Неизбежность - Катерина Лазарева

Ричард никак не отреагировал на это, а Дэйзи слишком потерялась от переизбытка намёков и отсутствия ясности, чтобы воспринять такую насмешливую оценку её серьёзным действиям.

— А ты настолько боишься того, что задумал, что не можешь озвучить? Ты уверен, что вообще решишься? Пленил меня — и что дальше? Ты никогда не будешь спать спокойно, Томсон, — Уильям неожиданно снова вернулся к тому, что изначально больше всего беспокоило Дэйзи. К существованию таинственного и сводящего её с ума плана графа.

Уверенность, что всё далеко не так просто, как виделось когда-то; впитывалась в каждую клеточку её тела. Становилось невыносимо оставаться на месте, не имея возможности сразу получить ответы.

Убеждённость Уильяма, что Ричард напуган; вдруг передалась ей, вгоняя в жуть. Давила на Дэйзи не меньше, чем на графа.

— Зато ты скоро уснёшь навсегда, — судя по тону, Ричард был взбешён.

Так, как мог озлобиться только человек, в душе признающий правоту другого, но не позволяющий себе это показать. И не имеющий ничего противопоставить.

Ричард так стремительно и неожиданно для Дэйзи вышел из бункера, что она даже не успела сориентироваться. К счастью, это не понадобилось. Граф настолько был в себе, что и не заметил вжимающуюся в стену девушку. Не оглядываясь, он быстро покидал место, уже взбираясь по лестнице, ведущей наверх.

Дэйзи на всякий случай переждала какое-то время, убедившись, что Ричард пока не собирался назад. И вряд ли спустится в ближайшее время. Пока не продумает детали своего плана, каким бы он ни был. В этом она не сомневалась.

А у неё было слишком много вопросов и слишком мало терпения ждать развязки. Ответы нужны как можно скорее. Сейчас.

Вздохнув, Дэйзи решительно развернулась к входу в бункер.

Глава 22. Пленник

Уильям снова безуспешно попытался вырваться из стальных оков серебряной цепи, обмотанной вокруг его тела несколько раз и закрепляющей его к такому же обжигающему мучительному столбу. Конечно, вампир ощутимо ослаб, и ситуация будет только ухудшаться, если в ближайшее время он не получит кровь. Восстановиться без неё не позволит ни серебро, ни осиновые пули, которые до сих пор оставались в его теле.

Уильям сознавал, что любые его движения не улучшат ситуацию. Скорее, усугубят, ведь не стоило растрачивать и без того скудеющие силы. Но сложно оставаться неподвижным, терпя невыносимую боль.

Его единственной возможностью была психологическая слабость соперников. Брешь в их головах. Разговор с Ричардом в этом плане оказался продуктивным. Теперь Уильям не сомневался, что правильно понял его намерения.

Жаль, что Томсон ушёл. Не только потому, что хотелось надавить на него до полного смятения, а ещё и потому, что перепалка с Ричардом помогала отвлечься от боли. А теперь она снова владела Уильямом, ощутимая каждой клеточкой тела. К ней добавился нестерпимый голод. Такой, что будь в этом бункере даже крысы, вампир сделал бы всё, чтобы заполучить хоть одну из них и высушить до капли. А уж такой пищей он всегда брезговал.

Но увы, здесь не было ничего, кроме всевозможных орудий пыток и убийства вампиров. Сразу видно, что всё это создавалось не одним поколением. Немного поблуждав взглядом по бункеру, Уильям снова уставился вперёд, пытаясь отвлечься от мучений.

А ещё Дэйзи спала с Ричардом. Тот не врал. В таком состоянии вампир не мог распознавать его эмоции, но этого и не требовалось. Уильям и в человеческой жизни частенько определял ложь. И сейчас это чутьё его, увы, не подводило.

Конечно, когда Вайлет рассказала о помолвке и совместном проживании этих двоих, Уильям допустил такой вариант. Но не задумывался над этим. Было проще выбросить лишние мысли, когда, как вампир думал, Дэйзи исчезла из его жизни.

Но теперь, когда Уильям оказался тут, теперь, когда невольно чуть не поддался странной и неожиданно возникшей надежде, что её сегодняшние порывы к нему — искренние и принятые ею, правда застала его врасплох. Он и не ожидал, что его настолько заденет эта новость. Нестерпимо думать о Дэйзи в объятиях Ричарда. И поэтому физическая боль даже спасала, хоть немного притупляя эмоции.

Да уж, пришлось признать: сегодня Дэйзи действительно победила. Более того, она неосознанно доказала Уильяму, что изначальный план Томсона, каким бы абсурдным ни казался, сработал. Сегодняшнее поведение вампира ясно давало это понять ему самому. Было бы глупо отрицать. О том, насколько всё серьёзно, он не беспокоился. Сейчас это всё-таки меньшая из его проблем. Гораздо важнее — найти способ выбраться отсюда.

Уильям не успел погрузиться в раздумья об этом. Его отвлекло движение. В бункер вошла Дэйзи.

Уильям усмехнулся. Вот и возможность. Судя по смятению, читающемуся на лице Дэйзи, она испытывала, как минимум, неловкость из-за того, каким способом они с Томсоном добились цели. А раз зашла сюда, несмотря ни на что, — её сомнения, высказанные ещё в карете, были достаточно сильны. Что ж… Уильяму было на чём сыграть.

И всё-таки, слишком уж встревоженный был вид у Дэйзи. Это стало ещё ощутимее, когда она подошла ближе. Похоже, дело не только в сомнениях.

— Я должен был догадаться, что ты будешь подслушивать.

Судя по тому, как ровно она восприняла его предположение, выданное за истину, — он попал в точку.

Дэйзи наконец заставила себя посмотреть на Уильяма. Хотя это далось непросто. Видеть его таким — привязанным к серебряному столбу цепями, израненным и явно ослабленным, было совсем непривычно. И почему-то пугало гораздо сильнее, чем когда свободный и сильный вампир изводил её саму.

Это на какое-то мгновение чуть не вывело её из равновесия, почти заставив забыть о цели своего визита. Но теперь, когда первичная реакция отошла на задний план, подслушанные фразы снова заполнили голову.

Что всё-таки произошло тогда, в роковую ночь? И почему Уильям отпустил Дэйзи в тот момент?

Раньше она упоминала это лишь раз, в разговоре с ним, машинально. Потом не задумывалась, не погружалась в эти мысли. Это было ни к чему. Да, Дэйзи знала, чувствовала и понимала, что Уильям жалел об убийстве Джона. Наверное, понял, что зря напал ещё тогда, потому и исчез, не убивая её. Но сохранение её жизни в сочетании с нападением на брата было скорее противоречием: Уильям явно умел контролировать жажду. И раз он ранил Джона, почти сразу раскаявшись и оставив обоих детей, то… Нападение на её брата было чем-то спровоцировано?

И почему ей вдруг стало так важно узнать детали той мрачной ночи? К тому же, ещё и волнительно. Дэйзи не понимала себя. Что бы ни имел в виду Уильям в разговоре с графом, разве это могло