Аскольдова тризна - Владимир Афиногенов

— Вот бы разгадать эти знаки! Может статься, мы бы узнали, как жили здесь самые древние люди.

— А чего там?! Также ходили на лодьях по Днепру, стреляли из луков, — предположил чудаковатый верзила Олесь, славившийся силой даже среди взрослых дружинников.

— Обжирались малиной, как ты... — вставил хитрый, небольшого роста, но ухватистый Милад.

— Я обжираюсь, а ты мимо рта проносишь! — обиделся Олесь.

— Думаю, други мои, тогда ещё и лодей не было, и луков со стрелами тоже... Камнями добывали себе еду — вон их сколько в углу пещеры насыпано, — сказал Марко и как бы примирил Олеся с Миладом.

Нашли отроки в скалах и «миску» с ровными покатыми краями, по форме такую же, в которой за обедом женщины подают похлёбку; только в «миске», созданной самой природой, находилась вода и вместо жира плавала зелёная застойная ряска.

Углубившись в лес, поднимешь голову вверх и, словно через дымоволок, в просвет между кронами деревьев увидишь, как кругами парят орлы. Натолкнулись однажды на вепря, подрывающего корни дуба. Лишь с третьей стрелы завалили на землю, а уж добил его по голове шестопёром Олесь. Приволокли на вымол — корабельщики очень порадовались свежатине.

А в плавнях водилось множество птиц: шум и гам на острове не утихал. Стреляли их и ратники, употребляя в пищу себе.

Встретился отрокам табун диких тарпанов: все они были тёмной масти, с густыми развевающимися гривами и хвостами. Как завидели вооружённых людей, сорвались с холма и ринулись в глубь острова, разбивая грудью стену ковыльных высоких трав.

А как-то, долго пробродив по острову, отроки неожиданно вышли к берегу, и с небольшого пригорка их взорам открылись каменные ворота, образованные двумя примыкающими у основания скалами.

— Если б сверху им ещё перекрытие сделать, — предложил тугодум Олесь.

— Тогда бы и дверь можно было навесить, — подначил силача хитрющий Милад, и все дружно засмеялись.

Смутился Олесь, безнадёжно махнул рукой — вечно смеются над ним, но тут же воскликнул:

— Гляньте, вон из-за кустов чья-то рука торчит!..

— Где? Где? — всполошились все.

— Да почти у самой речной воды.

Побежали вниз и из-за кустов извлекли мёртвого... верховного жреца. Его голова была так сильно разбита, лицо изуродовано, что отроки еле узнали в убитом Радовила.

— А говорил, что чёрные старухи накажут нас. А самого, вишь, умертвили как страшно!

— Думаешь, и вправду полудницы его?.. — спросил Марко у Олеся.

— А то кто же! — утвердительно ответил наивный здоровяк Олесь.

Марко и Милад многозначительно переглянулись и, оставив Олеся сторожить тело, побежали докладывать о страшном происшествии Вышате, который непременно поставит в известность князя.

Вышата сказал Диру о смерти Радовила в присутствии старшого дружины Храбра. Узнав об этом, князь рассвирепел — выкатил глаза, начал топать ногами, крича:

— Кругом враги! Брата извели, верховного жреца убили!.. Вышата, назначь людей искать убийц. И сам включись!..

— Включусь, княже...

Воевода вышел от Дира и тут только дал волю чувствам. Лицо Вышаты перекосилось от гнева: «Подлец! Как разыграл... «Кругом враги! Брата извели...» Ты же и извёл, мучитель, и небось верховного жреца приказал своим людям прикончить... Вон как усмехнулся Храбр при известии о гибели Радовила... Он же разбил ему лицо и голову, чтоб можно было на полудниц свалить. Ладно, на них и свалим!» И от этой мысли Вышата начал успокаиваться.

На другой день отроки в противоположном конце острова нашли удобную пещеру и укрылись в ней от жары. Прикорнули в уголочке, многих потянуло в сон. И Марко вздремнул, но потом проснулся от страшного крика Милада:

— Братцы, змеи! Вставайте — змеи!..

Отроки открыли глаза и увидели, как из каменных расщелин над головами выползали с ужасным шипением ядовитые твари. Их было так много, что на каждого пришлось бы не по одному смертельному укусу.

Через мгновение молодцов словно выдуло из пещеры, и после этого у всех исчезло желание осматривать остров Дикий. Не зря он так называется! А ту пещеру они обозвали Змеиной.

Пока Вышата делал вид, что занимается выяснением причин гибели верховного жреца, на совете решили похоронить его со всеми надлежащими высокому лицу в Руси Киевской почестями. Но не предусмотрели, что пышные похороны могут понадобиться кому-нибудь из вятших на полпути в Византию. Не взяли для этого рабов.

— Для великой крады, которая полагается Радовилу, нужны также лошади... — начал говорить на совете бои л Светозар.

— И женщины тоже... — вставил кто-то из молодых.

На него зашикали: «Чур, дурачок! Жрецы не женятся... Посему в священный костёр рядом с ним женщин не кладут».

Тут же решили: Храбру и его дружинникам переплыть на рассвете развилку Днепра и добыть лошадей и пленных на том берегу.

Олесь и Милад упросили старшого взять в этот набег и Марко. Храбр заупрямился, но, когда узнал, что на острове ватагой отроков предводительствовал этот корабельщик, на удивление сразу согласился. «Я уже пытал тех, кто нашёл мёртвого Радовила, и убедился в том, что они не знают, почему он погиб... Может, о чём-то догадывается сей хитрый удалец?.. Вишь, как глаза его смотрят, будто насквозь тебя видят, в душу заглядывают...» — подумал Храбр при виде представшего перед ним Марко.

Осторожно расспросил его, удостоверился, что и он ничего не ведает о настоящих причинах гибели верховного жреца. Но даже и это не спасло бы смышлёного отрока (Храбр решил избавиться от него — в набеге всё может с ним приключиться и сие не породит никаких подозрений), однако Марко успел перед тем, как встретиться со старшим княжеской дружины, поговорить с Вышатой, который ему посоветовал:

— Тебя Храбр обязательно спросит насчёт гибели Радовила. Ответь ему, что виделся со мной, а я предполагаю причину простую: раз верховный жрец в полдень не спал, как остальные, то чёрные старухи, встретив его в безлюдном месте, забили насмерть клюками... Так и скажи, иначе плохо тебе придётся.

Умница Вышата знал, что таким образом спасает жизнь отроку.

Марко всё сказал, как велел воевода. Неожиданно суровые складки на лице старшого расправились, на губах появилась улыбка.

— Правильно думает воевода... Молодец! А ты сам в ратном деле участвовал?

— Нет, — сознался Марко. — Но я выучился.

— Значит, так... В набег я тебя возьму, но будешь обретаться рядом со мной. Понял?

— Да.

— Тогда добре.

У пешего воина, не считая, конечно, оружия, кроме таких необходимых для ратного дела предметов, как тростниковая трубка, чтобы, подкрадываясь, дышать под водой, бобровая моча и медвежье сало для заживления ран, обязательно должны находиться в походной тоболе ещё и несколько хорошо выделанных и просушенных на солнце бычьих пузырей. Они требуются для водных переправ. Два пузыря надуваются, связываются кожаной бечевой; ратник, сняв одежду, укладывает в неё оружие, всё это укрывает щитом и с помощью товарища крепит себе на спину — теперь он подобен черепахе, и сравнение станет ещё точнее, когда он ляжет животом на бечеву между надутых пузырей, колышущихся на воде.