврал я, – о том, что эти создания не ведают жалости и всегда нападают первыми.

– Так, именно так, – согласился ворон, – они – стражи и никого не допустят к сокровищу.

– Больно оно мне надо, их сокровище! – фыркнул я. Сердце между тем пропустило один удар. Неужели третий Ключ?!

– То-то смотрю – глазки забегали…

– Какого черта! Я просто хочу уйти!

– А приходил зачем?

– Выбора не было, – пожал я плечами, – или сюда, или героически утонуть.

– Так-так… Выходит, Пожирателя Снов больше не существует?

– Ну, да, – согласился я.

– Что ж, счастливый день для Феррии, печальный – для Паутины.

– Неужели?

– От таких, как ты, сплошные неприятности, – посетовал ворон. – Охотник, да? Работаешь на какого-нибудь коллекционера? Для таких нет ничего святого!

– Ради какого-нибудь коллекционера я в это дерьмо не полез бы.

– Тогда ради чего?

– Из любви к искусству! – огрызнулся я.

– Конечно! Судьба Паутины для тебя – пустой звук!

– Слушай, умник! Как Пожиратель может быть связан с судьбой Паутины?

– Ну как же… Это давно предсказано. Когда Пожирателя Снов с Острова Демона поглотит бездна, силы Хаоса очнутся и перейдут в наступление.

– Проснулись уже! Разве Безликий Разрушитель вчера родился?

– Твоя осведомленность настораживает. Может, ты и есть Безликий?

Я рассмеялся. Это ж надо – выдумать такую ересь!

– Угу… Может, еще скажешь, что я – сам Бесформенный?

– Не скажу, потому что у тебя есть форма. Но ты не говоришь своего имени и вообще ведешь себя подозрительно, поэтому логично будет предположить…