Самый желанный мужчина - Беверли Бартон

— Не важно. — Макс открыл багажник «порше» и положил туда сумку Джоли. — Суть в том, что Сэнди решительно против всего, во что верил и верит ее отец, и даже Гар не одобряет прошлое Роско.

— Суть? — Макс открыл дверцу «порше», Джоли села в машину и посмотрела на него снизу вверх: — Как тот факт, что дети Роско Уэллса отличаются от отца по моральным и политическим взглядам, может повлиять на наше расследование?

Макс сел за руль, завел двигатель и оглянулся, прежде чем дать задний ход и выехать со стоянки.

— А вот как. Если мы спросим Сэнди и Гара, как, по их мнению, мог ли Роско двадцать лет назад участвовать в замалчивании этого дела и может ли он иметь отношение к нападениям на Терона и на тебя, я думаю, они будут с нами честны и расскажут все, что знают.

Горячий ветер бросил прядь волос Джоли ей в лицо. Отведя волосы от лица, она покосилась на Макса. Потрясающий, сексуальный Макс за очень короткое время стал для нее очень важен, даже слишком важен.

— Ладно, я согласна, что Сэнди будет с нами откровенна, — сказала Джоли. — Но ты уверен, что Гар после нашего разговора не отправится прямиком к Роско и не скажет, что мы его подозреваем?

— Если я попрошу Гара сохранить наш разговор в тайне, я практически уверен, что…

— Тебе стоит задать вопросы Сэнди, — перебила Джоли. — А мне нужно расспросить Гара.

— Что?

Макс быстро повернул голову к Джоли, сверкнул глазами и через долю секунды снова перевел взгляд на дорогу.

— Я уверена, что даже для тебя не секрет, что Сэнди ради тебя готова хоть по горячим углям ходить, поэтому само собой разумеется, что если она что-то знает, то уж тебе точно расскажет.

— Сэнди — прекрасная девушка, но… между нами никогда ничего не было, кроме дружбы. — Макс помолчал, по-видимому, ожидая комментариев Джоли, но она ничего не сказала, и он продолжил: — Я не знал, что ты поняла, что Гар тобой интересуется.

— Он интересуется?

— Да. В день похорон Луиса, сразу после оглашения завещания, он подошел ко мне и спросил, не буду ли я возражать, если он пригласит тебя на свидание, как только наши юридические проблемы будут решены.

— Очень мило. Гар мне нравится, но я понятия не имела… в общем, я не знала, что у него ко мне есть личный интерес. Я думала, что мы просто друзья детства и поэтому он…

— Не флиртуй с Гаром.

— Что-о?

— Я сказал, сегодня вечером не флиртуй с Гаром.

— Это еще почему?

— Потому что я не хочу, чтобы он отнесся к тебе серьезно. В итоге он может пострадать, если тебе придется его отвергнуть.

— А может, я его не отвергну.

— Не пытайся его использовать, чтобы заставить меня ревновать. Это будет нечестно по отношению к Тару. Кроме того, он понятия не имеет, как обращаться с такой женщиной, как ты.

Ну и нахальство! Макс намекает, что она может флиртовать с Гаром только по одной причине, чтобы заставить его ревновать!

— Ну да, он не знает, как со мной обращаться, а ты знаешь, не так ли? — Джоли сердито посмотрела на Макса.

Он как-то странно усмехнулся, но даже не посмотрел в ее сторону и небрежно бросил:

— Думаю, ответ на этот вопрос очевиден.

Джоли возмущенно запыхтела, однако промолчала. Что-то ей подсказывало, что в этом споре с Максом ей не победить.

* * *

Солнце раскаленным оранжево-желтым шаром катилось к горизонту. Ивонн и Кларис сидели в больших белых креслах-качалках на боковой веранде и пили лимонад, приготовленный Ивонн днем. Это был первый день за две недели, когда Ивонн наконец позволила себе расслабиться, не волнуясь за Терона и не думая о том, что готовит им завтрашний день. Одному Богу известно, какие уродливые подробности откроются в самом ближайшем будущем.

— Сегодня было очень жарко, — заметила Кларис, обмахиваясь старинным кружевным веером, который когда-то принадлежал ее матери.

— Похоже, завтра будет так же, — ответила Ивонн. Кларис отпила еще немного лимонада и поставила почти пустой стакан на столик между креслами.

— Может быть, завтра выпишут Терона.

— Возможно. Доктор Бейнбридж сказал, что завтра или послезавтра.

— Мне показалось, что Терон воспринял известие довольно неплохо — я имею в виду, что мы родственники и всё такое.

Кларис встретилась взглядом с Ивонн, и обе улыбнулись. В их улыбках была и радость, и горечь, и любовь, потому что их связывало нечто большее, чем дружба, и даже большее, чем родство.

Несколько минут женщины сидели в молчании, качаясь в креслах-качалках. От влажного вечернего ветерка стало немного прохладнее.

— Ветер поднимается. — Ивонн втянула носом воздух. — И становится немного прохладнее. Наверное, скоро будет дождь.

— Ивонн?

— Ммм?

— Я уверена, Макс и Джоли считают, что Роско замешан в этом деле.

Сердце Ивонн подпрыгнуло так, будто вот-вот выскочит из груди. Одно только упоминание имени Роско напоминало ей о том, что она предпочла бы забыть.

— Надеюсь, они смогут это доказать, — сказала Ивонн. — Хотела бы я увидеть его белую шкуру прибитой к стене сарая. Я бы сама ее приколотила.

— Еще бы. — Кларис продолжала обмахиваться веером. — И я бы тебе помогла.

— Такой человек, как Роско, способен на все, даже на убийство. Кто-то должен вывести его на чистую воду и показать всем, что он все тот же расист, каким был сорок лет назад, и сеет ненависть. Его нужно наказать…

Ивонн заломила руки. Если бы Макс и Джоли каким-то образом сумели доказать, что в манипулировании следствием по делу об убийствах в Белль-Роуз замешан Роско, тогда, может быть, это бессердечное чудовище будет наконец наказано. Для Ивонн не имело особого значения, за какой из своих многочисленных грехов Роско поплатится, лишь бы поплатился. И желательно — жизнью. Было время, когда она сама задумывалась о том, чтобы его убить.

Ивонн вздохнула.

— Я часто спрашиваю себя, правильно ли мы поступили. Если бы мы рассказали мистеру Сэму о том…

— Мы поклялись, что никогда никому об этом не расскажем. Что это навеки останется нашей тайной. Мы заключили договор.

— Времена изменились. Теперь нам, возможно, и поверили бы. Мы могли бы…

— Нет!

Ивонн кивнула:

— Наверное, ты права. Лучше оставить это при себе. К тому же, если мы расскажем об одном преступлении Роско, это не докажет, что он принял участие и в другом. Уж предоставим Джоли и Максу искать против него улики.

Пока Терон находился на грани между жизнью и смертью, Ивонн некогда было подумать ни о чем другом, кроме сына. Дни и ночи она молилась и ждала. Но теперь, когда Терон пошел на поправку, она стала задумываться, кто мог заплатить тем троим, чтобы они убили Терона. На ум приходило только одно имя. Даже Джоли и Макс считали, что в этом деле с большой долей вероятности замешан Роско Уэллс.