Крымский гамбит. Трагедия и слава Черноморского флота - Олег Грейгъ

Разумеется, подобная царская щедрость вполне осуществима, если во главе естественных монополий и в правительстве страны будут действительно русские, а также другие коренные народы России, а деньги будут не в американских, а в русских банках на территории России.

Пока же о таких доходах, как, впрочем, и о каких-либо новейших технологиях говорить не приходится. Ведь денег не хватает даже на то, что еще есть сегодня в первой линии. В свете этого строительство атомных надводных кораблей представляется и вовсе невозможным. Их всего в нынешнем ВМФ было пять единиц, а боеготовым остался лишь один крейсер «Петр Великий» на Северном флоте под командованием контр-адмирала В. Касатонова. Но и там существуют проблемы личного свойства…

Думается, наверняка можно сделать неутешительный вывод: то, что произошло с ЧФ в конце XX века, свидетельствует, что этому флоту нанесен новый мощный разгромный удар, от которого ему не оправиться в ближайшие годы. Но вот окончательный ли этот удар? — зависит от того, захотят ли русские сами возродить флот, который бы воссоздавался на основах Русского флота, созданного еще Петром Великим и подпитывался бы моральным духом истинных русских флотоводцев? Возродится ли наш флот вопреки девальвированным понятиям? И сможем ли мы это сделать?

Российскую Федерацию и в начале нашего XXI в., как и ранее, относят к одной из ведущих морских держав мира. Считается, что ее военно-стратегические интересы в Мировом океане весьма многогранны. Это определяется необходимостью защиты огромных запасов природных и биологических ресурсов на омывающих Россию пространствах морей и океанов. А также тем, что на протяжении последних десятилетий именно вблизи этих пространств другие морские государства неизменно сосредотачивали значительную часть своих стратегических ядерных сил, представляющих потенциальную угрозу России.

В настоящее время на официальном уровне признано, что рассматривать военно-стратегические интересы России в Мировом океане исключительно в сфере обеспечения военной безопасности государства уже недостаточно. Отсюда — признание особого значения Военно-Морского Флота для РФ. В принципиально изменившихся геополитических условиях и при так называемой интеграции России в мировую экономическую систему ВМФ должен быть важным инструментом в деле укрепления экономической безопасности государства, защиты долгосрочных экономических интересов. Причем зависимость перспектив дальнейшего экономического развития государства от качественного состояния сил флота, как утверждают специалисты, проявляется сегодня на юге России, в Каспийско-Черноморском регионе и Средиземноморье, т. е. в зоне ответственности российского Черноморского флота.

Мы говорили о нынешних силах ЧФ, но ни словом не обмолвились о силах, которыми обладают ближайшие соседи черноморцев в этом регионе. Если, к примеру, открыть № 9 «Морского сборника» за 1998 г., то на стр. 49 прочтем следующее: «если рассуждать категориями оперативного масштаба, то речь давно уже не идет о восстановлении господства подводных сил ЧФ в глубинах и на акватории Черного моря. (В этом смысле весьма показателен такой факт: наш ближайший натовский сосед в регионе — Турция, — имея в своем составе 15 новейших подводных лодок, на Черном море содержит всего 2–3 ед. Больше просто не надо, здесь для них уже нет достойного противника! — Авт.) (см. статью капитана 2 ранга А. Лоскутова «На запредельной «глубине». Впоследствии капитан 1-го ранга Александр Лоскутов погиб в Чечне, выполняя задание редакции.) Но возьмем «Морской сборник» № 1 за 2003 г. (с. 79), там приводятся следующие данные: Турция с населением в 67,7 млн. чел. имеет ВС — 515,1 тыс. чел., ВМС — 55,0 чел., морская пехота — 3,1 тыс. чел., ПЛ — 13 ед., фрегат УРО — 27 ед., РКА — 21 ед., ПКА — 19 ед., эсминцы — 4 ед., МТК — 24 ед., ТДК — 7 ед., МДК — 29 ед., ДКА — 20 ед., ВСУ — 25 ед., вертолетов — 29 ед., авиабаза США в Инджирлике (обслуживает самолеты любых типов).

Возникает риторический вопрос: так чем станет Россия защищать газовые и нефтяные трассы на юге страны?!

Именно в этом жизненно важном для России регионе переплетаются экономические и политические интересы многих государств мира. В этом регионе с особой национально-конфессиональной спецификой продолжают тлеть очаги локальных конфликтов, которые при определенных условиях способны перерасти из региональных в глобальные. В их числе — грузино-абхазский, карабахский, курдская проблема, неурегулированность проблемы вокруг Кипра и др. Серьезную угрозу, по мнению правительства РФ, для территориальной целостности представляет подпитываемый извне чеченский сепаратизм. Наконец, сам факт проведения на уровне глав государств саммита ОБСЕ в Стамбуле говорит о важной роли, которая отводится этому региону в мировых экономических процессах в не так давно наступившем новом тысячелетии. В связи с чем эту непростую проблему следует рассматривать в первую очередь в историческом контексте.

Известно, что древний торговый путь из варяг в греки с выходом в Черное море имел решающее значение для восстановления статуса Русского государства, проявившееся в расцвете Великого Новгорода и Киева. Вслед за этим русские земли оказались на столетие отрезанными от морских коммуникаций и торговых путей. Что явилось одной из главных причин цивилизационного отставания Русского государства от Европы и других стран мира. Однако ни в одном из исторических трудов нет четкого обозначения того, почему это произошло.

В период укрепления Московского государства в середине XVI в. предпринимались активные усилия по выходу на морские коммуникации Каспия и Балтики. А митрополит Макарий и его сторонники уже в то время отстаивали приоритет идеи борьбы за возвращение Русского государства к Черному морю, которое в прошлом называлось сначала Русским, затем Эвскинским понтом (а не наоборот!). Особенно остро этот вопрос встал в конце XVI — нач. XVII в.в. после экспансии из Польши в государство Русское.

После воссоздания государственного образования Великороссии и Малороссии началось ускоренное освоение новых земель юга и Причерноморья. Расширяющийся внутрироссийский рынок требовал выхода на рынки Ближнего Востока и Европы наиболее экономичным морским путем. Но этому активно препятствовала провоцируемая международными недоброжелателями Османская империя, занимавшая монопольные позиции в Черном море и проливах. Отсутствие у России флота на Черном море не позволило максимально раскрыть возможности Русской государственности Петру Великому. По Константинопольскому договору 1700 года Россия получила право использовать только акваторию Азовского моря до Керчи, где русские купцы обязаны были перегружать свои товары на турецкие суда, что было весьма неудобно и накладно. Лишь только после Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией 1774 года, которому предшествовала победа Русского флота при Чесме, Россия зафиксировала право проводить свои торговые суда по Черному морю и проливах. А спустя почти полвека командованию Русским флотом на Черном море удалось совместно с русскими дипломатами решить проблемы юга страны и проживающих в этом регионе народов с разным вероисповеданием, что способствовало длительному мирному сосуществованию живущих здесь бок о бок народов.