Легавый - Михей Абевега

— Ещё только Федьку Зимина знаю и Вальку Тухваталина. Окромя них только новенькие, но их имён я пока не знаю, они ещё инициацию не прошли.

— Так, стоп! — я торопливо, чуть не столкнув в сторону инспектора, подсел к Василию и, ухватив за грудки, притянул к себе: — Тухваталин с вами теперь?!

— Ну да, — оторопело кивнул сатанист, — с нами. Намедни звание Верного Адепта заслужил.

— Как и ты?! — тряханул я сучонка.

— Ну да, — тот глянул на меня, как на идиота.

Твою медь! Мне захотелось придушить гадёныша прямо сейчас. И даже двух гадёнышей: этого обдолбыша и грёбаного Реджининого братца в придачу. Я тут за него переживаю, а он благополучно снюхался с сатанистами и даже заслужил какое-то там звание. И я представляю, как именно заслужил: принял-таки участие в убийстве Миланы Лебедевой.

Сука! Я ведь Демьяна трусом считал, сбежавшим и друга в беде бросившим. А вышло так, что друг-то ещё хуже оказался. Пусть его запугали и заставили сделать мерзость под страхом смерти, пусть. Не все Карбышевыми и Гастеллами рождаются. Не каждому дано несгибаемую волю иметь и крутой характер. Не все готовы, так сказать, сдохнуть вопреки. Хотя, знаю, бывает и так, что слабак гнётся-гнётся, но остаётся человеком, даже будучи униженным до предела. А крутояйцевые храбрецы, напротив, не выдерживают и ломаются. Не зря же говорят, что сила силу ломит.

Не смог Валентин противиться злой силе и прогнулся, хрен с ним. Но почему потом не сбежал? Почему предпочёл сам стать злой силой, примкнув к этим упырям?! Всё равно ведь Полька не его выбрала, а с козлоголовым связалась. Тем более он же видел и понимал, что вытворяют эти гады.

Такого я не мог ни понять, ни принять. А этот обдолбанный козлёныш, сидя передо мной, ещё рассказывал обо всём, словно о чём-то совершенно обыденном! Да, я уже понял, что в этом мире жизнь человеческая не сильно ценится. Но кромсать живое тело, заставляя жертву так страдать и мучиться…

— Скольких вы, суки, ещё кроме Миланы убили?! — я так тряхнул Василия, что несколько пуговиц на его одежде не выдержали и, с треском оторвавшись, отлетели. — Как их зовут?

— Да не знаю я! — возмущённо замотал головой сатанист.

Сука! Резко притянув к себе, я боднул урода в переносицу и зло зашипел ему прямо в расквашенную физиономию:

— Не знаешь, скольких или как зовут?

Я бы и дальше продолжил вместе с ответами вытряхивать дух из паразита, но инспектор с орком решили, что этому нужно помешать, и растащили нас в стороны.

— Золотова Антонина, знаешь такую? — отпустив меня, Холмов повернулся к адепту сатаны, которого орк, легко вздёрнув кверху, поставил на ноги и теперь удерживал почти что навесу за шкирку.

Но с козлёнышем произошла какая-то метаморфоза. Не иначе, моя агрессия так на него подействовала. Василий словно взбодрился после взбучки, почувствовав в себе силы и уверенность. Перестал испугано на нас таращиться, приосанился, отёр рукавом заструившуюся из разбитого носа кровь. Глаза его заблестели, а губы скривились в презрительной усмешке.

Я то думал, он в себя пришёл. Ан нет, по всему выходило, совсем умом сдвинулся, вспомнив про своего рогатого покровителя. Заорал, глядя на меня:

— Вы пошли против моего господина! Но вы ничто по сравнению с ним! Он слуга самого Сатаны! Он явился из иного мира и обрёл неимоверную силу повелевать душами живых и мёртвых! А после нового жертвоприношения станет ещё сильнее! И вам не спасти эту девку! Её уже повезли на заклание. Нынче же погубят. И других вам не спасти! И самим не спастись! Только истинно верующим откроется путь…

Куда там должен открыться путь, Василий сообщить не успел. Тимонилино влепил ему оплеуху, оборвав вопли и заставив сучонка кулём повалиться на пол.

Чёрт! Орка бы к нам на соревнования по пощёчинам, он бы там всех Пельменей уделал.

— Ты это зачем? — Холмов глянул на Тимона с укоризной.

Вот и я не понял — мне табло ублюдку начистить не дал, а сам с одного удара в нокаут его отправил, не пожалел. А если мозги напрочь ему стряс? А я ведь настроен был ещё немного с придурком пообщаться по поводу «других не спасти» и «явился из другого мира». А теперь когда ещё этот чудила оклемается?

— Услышал я что-то неясное, а он разорался, — орк не испытывал ни капли вины. — Вроде подвывает кто-то где-то. А ну, замрите оба и не звука!

Мы с Холмовым послушно затихли.

Тишина. Лишь хрипловатое дыхание вырубившегося Василия, лежащего у наших ног.

Мы обменялись взглядами с Холмовым, и тот недоумённо пожал плечами. Тоже ничего не услышал. Либо орку почудилось, либо у него более тонкий слух.

Оказалось, второе.

— Идите за мной, — поманил нас рукой Тимон, выходя из комнаты-храма в коридор. — Только тихо.

Шагал он очень осторожно, стараясь не топать. И мы, подражая ему, крались следом практически на цыпочках.

— Здесь, — орк довёл нас до лестницы на второй этаж, но наверх не пошёл. Сунулся в закуток под ступенчатым пролётом. Зашарил по полу и довольно осклабился: — Точно, здесь.

Дёрнул за металлическое кольцо, поднимая крышку люка, ведущего в подпол. Теперь и до нас с инспектором донеслось вместе с запахом сырости чьё-то нечленораздельное мычание. Кто-то внизу очень старался, чтобы его услышали и нашли.

Тимонилино, недолго думая, полез в тёмную квадратную дыру и совсем скоро окрикнул нас:

— Принимайте там наверху!

Холмов, опередив меня, склонился над открытым люком, опустил туда руки. А через миг вытянул на белый свет растрёпанную, отчего-то отчаянно брыкающуюся и не перестающую громко мычать, связанную девицу с кляпом во рту.

Я помог инспектору извлечь девушку из люка и усадить на пол.

Ну вот, обмануть нас, похоже, хотел фанатичный обдолбыш Василий. Никуда похищенную Антонину не увезли. Вот она целёхонькая, только малость помятая.

Вылез из погреба Тимонилино. Девушка, зыркнув на него зло, заскребла по полу ногами, пытаясь отодвинуться подальше. Замычала ещё активнее. Она что, орков никогда не встречала?

— Эй! Эй! Успокойся! — я схватил девушку за плечи. Запашок от неё, конечно, тот ещё исходил, ни разу не айс. Вроде даже мочой слегка попахивало. Но повстречай я орка впервые при таких же обстоятельствах, что и девушка, от меня тоже после далеко бы не розами пахло. — Мы тебя спасать пришли. Всё в порядке. Мы из сыска, а орк с нами. Не бойся. Я сейчас кляп вытащу, ты только не кричи.

Не так-то просто оказалось выполнить обещание. Тот, кто связывал девицу, изрядно постарался. Узлов, паразит, поназавязывал, фиг распутаешь. Пришлось брать у орка кинжал, вид которого заставил девушку пугливо выпучить глаза.

— Да не бойся ты, — я разрезал верёвку, фиксирующую кляп. Вытащил туго скрученную тряпку изо рта девушки. — Тебя Антониной ведь зовут Золотовой, верно?