Операция «Альфа» - Дмитрий Лазарев

А до кучи, словно всего этого было недостаточно, его терзало смутное предчувствие какой-то серьезной гадости, которая должна произойти прямо вот-вот. Директор АПБР утешал тебя тем, что он ни разу не пророк, а потому его предчувствия – это предчувствия обычного человека, которые могут оказаться и просто страхами. Вот только легче от этого не становилось. Ладыгин немного нервно поежился и в очередной, наверное, уже десятый за последние несколько минут раз посмотрел на экран планшета, где в режиме онлайн обновлялись данные по аномалиям… и остолбенел: на месте, где электронная карта изображала Останкинскую телебашню, вспухал зловеще-багровым пузырь какой-то аномалии. Несколько секунд директор АПБР вглядывался в показания датчиков, с отчаянием убеждаясь, что не ошибся ни в предчувствиях, ни в первых выводах – это была «летучка», аномалия хаотической гравитации, причем, судя по показаниям, невероятно мощная…

– Тревога! – успел крикнуть Ладыгин буквально за пару секунд до того, как башню переломило на высоте буквально пары десятков метров от земли.

Зрелище было одновременно жутким и завораживающим. Циклопическая постройка подломилась чуть ли не у самого основания и начала медленно рушиться. Ладыгину приходилось видеть, как сносят высокие здания и постройки, – их взрывали так, что они буквально складывались сами в себя с минимальным разлетом обломков в стороны. Но «летучка» на то и аномалия хаотической гравитации, что в этом случае не могло быть и речи об аккуратном складывании постройки в себя. Напротив – гигантское строение валилось в сторону во весь свой полукилометровый рост. Но самое плохое – валилось оно вдоль улицы Академика Королева на жилые дома и на авангард полка, замерший на перекрестке… Да ладно бы просто замерший – заблокированный. Ехать бронетранспортерам было решительно некуда: сзади сплошная пробка из своих же боевых машин, впереди вертолет АПБР, влево улица, вдоль которой и падала башня, и только вправо призрачный шанс – крутая обочина. Да и времени на принятие решения нет совсем.

Ладыгин успел увидеть, как парочка бэтээров попыталась дернуться в сторону обочины, а в следующий миг все окружающее размазалось от дикой скорости: сверхбыстрый подхватил директора АПБР и своего коллегу-«лояльного» и рванул в единственно возможном юго-западном направлении – за вертолет, к Союзмультклубу.

Естественно, глупо было бы рассчитывать, что башня упадет монолитным столбом, – она стала разваливаться еще в воздухе, так что на землю обрушился настоящий губительный ливень из металлических, бетонных, а также стеклянных обломков.

Первым делом, когда директор АПБР вывалился в режим нормальной скорости, он рухнул на колени и опорожнил свой желудок в траву – все-таки человеческий организм не предназначен для перемещения с подобной быстротой. А потом он буквально оглох от грохота – помимо ударов огромных обломков башни о землю послышались взрывы. В частности, окутался пламенем и превратился в груду искореженного железа вертолет АПБР, а также как минимум один бронетранспортер.

* * *

Полк, надо сказать, еще легко отделался: бо́льшая часть солдат не успела вылезти из бэтээров и не пострадала. Уничтожило вроде как только два из них, да еще один перевернуло, но из последнего бойцам удалось выбраться. Пахомова и тех, кто находился рядом с ним, спас силовой экран щитовика. Министр обороны запоздало подумал, что мог бы рвануть в сторону, войдя в режим сверхскорости, но, во-первых, убегать, бросив других в беде, было не в его правилах, а во-вторых, он был слишком оглушен как случившейся катастрофой, так и услышанным по спецсвязи.

Пахомов, полковник Свиридов, «лояльный»-щитовик и несколько солдат поднимались на ноги, ошеломленно тряся головами и стряхивая с себя бетонную крошку, когда откуда-то со стороны обочины появился Дмитрий Ладыгин со своими телохранителями. Все трое выглядели потрясенными и изрядно помятыми.

– Рад, что вы в порядке, Вадим Юрьевич, – с ходу заговорил директор АПБР, – но у меня плохая новость: наш вертолет уничтожен.

Пахомов бросил на него мрачный взгляд. Больше всего ему в данный момент хотелось громко по-волчьи завыть, чего он не мог себе позволить по вполне понятным причинам.

– Вашу кашу… – процедил он. – А хотите узнать действительно плохую новость? Судя по всему, президент и начальник генерального штаба захвачены врагом.

Бункер АПБР к северу от Красноярска

Эдуард Прохоренков ненавидел такие моменты: когда все уже придумано, а техническая часть исполнения плана от тебя почти не зависит и ты можешь только ждать. Сейчас как раз происходило что-то в этом роде. Алина, быстро и безапелляционно отвергнувшая его предложение помочь и выдавшая встречное – не мешать, ругаясь себе под нос, прилаживала взрыватели к становым бомбам и мастерила взрывные микроустройства для защитных контейнеров. Щитовик Клай, отойдя подальше от стана, чтобы иметь возможность использовать свои способности, поставил силовой экран на пути прорвавшихся в бункер Пятен. А Эдуард, зависнув в периоде вынужденного безделья, прокручивал в памяти свой авантюрный план, тщательно продумывая, что в нем может пойти не так, и пытаясь сообразить, как с этим «не так» бороться. Абсолютно неблагодарное в данном случае занятие: сбойнуть могло все что угодно.

И вот сейчас очень пригодились бы свежеприобретенные способности пророка, но этот дар представлял собой форменное воплощение закона подлости – непредсказуемый и неуправляемый, он молчит как раз тогда, когда нужен больше всего, а просыпается порой в самых неожиданных случаях. Конечно, Эдуарду грех жаловаться: там, в самолете, его вовремя проснувшийся дар спас от гибели всю команду. Вот бы так и здесь…

Ну должно же сработать, должно: этот бункер – часть Зоны, и реальность в нем податлива. Если два сувайвора одновременно попытаются на нее воздействовать – прогнется. А Сеятель… Нельзя, чтобы он почувствовал стан, – вот что важно, иначе все сорвется. Для этого и защитные контейнеры. А остальное, например Нова… Ну что же, образец ее получить не удастся, но надо сделать все, чтобы не допустить прорыва. А если верна догадка, что зеленая студенистая тварь – порождение Новы, значит, источник этого альфа-мутагена где-то поблизости… И хорошо бы он был рядом с Сеятелем. Главное – позитивное мышление. Оно и вообще так, а для сувайвора – особенно.

Мысль Эдуарда зацепилась за самый уязвимый пункт его плана – прогноз поведения Сеятеля. Он основывался всего на одном случае – там, на Таганае, когда группа сувайворов пыталась создать пространственную аномалию, чтобы выбраться из Зоны, а Сеятель вмешался и так исказил пространство, что аномалия вывела их прямо к нему. Но вовсе не факт, что все космические посланцы в подобных ситуациях действуют по одному лекалу. Враг развивается – он уже не раз и не два это наглядно демонстрировал. А потому ни в коем случае нельзя ставить все в зависимость от собственных предположений насчет того, как он поступит. Надо подстраховаться. Как?

Пришедшая мысль оказалась настолько простой, что Эдуард даже удивился, почему она раньше не пришла ему в голову. Перед экспедицией на остров Херд он вколол себе кровь Измененного-животновода и воспользовался этой своей новой способностью пока всего лишь раз. Пришло время прибегнуть к ней вновь. Или хотя бы попытаться.