Балтийские стражи - Константин Николаевич Буланов

«темными переулками как какой-нибудь багдадский вор», Османская империя вполне могла заполучить весьма негативные последствия вплоть до объявления войны, то сейчас куда важнее было осуществить сам факт затеянного. Все же Александр III не стал доводить до своего наследника все аспекты данного действа, ради которого он весьма неожиданно в приказном порядке отправил старшего сына в столь далекое путешествие к берегам Эллады, где последнему предстояло ожидать новых приказов не от отца, но от императора всероссийского.

А пока на море кипели свои страсти, преследующие свои далеко идущие цели, судьба Итало-Абиссинской войны решалась на земле. В отличие от той истории, когда посланное в качестве помощи вооружение оказалось конфисковано французами, на сей раз у войск Менелика II помимо дополнительных тридцати тысяч винтовок, оказалось вдвое большее количество орудий. Да, пусть, как и 42-мм французские горные пушки Гочкиса, присланные русскими орудия оказались легкими, но они имелись в наличии вместе с солидным количеством огневых припасов — и это было главное. Теперь отпадала нужда беречь столь ценное оружие и боеприпасы до генерального сражения и потому с подходом основных сил абиссинского негуса к недостроенному форту в Мэкэле, засевшим в нем итальянским войскам пришел конец. То, что они прежде считали за артиллерийский обстрел, в одночасье стало восприниматься небольшим недоразумением. Ведь вместо шести орудий на форт, выстроенный итальянцами на скорую руку на основе здания церкви, обрушился огонь восьми десятков стволов. Восьми десятков стволов наводимых понимающими в артиллерийском деле специалистами.

В первые же минуты с начала обстрела оказались уничтожены оба орудия итальянцев, а после картечь и осколки небольших снарядов начали выбивать то одного, что другого защитника форта, коих набилось внутри относительно небольшой территории аж 1183 человека. Спустя же пол часа работы богов войны все уцелевшие итальянские солдаты и офицеры битком набились в оба здания форта, чьи толстые каменные стены надежно защищали как от пуль, так и от легких снарядов, оставив на внутреннем дворе форта и невысоких стенах две сотни павших под обстрелом. Наверное, сама судьба надсмехалась над итальянцами решившими возвести форт на месте старого кладбища, и теперь они находили свой конец над костями тех, чей покой потревожили несколькими месяцами ранее. Но и после этого обстрел не ослаб, просто артиллеристы перенацелили свои небольшие пушки на окна и двери строений, а к невысокой, всего в пару метров высотой, возведенной на скорую руку стене, устремились абиссинские воины. И на сей раз убийственный ружейный огонь со стен форта не мешал им преодолеть сотни метров открытого пространства обильно политого кровью воинов негуса во время предыдущих неудачных штурмов.

Не менее сотни абиссинцев осталось лежать на подступах к форту и в его внутреннем дворе, став той ценой, что потребовалось уплатить войску негуса, дабы подойти к противнику на расстояние удара клинка. Что-что, а холодное оружие являлось для абиссинцев куда более привычным, нежели огнестрельное. Мечи, короткие копья, кинжалы и привезенные русскими сабли мгновенно пошли в ход, стоило первым воинам ворваться в здания, где укрепился противник. Впрочем, итальянский отряд, состоявший в основном из местных же жителей, тоже мог похвастать немалым количеством умельцев работать холодным оружием, и потому разразившаяся внутри зданий резня вышла на славу.

Полтора часа времени и две тысячи жизней с обеих сторон забрал последний бой при форте в Мэкэле. На сей раз, не было куда более длительной осады, не было отрезания форта от запасов воды, не было почетной сдачи итальянцев с сохранением оружия и знамен. На сей раз, была чистая и кровавая победа абиссинских войск. К этому времени армия Менелика II уничтожила уже свыше трех тысяч солдат итальянских колониальных войск и при большом желании могла бы дойти до самого Массауа, не встречая особого сопротивления, ибо с учетом понесенных, как в сухопутных сражениях, так и на море, потерь силы итальянцев уступали абиссинцам в десять раз. Да и активное применение последними огнестрельного оружия ясно давало понять, что легких прогулок начала 1895 года, когда при захвате Тигра собственные потери исчислялись десятками в противовес тысячам павших воинов местных правителей, более ждать не следует. Но тут, как и многие сотни раз до этого, все успехи воинов оказались принесены в жертву политическим необходимостям. Правителю Абиссинии абсолютно не хотелось идти полноценной войной на Эритрейскую колонию. Все что ему требовалось — так это выбить итальянцев с территорий, кои Менелик II считал своими, да стребовать с неудачливых колонизаторов отмены ряда унизительных статей Уччальского договора. Все же, не смотря на успехи последних месяцев, в его собственной армии имелось огромное количество проблем, начиная от болезней, косивших воинов одного за другим и заканчивая разладами в высшем командовании армии. Потому, вместо десятков тысяч воинов к границам итальянской колонии отправились посыльные с предложениями о мирных переговорах.

Дошедшие до премьер министра Криспи вместе с обновленными данными о потерях в колониальных войсках и очередном рапорте о перехваченном русскими добровольцами в водах Красного моря итальянском судне, они стали одной из причин принятия излишне поспешных решений, одним из результатов которых и стало создание новой «Эскадры Красного моря». Уж слишком сильно начал раскачиваться стул под все больше теряющим популярность Криспи, чтобы на нем оказалось возможно усидеть без грандиозного военного успеха. Потому в адрес армейского и флотского командования полетели новые истерические требования сиюминутного решения абиссинского вопроса всеми доступными военными методами.

В результате, шедшая доселе ни шатко, ни валко переброска войск обрела второе дыхание, а сборная солянка кораблей, по недоразумению называемая эскадрой, без какой-либо предварительной подготовки и не имея четких, планов вышла к берегам Эритрейской колонии, как только на корабли набрали экипажи и загрузили потребную для перехода провизию с топливом.

Впрочем, к ставшему ареной неожиданно тяжелой борьбы Асэбу собрались наведаться не только итальянцы. По достоинству оценивший стойкость и удачливость собранной Иенишем команды «добровольцев» Александр III помимо подготовки операции силами Черноморского флота, разродился на ряд указов, в соответствии с которыми шедшие на Дальний восток и задержавшиеся в Средиземном море крейсера, наскоро пополнив припасы и отработав положенный смотр царствующей в Греции четой, потянулись в воды Красного моря, дабы продемонстрировать всем следящим за развитием событий сторонам, что Россия тоже держит руку на пульсе. Не забыл император и про контр-адмирала Макарова, коему наказывалось в кратчайшие сроки привести сильнейшие из находящихся под его командованием корабли на соединение с «Рюриком» и «Дмитрием Донским» в Красном море. Тем более что необходимое давление на японцев уже было осуществлено, и за исполнением взятых на себя сторонами обязательств пристально будут следить не только