Блондинка в бетоне - Майкл Коннелли

Босх вспомнил Ребекку Камински, которая отправилась в «Хайатт», что на Сансете. Прекрасное место, но сброд туда все же проник.

– Правда, это не всегда срабатывает, – очевидно, подумав о том же самом, сказал Мора.

– Это точно.

– Ну, в общем, я над этим поработаю, ладно? Но, честно говоря, я не думаю, что их будет много. Если бы вместе с Галереей исчезла еще куча женщин, мне скорее всего об этом стало бы как-то известно.

– У тебя есть номер моего пейджера?

Босх уже проходил мимо дежурного, когда висевший у него на поясе пейджер вдруг зазвонил. Увидев, что номер начинается на 485, Босх решил, что это Мора забыл что-то сообщить. Поднявшись на второй этаж, он просунул голову в помещение для инструктажа отдела по борьбе с безнравственностью.

Мора действительно был там и задумчиво смотрел на фотографию Галереи, которую держал в руках. Подняв голову, он увидел перед собой Босха.

– Это ты мне сейчас звонил на пейджер?

– Я? Нет, не звонил.

– А я было подумал, что ты пытаешься поймать меня, пока я отсюда не ушел. Можно, я от тебя позвоню?

– Конечно, звони, Гарри.

Подойдя к пустому столу, Босх набрал высветившийся на пейджере номер. Тем временем Мора положил снимок в папку, а папку – в портфель, стоявший на полу рядом с его креслом.

После двух гудков Босху ответил мужской голос:

– Приемная шефа полиции Ирвина Ирвинга, лейтенант Фелдер. Чем я могу вам помочь?

Как и у каждого из трех заместителей начальника полиции, у Ирвинга имелся в Паркер-центре свой личный зал для совещаний. Здесь стояли большой, круглый, с пластмассовым покрытием стол и шесть стульев, а также растение в кадке; вдоль задней стены шла конторка. Окон здесь не было. В помещение можно было попасть либо из помещения адъютанта, либо из главного коридора шестого этажа. На собранную Ирвингом встречу на высшем уровне Босх прибыл позже всех и занял последний свободный стул. На других уже разместились (если считать против часовой стрелки) заместитель начальника, Эдгар и три человека из отдела по ограблениям и убийствам. Двоих из них Босх знал – детективов Фрэнки Шихана и Майка Опельта. Четыре года назад они тоже были прикреплены к спецгруппе по Кукольнику.

Третьего человека из ООУ Босх знал только по имени – лейтенант Ганс Ролленбергер. Его перевели в ООУ вскоре после того, как Босха оттуда изгнали. Однако друзья вроде Шихана держали его в курсе дела. Они-то и сообщили, что Ролленбергер – очередной блюдолиз-бюрократ, избегающий спорных и угрожающих карьере решений точно так же, как прохожие избегают стоящих на тротуаре попрошаек: делая вид, будто не видят их или не слышат. Это был карьерист, а значит, ему не стоило доверять. В ООУ его называли «Ганс Вверх»,[22]что вполне соответствовало действительности. Моральное состояние сотрудников в этом отделе, куда мечтал попасть любой детектив, находилось, вероятно, в самой низшей точке с того самого момента, когда по телевидению показали видеозапись с Родни Кингом.

– Садитесь, детектив Босх, – тепло сказал Ирвинг. – Думаю, вы знаете всех присутствующих.

Прежде чем Босх успел ответить, Ролленбергер вскочил с места и подал ему руку:

– Ганс Ролленбергер.

Босх пожал ему руку, и оба сели. Посредине стола Босх увидел большую стопку каких-то папок и сразу их узнал – это была документация спецгруппы по Кукольнику. Книги по убийствам, которые вел Босх, были его личными документами, а то, что сейчас лежало на столе, представляло собой всю основную документацию, которую, вероятно, только что доставили из архива.

– Мы собрались для того, чтобы решить, что мы можем сделать с этой проблемой, возникшей в связи с делом Кукольника, – начал Ирвинг. – Как вам уже, возможно, сообщил детектив Эдгар, я передаю это дело в ООУ. Для этого я готов дать лейтенанту Ролленбергеру столько людей, сколько будет необходимо. Я также подключил к делу детектива Эдгара и вас – в той мере, в какой вы будете свободны от процесса. Мне нужны скорые результаты. Все, что вскрылось сегодня во время вашего выступления в суде, с точки зрения наших отношений с общественностью уже обернулось настоящим кошмаром.

– Ну, конечно, мне жаль, что так вышло, но я был под присягой.

– Я понимаю. Все дело в том, что только вы были в курсе того дела, о котором показали на суде. Я послал туда своего адъютанта, и он проинформировал нас о вашей, гм, теории относительно этого нового дела. Вчера вечером я принял решение поручить заняться им ООУ. Узнав суть вашего сегодняшнего выступления, я собираюсь создать спецгруппу.

А теперь я хочу, чтобы вы четко проинформировали нас обо всем, что происходит: что вы об этом думаете и что знаете. После этого можно будет что-то планировать.

Все сразу посмотрели на Босха, а он не знал, с чего начать. Тогда Шихан задал вопрос. Это был сигнал о том, что, по его мнению, Ирвинг говорит откровенно, и Босху нечего опасаться.

– Эдгар говорит, что это подражатель. Что с Черчем тут проблем нет.

– Это так, – ответил Босх. – Черч был убийцей. Но он подходит под девять убийств, а не под одиннадцать. На полдороге он породил подражателя, а мы этого не заметили.

– Расскажите об этом, – предложил Ирвинг.

Босх рассказал. Это заняло сорок пять минут. По ходу его рассказа Шихан и Опельт задавали уточняющие вопросы. Единственное, о чем Босх не упомянул, – это о Мора.

– Когда вы изложили Локке эту свою теорию, он сказал, что такое возможно? – спросил под конец Ирвинг.

– Да. Правда, в его присутствии мне кажется, что, по его мнению, возможно все, но с его помощью мне все стало ясно. Думаю, его нужно держать в курсе дела.

– Как я понимаю, у нас была утечка информации. Это не может быть Локке?

– До прошлого вечера я к нему не обращался, – покачав головой, ответил Босх, – а Чандлер все знала с самого начала. В первый день она знала, что я выезжал на место преступления. Сегодня она, похоже, знала, в каком направлении мы движемся: знала, что здесь есть последователь. У нее есть хороший источник информации. А еще знает Бреммер из «Таймс». У него много источников.

– Ладно, – сказал Ирвинг. – Ну, не считая доктора Локке, пусть ничего из сказанного здесь не покидает этой комнаты. Никто никому ничего не сообщает. Вы двое, – он посмотрел на Босха и Эдгара, – не говорите даже своему начальству в Голливуде, чем занимаетесь.

Не называя Паундса по имени, Ирвинг предположил, что утечка информации идет как раз от Паундса. Босх и Эдгар согласно кивнули.

– А теперь, – сказал Ирвинг, взглянув на Босха, – что нам следует сделать?

– Мы должны восстановить ход расследования, – без промедления ответил Босх. – Как я вам уже говорил, Локке считает, что это был кто-то, кто имел непосредственный доступ к материалам дела. Кто знал все детали и копировал их. Это служило прекрасным прикрытием. По крайней мере на время.