Наполеон. Последняя любовь - Томас Костейн

Контора губернатора помещалась в одном крыле, и Бэлкум отправился к боковому входу.

Каблуки дворецкого резко стучали по полу из твердых пород дерева. Дворецкий важно вышагивал впереди.

— Бэлкум? — переспросил он. — Его превосходительство сейчас вас примет. — Он указал на твердую деревянную скамью. — Садитесь, Бэлкум.

— Благодарю вас, — ответил Вильям Бэлкум. — Я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что в английском языке существует слово, которое следует постоянно использовать, но, кажется, оно вам не знакомо. Это слово «мистер».

Дворецкий смотрел на него с таким видом, будто не понимал, о чем идет речь.

— Как? — пробормотал он.

Господину Бэлкуму было известно, что у губернатора было пять камердинеров и множество других слуг. Он надеялся, что остальные слуги у него более вежливые, чем этот хам, но потом засомневался.

В приемной стены были отделаны панелями из дуба, а камин из красных кирпичей покрыт серым налетом пепла, скопившимся за многие годы. Господин Бэлкум сел и стал ждать. В глубине анфилады комнат он увидел длинный концертный зал с белыми стенами.

Если бы он владел даром предвидения, то знал бы, что через несколько лет судно, плывущее из Лондона в Австралию, где он будет должен занять пост казначея провинции Нового Южного Уэльса, пристанет к порту Святой Елены, и ему отведут апартаменты на втором этаже прямо под залом приемов.

Дожидаясь аудиенции, он подумал про себя: «Если ты живешь в резиденции губернатора, конечно, не стоит беспокоиться об условиях жизни в Лонгвуде».

Сэру Хадсону Лоуву к тому времени удалось дважды повидать Наполеона, и оба раза тот гневно протестовал по поводу невыносимых условий жизни. Сейчас губернатор сидел за прекрасным столом орехового дерева. Лицо у него осунулось, глаза горели, манеры стали более резкими и неприятными.

— Приведите Бэлкума, — сказал он секретарю.

На столе царил идеальный порядок, но пока он ждал господина Бэлкума, он суетливыми движениями поменял местами некоторые бумаги.

— Следуйте за мной, Бэлкум, — объявил секретарь. — Его превосходительство ожидает вас.

Эхо их шагов сопровождалось звуком шагов и смехом у главного входа — это леди Лоув возвратилась с прогулки с двумя детьми от первого брака, с племянниками и племянницами. Они повидали во время прогулки много интересного и живо обменивались впечатлениями.

Лоув взял перо и сделал вид, что крайне занят. Прошло две минуты, прежде чем он взглянул на господина Бэлкума.

— О, Бэлкум, садитесь. Нам следует поговорить о многом.

— Да, Ваше Превосходительство, — ответил Вильям Бэлкум, садясь в кресло.

Губернатор одарил его резким взглядом из-под рыжих бровей.

— Бэлкум, вы поддерживали с Бонапартом близкие отношения со дня его появления на острове.

— Это была простая необходимость, потому что фирма, которую я представляю, должна снабжать его всем необходимым.

— Мне доложили, что у вас с ним дружеские отношения. У вас и у вашего семейства.

— В течение двух месяцев он гостил у меня в доме, — тихо сказал Бэлкум.

— Это необходимо прекратить! С этого момента, Бэлкум, ваши отношения должны проходить только на деловой основе. Вам ясно?

— Довольно сложно будет сменить дружелюбие на невежливость… Если вы настаиваете именно на этом.

— Я ничего не говорил по поводу невежливости. Но возможно, все этим закончится. Вам известно, что вскоре будет принят закон, по которому считается тяжким нарушением правил иметь какие-либо отношения с Бонапартом и его свитой, кроме чисто коммерческих.

Вильям Бэлкум взглянул на губернатора.

— Это уже принятый закон, Ваше Превосходительство?

— Пока нет, дело времени. Я рекомендовал принять этот закон. Я лично на нем настаивал. Если вы хотите продолжить работу, вам придется с этим примириться.

Наступила тишина, прерываемая нервным шуршанием бумаг, которые ворошил сэр Хадсон Лоув. Наконец он вытащил лист и положил его перед собой.

— Передо мной список грузов для Лонгвуда и их стоимость. Это просто возмутительно! За шесть месяцев — четыре тысячи фунтов! И их должно выплатить британское правительство. Восемь тысяч фунтов в год! Так дальше не может продолжаться.

— У него большая свита. Из Франции с ним приехало двадцать три слуги и помощника. Кроме того, есть среди них итальянцы, жители Эльбы, поляки и швейцарцы — все около сорока человек.

— Возмутительно! — повторил губернатор.

Бэлкому хотелось бы узнать, сколько слуг работает в «Плантейшн-Хаус» и правда ли то, что зарплата губернатора равна двенадцати тысячам фунтов в год, но поостерегся. Он просто заметил, что жизнь на острове дорожает, потому что у острова останавливается слишком мало судов.

Лоув не стал говорить с ним на эту тему. Он тупым пальцем ткнул в один из пунктов списка.

— Вино! Они каждый день выпивают огромное количество вина!

— Сэр, французы всегда пили вино.

— Неужели поваренок или слуга должны выпивать больше одной бутылки в день?

— Это не так уж много. У нас в Англии есть люди, которые в день выпивают от трех до пяти бутылок.

— Сэр! — яростно заорал сэр Хадсон Лоув. — Я не позволю обсуждать привычки английских джентльменов! Я должен сказать, что вы не в том положении, чтобы вы могли высказываться по этому поводу!

Лицо Вильяма Бэлкума стало суровым, и он резко ответил:

— Мне придется вам напомнить, что я провел несколько лет в юности в «Карлтон-Хаусе» и стал офицером Королевского флота. У меня имеется больше возможности на этом острове представлять джентльменов, чем у любого… Ваше Превосходительство, мне известны эти сведения из первых рук, и я истинный английский джентльмен!

Губернатор рассвирепел и сначала не мог ему ответить. Из глаз сыпались яростные искры, и он крепко сжал губы.

— Нам не стоит устраивать подобную дискуссию, — наконец заявил он. — Я вас сюда вызвал, чтобы прекратить излишества в хозяйстве французов. Ежегодные расходы не должны превышать шести тысяч фунтов, начиная с сегодняшнего дня.

— У вас есть предложения, как можно достичь подобной экономии?

— Совсем не обязательно, чтобы его окружало столько людей. Он должен несколько человек отослать обратно во Францию или туда, откуда они пожаловали. Но это вас не касается. Вы — торговец, у меня имеются по этому поводу кое-какие идеи. Мы уменьшим для них ежедневный порцион вина, к тому же надо выбирать более дешевое вино, — он пальцем провел вниз по странице. — А это? Масло. Их пища просто купается в масле. Поставляйте им меньше масла и худшего качества. Теперь насчет хлеба. Неужели необходимо строить дорогие печи, чтобы они в них каждый день выпекали свой французский хлеб?