Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун

А Папаша Линкольн спросил:

– Похоже, Мелкие Засранцы помогают вам определять расположение аномалий?

– Мы говорим Колодцы, – поправил Джон. – Колодец Смерти, Жаркий Колодец, Темный Колодец…

– Ну понятно, – перебил его Папаша. – Вы тут сами с усами. Но мне нравится, как вы приспособили «рачьи глаза», вот бы и наши ребята так научились.

– Не получится, – возразил Лопес. – Для этого у вас нормальное количество пальцев… и всего остального.

Отряд, возглавляемый двумя мутантами, отправился дальше. Ким то и дело бросала в сторону озера опасливые взгляды, но больше ничто не потревожило размеренный ритм бутылочно-зеленых волн.

…Чем ближе они подходили к поселку, тем менее праздничным становился вид коттеджей. Словно наведенная иллюзия, которая вблизи теряет силу, так развеивался этот мираж. Яркие цвета блекли, четкие грани и прямые линии становились ломаными или волнистыми, пропорции искажались, привычная геометрия вытеснялась сюрреалистическим бредом.

Было ясно видно, что крайний коттедж оброс похожими на грибы-паразиты «сучьими погремушками», другой дом опутывали мерцающие лианы, третий был облеплен трепещущей на ветру влажно блестящей пленкой. С каждым шагом у сталкеров оставалось все меньше желания провести в «Радужных озерах-2» хоть сколько-нибудь времени. Но следы Бродяги Дика все так же отлично читались на пожухлой траве и на мягкой, сыпучей земле, а в сопровождении мутантов они за полчаса прошли столько, сколько в обычных условиях проходят в Зоне за день. Точнее, за ночь.

Шоссе, которое вело к поселку, когда-то наверняка было образцовым, и мажоры гоняли по нему на роскошных тачках шестидесятых-семидесятых годов, под рок-н-роллы Пресли и Берри. Но некогда гладкий асфальт давно растрескался, из трещин пучками росла трава и «черная колючка».

Выйдя на дорогу, мутанты прибавили шагу. Уже порядком измотанные сталкеры едва поспевали за ними. Возле поселка, очевидно, было безопасно, поэтому «рачьи глаза» разлетелись в разные стороны и замелькали над степью, словно трассирующие пули.

Из поселка навстречу отряду выбежало горбатое существо. Оно стремительно переставляло кривые ноги и то и дело опускалось на четвереньки, опираясь на костяшки пальцев длинных и тонких рук. Изувеченное мутацией тело было прикрыто серой рогожей. С шеи свисала похожая на сдувшийся воздушный шар опухоль. Ким собрала всю волю в кулак, чтобы не выказать нахлынувшего на нее страха, а еще – жалости и неизбежного отвращения.

Ребенок… В его внешности осталось еще меньше человеческого, чем в облике Мыши. Из поколения в поколения мутанты «Радужных озер-2» все сильнее отдалялись от людей. Приближаясь к тем, кто стоял за Посещением? Или же в данном случае утрата человеческого не означала близость к чему-то, пусть хоть далекому, но стоящему на равном или более высоком эволюционном уровне? Но, скорее всего, все это было погружением в хаос.

Ким запустила руку в рюкзак. Вытянула планшет, и едва не подпрыгнула от радости, когда увидела, что экран светится. Она собралась было записать свою мысль по «горячим следам», но потом подумала, что у всякой «отмороженности» должен быть предел. Идти по неисследованным землям Зоны, уткнувшись носом в планшет, было бы моветоном и верхом снобизма.

Ребенок-мутант обежал Джона и Алекса, словно посчитал их недостойными внимания, кинулся сразу к сталкерам. Ростом он был им по пояс.

– Черт! – отшатнулся Папаша Линкольн, когда грязные руки с ненормально вытянутыми пальцами захлопали по его карманам.

– Не дергайся, Папаша, – посоветовал Строгов. – Он хочет с тобой подружиться. Дай ему сухарь, что ли.

– Сигаретой могу угостить, – буркнул главарь.

– Нехорошо, – пожурил Лопес. – Сигарету – ребенку.

Существо перебежало к Ким, заплясало вокруг нее, словно дождавшаяся хозяина собака. Свисающая к земле опухоль оказалась второй головой – с мягкой черепной коробкой, отсутствующим, наверняка, мозгом, но все же живой: она моргала мутными глазами и пускала слюни кривым ртом. Скрепя сердце, Ким позволила сухим и холодным лапкам ощупать ее руки и карманы комбеза. Но не прошло и минуты, как она пожелала об этом: в грязных пальцах существа появился ее телефон.

– Что? – опешила Ким. – Как ты себя ведешь! Отдай!

Существо скривилось, шумно захныкало, разбрызгивая слюни и выдувая носом пузыри. А затем развернулось и понеслось в степь, огибая невидимые для обычных людей аномалии, да так прытко, что сталкеры присвистнули.

– Кое-кому не нужны Мелкие Засранцы, чтобы найти безопасный путь, – высказался Строгов.

– Важно другое! – подхватила Ким. – Земные формы жизни сумели приспособиться к Зоне.

– Наоборот, Дейли. Зона приспособила этих несчастных для своих нужд, – сказал Папаша Линкольн.

– Ты, Папаша, и скажешь! – усмехнулся Навуходоносор. – Какие нужды могут быть у Зоны? Зона – это же Зона. Зона – она и есть. Сама по себе.

Строгов улыбнулся и похлопал Навуходоносора по спине.

– Ты – гений, дружище. Еще никто не давал Зоне такого простого и четкого определения. «А еще мы за хабаром туда ходим», да?

– Да пошел ты! – беззлобно отмахнулся Навуходоносор.

Крайние коттеджи нависли над дорогой. Из окон на отряд таращились мутанты один другого отвратительнее. Словно отзываясь на волнение сталкеров, зрелые «сучьи погремушки» на стенах и крыше ближайшего дома разразились сухим костяным стуком. На центральной улице поселка показались гротескные кособокие фигуры.

Сталкеров встречали.

– Хорошо, что все на своем месте, – продолжил разговор Картоха. – Они – здесь, люди – там. А мы – все равно что астронавты, идущие по Луне.

– Нет, Картоха, к сожалению это не Луна, – возразила Ким. – И Зона расширяется, хотя формально ее границы остаются неизменными.

– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался, поджав губы, Папаша Линкольн. – У меня в отряде появился еще один яйцеголовый? Та «комариная плешь» в городском парке, о которой тебе могли рассказать хармонтские оболтусы, – всего лишь детская выдумка!

– Мы сами помогаем Зоне расширяться. Мы выносим артефакты, – продолжила Ким, – артефакты используют везде, где только можно – от ювелирных украшений до космических и военных технологий. Мы – как насекомые, которые разносят споры. Мы сами помогаем нашей планете меняться, и делаем ее все больше и больше похожей на Зону. А потом, когда разница исчезнет, придут эти, – она кивнула на Джона и Алекса, которые пока и не думали принимать участие в беседе. – И вот они заселят новые территории.

– Если ты имеешь в виду терраформирование, то что-то в твоих словах есть, – важно надул щеки Строгов. – Процесс может занять сотню-другую лет, но потом изменения приобретут необратимый характер…

– Чушь вы городите! Оба! – вспылил Папаша Линкольн. – Ты, Дейли, еще и «булавки» не вынесла за Периметр. А берешься судить!