Роман о замках. Книги 1-4 - Жюльетта Бенцони

чего-нибудь особенного, несмотря на то, что возглавлял послов человек, которого он презирал, – сын Его Святейшества.

18 декабря 1498 года, опершись на окно, король Людовик XII наблюдал за сказочным шествием: мулы, пажи, лакеи, одетые как принцы, в расшитых золотом бархатных одеждах, за ними шли тридцать дворян в одеяниях, расшитых золотом или серебром, с тяжелыми золотыми цепями на шее. Затем шли менестрели, барабанщики, музыканты с ребеками[53] и трубами – тоже в одеждах из золота и бархата, а играли они на инструментах из чистого серебра! И, наконец, самое красивое:

«Затем появился герцог (король сделал его герцогом де Валентинуа). Он ехал на прекрасном благородном скакуне, покрытом дорогими попонами. На герцоге был камзол наполовину из черного сатина, наполовину из сукна, расшитого золотом и украшенного драгоценными камнями и большими жемчужинами. Его шляпа была украшена, на французский манер, двумя рядами из пяти-шести рубинов величиной с большой абрикос. По краям шляпы также были драгоценные камни, среди которых выделялась жемчужина размером с целый орех. На сапогах у него были золотые шпоры, украшенные жемчугом».

Король, смотревший на все это из окна, не слишком обрадовался прибытию такого цирка. Двор его был достаточно скромен, и король лишь проворчал, что «многовато будет для маленького герцога де Валентинуа». Жители Шинона тоже не впечатлились: в их области, как то было хорошо известно, более ценили изящество, нежели такую неожиданную роскошь, как у двора приехавшего испанца.

Но у Людовика XII не было выбора: он вынужден был принять этого щеголя и улыбаться ему, чтобы получить папскую буллу о недействительности своего первого брака с Жанной Французской, дочерью Людовика XI, очень набожной и добродетельной женщиной, но совершенно некрасивой. Король хотел потом жениться на Анне Бретонской, вдове его предшественника Карла VIII.

Он получил эту буллу, но пришлось поторговаться. Властный и надменный Чезаре[54] получил то, чего хотел: руку королевской особы, Шарлотты д’Альбре, сестры короля Наварры. Она была идеальным созданием, которое называли «самой прекрасной женщиной Франции». То была первая свадьба, сыгранная в Блуа.

После первой брачной ночи, о которой он очень много всем рассказывал, герцог провел со своей красавицей супругой лето, через положенное время она родила дочь… А затем он исчез в облаке пыли, чтобы никогда более не вернуться.

Для Шинона настал период затишья. Короли там останавливались лишь проездом. Людовик XIII подарил его кардиналу де Ришелье, после чего замок перешел к его наследникам, которые им не занимались совершенно. Так продолжалось до 1789 года.

Замок начал потихоньку разваливаться. Период Революции и Империи докончил начатое. Лишь писатель Проспер Мериме добился начала реставрационных работ, которые ведутся и по сей день. Это – заслуга городской администрации и «Ассоциации друзей старого Шинона», которые борются за воскрешение своего славного прошлого.

Часы работы

Январь, февраль, ноябрь и декабрь с 9.30 до 17.00

Март, апрель, сентябрь и октябрь с 9.30 до 18.00

С 1 мая по 31 августа с 9.30 до 19.00

Крепость – сокровище военной

архитектуры Средневековья.

http://www.forteressechinon.fr/

Жюльетта Бенцони

2. Брызги шампанского

Антрекато (Entrecasteaux)

Председатель-убийца

Преступленье порочно, а не эшафот.

Тома Корнель

Строгий и надменный, желтый, точно колосья спелой пшеницы, Антрекато высокомерно возвышается над садом, созданным Ленотром для маркиза де Гриньяна, зятя мадам де Севинье, который жил там в спокойствии и роскоши. Замок окружен ореолом славы, но также запятнан кровью, хотя она и не протекла за его стены.

Слава замка ведет свое начало от одного из самых великих мореплавателей, когда-либо бороздивших моря под знаменами Франции: речь идет об Антуане-Жозефе-Раймоне де Брюни д’Антрекато, родившемся в этом замке и служившем под началом своего родственника бальи[55] де Сюффрена. Он отличился во многих битвах, был губернатором на Маскаренских островах. Людовик XVI, король-географ, отправил его на поиски Лаперуза в качестве вице-адмирала. Правда, следов пропавших у острова Ваникоро ему найти не удалось. И Антрекато не вернулся живым из этой экспедиции. Он умер от цинги на острове Ява, но его именем назвали канал между Тасманией и островом Бруни, так что оно навсегда осталось в памяти моряков.

А следы крови, о которых было упомянуто ранее, – это «заслуга» его племянника Жана Батиста, пожизненного председателя парламента Прованса, из-за которого Франция долгое время предпочитала вообще не упоминать имени этого великолепного имения.

Началось все в Экс-ан-Провансе утром 1 июня 1784 года. Ужасный крик донесся из распахнутых окон дома, в котором проживали молодой председатель, его жена, урожденная Анжелика де Кастеллан, и две их дочери. Этот крик тут же привлек внимание множества людей, правда, на этот раз их было меньше, чем обычно: половина города находилась в казарме, во дворе которой молодой офицер, соперник братьев Монгольфье, собирался запустить свой воздушный шар.

В доме царил переполох. В чувство приводили Марию Баль, камеристку маркизы. Собственно, это она так сильно кричала, а потом упала в обморок, разбив блюда с завтраком, и на то у нее была серьезная причина: она увидела на белых простынях своей госпожи кровь, а саму мадам д’Антрекато – сидящей с перерезанным горлом.

Тотчас же позвали ее супруга, который сам чуть не лишился чувств, увидев все это. Его отвели в спальню, пока лакей бегал за полицией. Слуги закрыли все ставни, дабы веселое солнце не проникало в дом, где произошло такое ужасное событие.

Начальник криминальной полиции, месье Ланж де Сюффрен, приходился маркизу родственником (все дворяне Прованса приходились друг другу в той или иной степени родственниками). А еще он был самым таинственным человеком во всей округе: холодным, молчаливым, с постоянно отсутствующим выражением лица. Хотя на самом деле под этой вялой маской таились глубокий ум и проницательность, просто он так вводил в заблуждение окружающих. Он осмотрел спальню, кровать и тело со всей возможной тщательностью. Ланж де Сюффрен наклонился, практически обнюхал пол, оглядел окна, занавески и недоверчиво пожал плечами, когда лакей скромно предположил, что маркиза, возможно, совершила самоубийство. Конечно, самоубийство, и это с тремя-то порезами на горле!..

Допрос мужа не принес результатов: тот не видел жену с прошлого вечера. Маркиза провела его у родственницы, которая устраивала спектакль; сам же маркиз ужинал вместе с начальником криминальной полиции у первого председателя. По возвращении они перекинулись парой фраз в гостиной и разошлись по спальням. Когда Ланж де Сюффрен, предполагавший, что смерть наступила приблизительно в три часа ночи, спросил, не