Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева

Удивительно, что поначалу сосуд оставил ее равнодушной. Она не разделяла восторгов Макса, ее даже раздражало его умиление перед этой штуковиной, его раболепное обожание. Видимо, подобные чувства заразны и распространяются среди людей, как эпидемия гриппа.

Вот и Стас не избежал сей участи.

Руслана никогда не подумала бы, что он позарится на какой-то сосуд, пусть и серебряный, и станет отстаивать свое право на находку. Мало того – отстоит и присвоит вазу себе. Она понимала, что решающую роль тут сыграла не алчность и не корысть. Вряд ли дайвер отважится продать вазу.

А как поступила бы она сама, достанься сосуд ей, а не Муромову?

– Уж точно не продала бы! – вырвалось у нее.

«Что бы ты с ним делала, глупышка? – прошептал кто-то невидимый ей на ухо. – Вспомни, чем кончил Ордынцев…»

– Одно с другим не связано, – робко возразила Руслана, понимая, что лукавит. Обманывает себя и неведомого собеседника.

«Глупышка, глупышка… – повторил тот. – Таких, как ты, губит беспечность…»

Это неслышимое нашептывание погружало блондинку в сон. Ее веки отяжелели, сознание затуманилось. Она боролась с дремотой, когда раздался стук в дверь ее комнаты.

– К вам пришли, – сообщил заспанный подросток, сын хозяев. – Стас Муромов. Знаете его?

– Да… – очнулась от наваждения Смолякова.

– Пускать?

Получив утвердительный ответ, подросток скрылся, и через минуту вместо него в дверях появился широкоплечий загорелый дайвер.

– Привет, – угрюмо буркнул он. – Можно войти?

– По-моему, ты уже вошел. Почему не позвонил заранее?

– Извини…

– Ладно уж. Чего тебе?

Руслана произносила слова и фразы одеревеневшим языком, странным образом ощущая то же одеревенение сознания. Рассудок тормозил, словно заржавелый механизм.

Незваный гость шагнул внутрь комнаты, закрыл за собой дверь и поставил на пол рюкзак. Пробормотал:

– Вот, принес…

– Я же отдала его тебе, – недоумевала Смолякова. – Дешевый тряпичный мешок! Мне он без надобности.

Ее охватило беспричинное волнение. Она уставилась на рюкзак, который был чем-то наполнен.

– Ты не поняла, – глубоко вздохнул Стас. – Я вазу принес. Забирай. Ты была права, она твоя.

Руслана не верила своему счастью. Дайвер сам отказался от находки и вернул ей сосуд. Но почему?

– Забирай, – повторил он, глядя на свои пыльные сандалии. – У меня от нее мурашки по коже… А ты хотела.

Руслана продолжала сидеть на диване и смотреть на рюкзак с драгоценным содержимым. Она облизнула сухие губы и спросила:

– Ты меня не дуришь?

– На кой мне тебя дурить? – без обиды вымолвил Стас. – Берешь или нет?

Он был поникшим и бледным. Руслана только сейчас заметила, что его загар приобрел пепельный оттенок.

– Беру, беру…

Она встала, приблизилась к рюкзаку и присела на корточки.

– Тут она, тут, не сомневайся, – скривился, как от зубной боли, Муромов. – Гляди! – Он развязал шнур и показал ей серебристое горло вазы с блестящими ручками. – Убедилась?

– Ага… Ой, Стасик! А с чего вдруг такая милость?

– Милость? – отвел глаза дайвер. – Ну, не знаю…

– Что с тобой? – удивилась блондинка. – Бледный, руки дрожат… перепил вчера?

– У меня душа дрожит! Чертова штуковина едва не утопила меня на «ночном сафари»!

– Что ты несешь?

– Не веришь? Зря. Я под водой чуть инфаркт не получил. Как всплыл, не помню. До сих пор не считал себя трусом…

– А теперь считаешь?

– Слушай, я не обязан перед тобой распинаться! – разозлился Стас. – Скажу одно: после «ночной охоты» я едва жив остался… в себя прийти не могу.

– Да ты проходи, садись… чего у порога топтаться? Хочешь выпить?

Руслана видела, что дайверу нужно выговориться, но он боится быть непонятым и осмеянным. Она взяла со столика початую бутылку коньяка и плеснула в стаканы ему и себе. Дрему как рукой сняло, на смену пришло нервное возбуждение.

Смолякова лихорадочно соображала, какие намерения у Стаса. Они выпили. Спиртное подействовало быстро. У гостя начал заплетаться язык, зато он разоткровенничался. Поведал о своем подводном приключении. Оказывается, из расщелины в рифе торчал кусок резины в виде ленты, которую он принял за морскую змею. Страху натерпелся – на всю оставшуюся жизнь хватит.

– Морские змеи вообще существуют в природе? – удивилась блондинка.

– Черт их знает… Я слышал от некоторых про чудовище, которое живет вблизи Кара-Дага. Была когда-нибудь в Коктебеле?

– Года три назад, на джазовом фестивале. Значит, ты испугался резиновой ленты? Подумал, что на тебя напал монстр? – захихикала она.

– В темноте и не такое может почудиться. Конечно, морской змей – зверюга огромных размеров, и я о нем не подумал. Я тогда ни о чем не думал. Жутко испугался. Меня просто захлестнула паника. Короче, я чуть не утонул. Со мной такое впервые…

– Больше не будешь погружаться ночью?

– В ближайшее время вряд ли.

– Ты решил, что это произошло с тобой из-за вазы?

– У тебя есть другая версия?

– У страха глаза велики, – улыбнулась Руслана. – Ну ладно, оставляй вазу мне. Только никому ни слова. Идет?

– Заметано, – согласился Стас.

У нее сладко заныло под ложечкой при мысли о сосуде, который теперь принадлежит ей, как будто речь шла о бриллиантовой диадеме Виндзоров или последней модели «Порше».

– Убери ее с глаз подальше, – попросил гость. – Она на меня действует.

Блондинка без лишних слов спрятала рюкзак с вазой в платяной шкаф и плотно прикрыла дверцы.

Вернувшись к столу, она щедро плеснула дайверу коньяка. Тот выпил и попросил еще:

– Добавь-ка мне. Что-то на душе тошно.

Они оба хватили лишку. Стаса совсем развезло. Ему показалось, что Руслана пристально на него смотрит, и у него от этого немеет все тело. А вместо волос на ее голове шевелятся ядовитые эфы.

– Я з-знаю… ч-что мне д-делать… – в ужасе выдавил он. – Н-надо отрубить т-тебе… г-голову…

Погода установилась ясная, жаркая. На море был бриз. Лавров бродил вдоль берега, любуясь игрой солнечных зайчиков на воде.

Глория полулежала в матерчатом кресле, подставив тело утренним лучам, и размышляла о своих снах. Что они предвещали ей и чего она не поняла? Колесо… символ непрерывности, когда движение вверх и вниз происходит одновременно. Какие-то вещи проясняются, а какие-то тонут во тьме. Всегда ли события подвластны человеку? И что делать стороннему наблюдателю? Вмешаться или позволить колесу совершать свой очередной оборот?