Замок в облаках - Керстин Гир

– Добрый вечер, – вежливо произнёс Бен.

Хубер, не сбавляя шага, кивнул ему в ответ.

Я дождалась, когда мы пройдём через двустворчатую стеклянную дверь, отделявшую бальный зал от фойе.

– Это был он, – выдавила я, в результате чего мысли наши потекли в совершенно другом направлении. К несчастью, весьма далёком от поцелуев.

– Кто – он?

Бен наклонился, чтобы поднять упавшую вешалку, и пристроил её на место, задев при этом мой локоть. Гардероб у входа в бальный зал размещался в нише, обитой красным бархатом. Помимо стойки, на которой висело сорок пустых вешалок для одежды (их регулярно пересчитывали), в ней красовалась одинокая картина, изображавшая молодую женщину с высокой причёской и презрительно-укоризненным выражением лица. Про себя я называла картину «Несчастная гардеробщица», потому что одежду сюда никогда не вешали. Тем не менее по указанию фрейлейн Мюллер в гардеробе каждую неделю проводили уборку: обтирали влажной тканью бархатную обивку стен и сметали пыль с картинной рамы. Может быть, звёздный час гардероба наконец наступит во время новогоднего бала? Я бы за него порадовалась. Тем более что я, идиотка такая, ответив наконец на вопрос Бена, лишила гардероб возможности стать декорацией для нашего первого поцелуя (а какая чудесная вышла бы декорация!).

– Киднеппер из гранд-отелей, – пояснила я.

После этого Бен весь вечер обращался со мной как с человеком, у которого в любой момент может случиться нервный срыв.

Он молча повёл меня на кухню, поставил передо мной тарелку, до краёв наполненную супом (к сожалению, это был всего лишь суп-пюре из лука-порея), и заявил:

– Мы продолжим разговор только после того, как ты съешь не менее тысячи калорий.

Нет ничего проще. Хотя мы оказались единственными посетителями столовой для персонала, а время было позднее, еды здесь по-прежнему хватало, ведь многие сотрудники ещё не закончили работу, а кто-то даже трудился в ночную смену (кухня, например, должна была выполнять заказы постояльцев даже глубокой ночью). Помимо супа здесь были пирожки с белыми грибами, свежеиспечённый, как и всегда, хлеб. И как раз сейчас молодой повар, коллега Пьера, принёс блюдо со свеженарезанной бужениной.

Я накинулась на еду, словно только что закончила голодовку. В мгновение ока я выхлебала суп, заев его двумя бутербродами с бужениной и пирожком. А также, чтобы уж точно обеспечить требуемое количество калорий, положила себе на тарелку кусок яблочно-виноградного торта. Когда от него не осталось ни крошки, я откинулась назад и требовательно уставилась на Бена:

– И что теперь?

Пока я ела, он, конечно, тоже не терял времени даром, хотя и был не так голоден, как я.

– А теперь мы подождём, пока у тебя в крови не нормализуется уровень сахара, – ответил Бен. – И пока ты сама не признаешь, что твоя идея фикс насчёт киднеппера – чистой воды фантазия. – Он пододвинул мне тарелку, на которой громоздились пирожные со взбитыми сливками. – Пока ты спала, я встретил Дона с родителями в ресторане. Он прекрасно себя чувствует: как увидел меня, сразу высунул язык. Ты думаешь, он бы не рассказал своим родителям, если бы кто-то попробовал его усыпить и похитить?

– Совсем не обязательно. – Я в задумчивости вертела в пальцах пирожное со сливками. – Вообще-то я уже наелась… – Подруге подруги двоюродной сестры моей подруги Делии однажды подсыпали в клубе какую-то химию в джин-тоник. Когда она проснулась, то вообще не помнила, что была в том клубе.

– Ты хочешь сказать, что киднеппер тоже подсыпал Дону и Даше в джин-тоник какую-то химию, но, когда они заснули, забыл их похитить? – сухо заметил Бен.

Мои губы практически против воли разъехались в улыбке.

– Ну ладно, – сдалась я. – Может быть, всё это и правда чушь. Но разве не глупо вообще не допускать вероятности того, что Киднеппер из гранд-отелей действительно существует и сейчас находится здесь?

– Особенно если ты точно знаешь, что это господин Хубер из номера сто семнадцать?

– Можешь не смотреть на меня с такой насмешкой.

– Это не насмешка – это беспокойство, – возразил Бен.

– Но послушай: господин Хубер, – я изобразила в воздухе кавычки, – оказывается, не работает на Егоровых. Они здесь одни, без телохранителя! Тебе не кажется подозрительным тот факт, что одинокий мужчина, у которого под пиджаком огнестрельное оружие, поселился рядом с панорамным люксом? Рядом с номером, в котором живут самые богатые постояльцы этого отеля, а возможно, и самые богатые люди в мире, у которых есть маленькая дочь? Только не рассказывай мне, что это одинокий романтик, которому приспичило потанцевать на новогоднем балу.

– Огнестрельное оружие под пиджаком?

– Да. Хочешь – спроси месье Роше. Ему-то ты, я надеюсь, поверишь.

Какое-то время Бен хранил молчание. От возбуждения я в конце концов всё-таки откусила кусок пирожного.

– Ну хорошо, – признал он наконец. – Этим Хубером нам действительно следует заняться вплотную. А месье Роше должен был сообщить нам о том, что тот носит оружие.

– Теперь-то ты мне веришь?

Бен покачал головой:

– Пока тебя не было, я погуглил Киднеппера из гранд-отелей. Просто ради интереса. Да, действительно, в течение последних тридцати лет было несколько случаев похищения детей из дорогих отелей. Но ничто не указывает на то, что их устраивал один и тот же человек, а ведь писатель говорил именно об этом. Газетные статьи противоречат друг другу, а про картину Ван Гога, которую якобы затребовали в качестве выкупа, я вообще не нашёл ни строчки. Нет, я не верю, что в истории, которую нам рассказал писатель, есть какое-либо рациональное зерно. И я тем более не верю, что таинственный похититель проживает в нашем отеле.

– Но тогда кто такой Хубер? Наёмный убийца, которого завербовало русское правительство? Тайный возлюбленный Стеллы Егоровой? Частный детектив, который… Мм-пф!

Бен запихал мне в рот остаток пирожного.

– Фанни, пожалуйста, давай сменим тему. Ты мне так нравилась, пока не погрузилась с головой в эти конспирологические теории.

Я обиженно посмотрела на него. Сравнивать меня с людьми, считающими, что в человеческую расу внедрились рептилоиды, а правительство распыляет с вертолётов вещества, изменяющие сознание, – это было просто нечестно.

– Тогда я не собираюсь с тобой целоваться! – оскорблённо выпалила я. Но из-за того, что у меня во рту всё ещё было пирожное, получилось что-то вроде «тофга-я-не- шобиваюсь-ш-кабой-шоловашша».

Бен наверняка решил, что именно так между собой говорят сторонники теории заговоров. Гораздо хуже было то, что при этом приличный кусок пирожного вылетел у меня изо рта и угодил Бену на плечо. Мне послышалось, как он тихо, но явственно плюхнулся.

Со стыда я готова была провалиться сквозь землю.

К счастью, в этот момент из кухни в столовую хлынула толпа народу – после того как наверху гостям раздали последний десерт, большинство поваров и поварих освободились. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы сбежать, – умный тактический ход, хотя и не слишком смелый. Не дав Бену и слова сказать, я быстро затерялась среди гостей и поспешила наверх.