Поцелуй зимы - Анна Шейн

— Подданных? — фейри сощурился непонимающе, — каких еще подданных?

Она закачала головой, не веря, что он настолько бессердечен. И что при этом смеет требовать к себе сердечности!

— Ты чудовище, — заявила Катрина, глядя на него прямо, храбро, — говори, что хочешь, строй из себя кого хочешь… Но я никогда не увижу в тебе никого, кроме монстра и убийцы!

Он разъяренно стиснул зубы, нахмурился угрожающе, уставился на нее искрящимся взглядом. И леди Догейн почудилось, что сейчас он ее прикончит. На месте. Взмахнет рукой и заключит в новом ледяном саркофаге.

— Не смей… — прошипел он, решительно шагнув навстречу, — не смей так со мной говорить!

Катрина едва держалась на ногах. Колени задрожали…

Нет. Нельзя демонстрировать страх. Она должна казаться сильнее, чем есть!

Девушка не успела моргнуть, как фейри возник перед ней, схватил за руки и притянул к себе. Она попыталась вырваться, но тот держал слишком крепко.

Приблизив ее настолько, что от его холодного дыхания по шее Катрины побежали мурашки, Хозяин зашептал со злостью и издевкой:

— Я добр к тебе, я терпелив. Я закрываю глаза на многое из того, что ты делаешь… Но если ты будешь продолжать в том же духе, если будешь плевать мне в душу, когда я ее раскрываю… — Катрина, ощутив удушающий приступ паники, отвернулась, но фейри с силой тряхнул ее, вынуждая снова на него посмотреть, — я могу быть иным. Я могу плюнуть на тебя и твои чувства, могу делать лишь то, что хочу делать, не волнуясь о последствиях. Ты в моем замке, ты в моей власти. Ты принадлежишь мне.

Вдруг он толкнул ее. Не в силах противостоять пленителю, Катрина упала спиной на кровать. Она тут же попыталась отползти, предчувствуя, понимая, что именно готов сделать с ней Хозяин…

Но фейри был быстрее. И намного… Намного сильнее ее.

Он схватил ее за ноги и притянул обратно к себе. Катрина тщетно цеплялась за атласное покрывало — оно не удержало ее от опасной близости к его холодному, твердому, будто бы лед, телу.

Леди Догейн взбрыкнулась, затрясла ногами, надеясь вырвать щиколотки из крепкой хватки. Хозяин натужено стиснул губы, сдерживая оскал, позволил ее выдернуть ногу, но, прежде чем девушка успела обрадоваться, навалился на нее всем телом, придавливая и обездвиживая.

От ужаса у Катрины заискрилось в глазах, сердце сжалось и словно бы остановилось. Почудилось, что замерло и время, однако… Однако оно оказалось невластным над Хозяином Зимы.

Он был быстрым. Быстрым, как ветер, и леди Догейн едва успевала уследить за его движениями.

Она лишь успевала ощущать, как гуляют холодные, обжигающе холодные прикосновения по ее телу. Успевала вздрагивать от их омерзительно нежности и скалиться от той притворной интонации, которая наполняла шепот фейри.

Катрина не могла пошевелиться, не могла дать отпор. Тяжело и часто дыша, девушка отвернулась и зажмурилась, не желая смотреть ему в глаза в тот момент… В тот момент, когда он перестанет с ней играться и сделает то, что задумал сделать.

Его рука вдруг объяла ее горло, придушившая.

Она только сейчас поняла, как ей страшно, как мерзко. Слезы-предательницы защипали крепко сомкнутые веки изнутри и все же просочились сквозь пышные ресницы.

В этот же момент фейри ослабил хватку и отстранился.

— Видишь, — его взволнованный, чудь дрожащий голос, Катрина с трудом различала сквозь гул сердца, — я могу взять тебя. В любой момент, в любом месте, в любом положении… Но я пожалею тебя сегодня.

Мышцы пронзила ужасная дрожь. Девушка дышала, быстро, глубоко, надеясь насытиться воздухом, но его все равно не хватало.

Голова шла кругом от ужаса, а сердце… Сердце объяло пламя гнева. Ей следовало подчиниться, убавить спесь, но острый язык, свойственный всем Догейнам, некстати выявил себя:

— Ты сильнее меня? Ты хочешь сказать, что сильнее? — прошипела она, не шевелясь, — прижал к постели, схватил за горло… Так не поступают мужчины, — она оскалилась, сжала пальцы в кулак, предчувствуя его реакцию, — так поступают только трусы!

— Трусы?! — он взревел, подскочил к ней, схватил за волосы и натянул с такой силой, что Катрина с легкостью могла бы лишиться каштановой гривы…

— Трусы! Ты трус! — отчаяние и ужас лишь рассвирепели ее, — ты не мужчина! И лишь назвал себя королем! Ты не способен на настоящий поступок! Поступок, достойный этой короны на твоей голове!

Он застыл, уставившись на нее грозно. Сердце вздрогнуло. Катрине подумалось, что сейчас ее жизнь оборвется, что Хозяин больше не стерпит и, наконец, прикончит ее.

Однако, наморщившись гневно, он вдруг потянул ее на себя и заставил подняться. Когда Катрина оказалась на ногах и встала рядом с ним, слишком близко, чтобы почувствовать себя в безопасности, Хозяин схватил ее за локоть, ужасно сильно, так что резкая боль пронзила мышцы, всучил в руки шубу и дернул в сторону дверей.

— Поступок? Тебе нужен поступок?! — прорычал он, проводя девушку в коридор, — я совершу поступок!

Фейри резко притянул ее к себе, свободной рукой схватил за щеки и стиснул крепко. Катрина вздрогнула, ахнула, но постаралась не опускать взор и глядеть уверенно, яростно.

— И только попробуй потом высказать хоть одну претензию! — проскрежетал Хозяин и потащил ее вперед по коридору.

Сердце бешено колотилось, леди Догейн с трудом шевелила ногами и не поспевала за широко шагающим фейри. Казалось, она вот-вот упадет, и тогда Хозяин Зимы, совершенно не замедлившись, потащит ее, словно обоз.

Они завернули в узкий проход, откуда повеяло ужасным холодом. Девушка поежилась, пожалев, что не успела застегнуть шубу — фейри не дал ей возможности.

Впереди показалась лестница, уводящая вниз. Внутри все замерло. Катрина вмиг вспомнила это место, этот коридор. Вспомнила и ужасную усыпальницу, в которую отводили скользкие ступеньки…

Она уперлась ногами в пол, сопротивляясь пленителю.

— Нет! — вырвалось у нее, — нет! Я не пойду туда! Нет!

Он хотел заключить ее в саркофаге? Хотел сковать прозрачным льдом, как и остальных? Наверняка… Наверняка да! Зачем еще вести ее туда?

— Пошли! — огрызнулся фейри и, не желая с ней церемониться, ловко ухватил ее за талию, поднял в воздух так быстро и легко, что Катрина невольно вскрикнула, и уложил себе не плечо, как какой-то мешок.

Леди Догейн забарабанила кулачками по его твердой спине, задрыгала ногами, однако похититель, хоть и казался утонченным и изящным, оказался очень сильным. Ее сопротивление нисколько ему не помешало.

Катрина и не заметила, как он отнес ее в усыпальницу, простым и быстрым движением снял с плеча и поставил на ноги.

Коленки предательски задрожали, мышцы так размякли от страха, что девушка не удержалась и, схватившись за последний из саркофагов, медленно сползла на пол.