Особые заслуги - Иоанна Хмелевская

— А чего же тогда вы выслеживали Уша... художника? Потому что он такой спекулянт янтарем? Ой, не думаю...

Поручик вздохнул. Ну и шустрые, ничего от них не скроется, от этих проныр. Опять догадались, о чем не следовало. Но поскольку уже хорошо знал, с кем имеет дело, понял, что безопаснее самому удовлетворить их любопытство, неизвестно ведь, что еще отмочат. А его расследование находится на таком этапе, что разглашение этой тайны не принесет ущерба. Потому и ответил правду, и только правду:

— Нет, дело не в одной спекуляции. Видите ли, наш янтарь — очень ценный материал. И сам по себе, и еще потому, что в мире больше почти нигде не встречается. Да и у нас его с каждым годом все меньше попадается. Раньше его было гораздо больше. Может, доводилось слышать о Янтарной комнате? И мы не заинтересованы в том, чтобы наш янтарь уплывал за границу, а так, к сожалению происходит в последние годы.

— Так ведь существует запрет на вывоз янтаря, — вмешался пан Хабрович.

— Существует, конечно, но его всячески обходят. Пытаются вывезти нелегально. Естественно таможня старается этому противостоять, но не в состоянии проверить вещи многочисленных туристов. Легче выявить тех, которые занимаются скупкой янтаря. Таким образом мы вышли на художника. Он постоянно скупает у рыбаков найденный ими янтарь, якобы для того, чтобы ошлифовать, обработать для будущих украшений, а на самом деле oepeopnd»er его иностранцам, вывозящим янтарь из Польши. Поскольку же разбирается в деле, выискивает кусочки янтаря покрасивее, иногда действительно уникальные. Занимается этим грязным делом уже не один год, а особенно распоясался в последнее время. Да и его клиенты тоже хороши. Как какие, вы их прекрасно знаете! Те самые, кого вы называете Рыжим и Лысым. Тоже беспардонно занимаются скупкой янтаря. Не только у художника перекупают, но и прямо у рыбаков. А потом дают художнику для шлифовки, обработанный янтарь продают на вывоз. Должен признаться, я не сразу на них вышел, только недавно поумнел.

— То есть вы знали, что он продает, только не знали кому, поэтому и следили за ним? — уточнил Павлик.

— Вот именно.

— А рыжий Попрыгун вечно с рыбаками якшался, — вставила Яночка неодобрительно, удивляясь, как же можно было такого не заметить. — Особенно с одним, с ним он постоянно встречался, Бронек его зовут. Даже мы про него знаем, а вы и не заметили? Не может такого быть!

Поручик тяжело вздохнул.

— Якшался, как же, и скупал, скупал. А знаете, что именно скупал? Вот то-то же, не знаете, а упрекаете. Да, я давно приметил его постоянное общение с этим Бронеком, не мог не заметить. И довольно быстро выяснил, в чем дело. Так знаете, что он у него покупал? Даже не догадываетесь, а такие шустрые ребятки. Рыбу он у него покупал!

— Рыбу? — не поверил Павлик своим ушам. — Какую рыбу?

— Копченую! Вы и не представляете, какой обжора этот ваш рыжий... как его?

— Попрыгун.

— Вот, вот, Попрыгун. Даже трудно представить, сколько копченой рыбы он в состоянии сожрать за один присест. Вечно отирался среди рыбаков, приобретал буквально тонны копченой рыбы и всю ее пожирал! Ну я и отцепился от него, в конце концов, пристрастие к копченой рыбе не карается законом. И столько было разговоров о копченой рыбе, что в них янтарь как-то совсем затерялся.

— Неплохой камуфляж, — заметил пан Хабрович.

— Очень неплохой, — подтвердил поручик. — Дымная завеса из копченой рыбы.

— Но теперь-то, когда вы их разоблачили, доказано, что под видом рыбы он скупал янтарь? — с тревогой поинтересовалась Яночка.

— Теперь-то мы уже все знаем.

— И в прошлом году они орудовали?

— Выяснилось, что и в прошлом тоже, только действовали осторожнее. А в этом совсем распоясались, вытеснили с рынка всех конкурентов, монополизировали его и действовали с размахом, масштабно. Знаете, как бывает? Сейчас, когда все раскрылось, вдруг стали понятны и нераскрытые в прошлом отдельные детали. Поумнели мы, многое поняли, что осталось нераскрытым с прошлого года. Особенно заморочили нам голову эти две их одинаковые машины.

— А вы про них не знали? — подхватил Павлик.

— Не знали, и только благодаря вам... Я же говорю — огромная заслуга у вас в кармане.

— Потому что машина с иностранными номерами выворачивала на другую сторону таблицу с номерами и вы думали — это машина художника, так? — спросила Яночка. — И запутывала вас, вы думали, это художник разъезжает, а разъезжал Лысый и из-за этого вся путаница и получалась?

— Вот именно. Естественно, я подозревал художника во всевозможных махинациях, усложнял свою задачу, — признался офицер милиции.

— Минутку, ничего не понимаю, — вмешался в разговор пан Роман. — Как такое возможно, что преступники располагали двумя идентичными машинами?

Поручик пояснил:

— Это два польских «фиата» в экспортном исполнении. Оба одинаковой окраски, почему же невозможно? Знали машину художника, приобрели за границей точно такую же, вот только наши местные трудности в... области автомобилизма немного подпортили им дело.

По привычке постоянно думать об интересах следствия поручик опять сделал было попытку умолчать о тайнах этого самого следствия, но вспомнил, кому он обязан сведениями об одинаковых машинах, и не стал темнить.

— Приехал он на английской резине, — признался поручик. — Тут выяснилось — художник ездит на нашей, а это, скажу я вам, две большие разницы. Решил тоже купить польские покрышки, чтобы не отличаться от близнеца, и выяснилось, что это не так просто.

— Разбежался! — с пониманием подтвердил пан Роман, очень хорошо знакомый с этой проблемой.

— Вот-вот, понял, что легче заказать за границей еще один комплект английских. И в результате художник нежданно-негаданно получил комплект английских покрышек для своего «фиата». Предложили за какую-то смешную сумму, тот, естественно, польстился на дармовщинку и тем самым, сам не желая того, облегчил преступникам их задачу.

— Так он не знал, что у них такая же машина?

— Не имел ни малейшего понятия! И так был возмущен, когда мы ему глаза раскрыли, что сразу раскололся и засыпал всю братию.

— Так вот откуда вы все знаете? — сообразила Яночка.

— Да, многое мы узнали от него, — признался поручик. — Но не все, разумеется.

— Однако это еще не решает дела, — заметила пани Кристина. — Ведь, насколько я понимаю, сама покупка янтаря еще не преступление? Ведь и я же могу купить, и любой другой. За это нас не привлекут к ответственности?

— Нет, конечно, — подтвердил поручик.

— В таком случае что вы сможете им инкриминировать? Вот если бы прихватили на нелегальном вывозе за границу — другое дело. А так... Покупать могут сколько душе угодно. А потом передадут каким-нибудь специалистам-контрабандистам и поминай как звали. А эти останутся чистенькими. И снова примутся за старое.