Тайный сыск царя Гороха - Андрей Олегович Белянин

опергруппа, приятно познакомиться, – запоздало выдал я.

– Дзень добрий, шановне панство, – вежливо кивнул чёрт, лежащий в углу неподкованными копытами кверху. – Тока ногами не забийте, добрже?

– Так ты ж, дух нечистый, праведных людей с пути истинного сбивающий, супротив Господа Бога восставший, ещё нам и условия ставить будешь?! – с полоборота завёлся дьяк, и мне пришлось просить Митю надеть на него намордник.

– Бабуль, может, лучше вы начнёте?

Баба-яга скромно вздохнула, подошла к поднимающемуся гостю, протянула руку и произвела некое хитрое рукопожатие в масонском, негритянском или мексиканском стиле.

То есть они хлопнулись ладонями, поиграли пальцами, ударились плечами, потёрлись локтями, одновременно фыркнули в разные стороны, покивали направо-налево, дунули в нос друг другу и обернулись.

– Пан Смолюх розумеет по-русски?

– То так, ясновельможная, – осклабился толстый чёрт. – Я могу говорить на любом языке, хоть на китайском, хоть на суахили, хоть на эсперанто. Работа такая, сами понимаете. А кроме известной Яги Ягайло-Ягеллонской с кем имею честь?

– Ивашов Никита Иванович, лейтенант милиции при дворе царя Гороха. Это Дмитрий Лобов, наш младший сотрудник, а это…

– Дьяка в дупу! Мне довольно того, что я жму руку тому самому сыскному воеводе, что поставил на место самого Повелителя мух! – галантно поклонился чёрт. – Какая же нелёгкая занесла вас в весёлые земли королевства польского? Ей-же-ей, если я могу быть хоть чем-то полезен, то буду рад служить в милицейском полку!

Мы осторожно переглянулись друг с другом. Митя незаметно убрал в угол лопату. Филимон Митрофанович уже было засучивал рукава, но под строгим взглядом нашей домохозяйки сделал вид, что у него просто в районе подмышки очень-очень чешется. Я же после недолгого размышления взял под козырёк.

– Рад знакомству, господин Смолюх. Прошу к столу. Если вы действительно сможете помочь в нашем международном расследовании, это будет очень высоко оценено царём Горохом. Думаю, даже будет открыт туристский маршрут к памятнику Ивану Сусанину.

– Кто то есть?

– Э-э, чуть позже узнаете, – виновато прокашлялся я. – Быть может, чаю?

– Лучше моей хмельной настойки на малине, смородине да грибной плесени! Подставляйте кружки, люди русские! За что пить будем, за дружбу?

– Мы воздержимся, пан Смолюх, – останавливая мигом загоревшегося Митяя, твёрдо пресекла Яга. – А вот не поможете ли нам в поисках одного австрийского принца?

– Почему нет? Но пани знает – за любую помощь надобно платить.

– Митя, возьми лопату.

– С другой стороны, отчего ж не помочь добрым людям задаром? Мы, поляки, отличаемся славянской широтой души!

– Вы тут как хотите, а я покуда сяду на крылечке отчёт в думу боярскую писать, – неожиданно объявил дьяк, забрал письменные принадлежности и вышел за дверь.

Похоже, крыльцо превращается у нас во что-то вроде отдельного кабинета, места для раздумий и частного уголка, где можно тихо посидеть одному. Хотя, в конце концов, должен же Филимон Митрофанович хоть где-то заниматься своими прямыми обязанностями – писать кляузы. Договор у нас с ним был, напишет – зачитает.

Мы же всей опергруппой уставились на нашего рогатого гостя. Пан чёрт, если можно так выразиться, подбоченясь развалился на лавке и, когда уже молчание стало неудобным, взял инициативу в свои руки:

– Карты на стол, сыскной воевода! Чего вам понадобилось в наших краях? Имейте в виду, то мои территории, я за них любому в горло вцеплюсь. Под славной Варшавою только мне зло творить позволено, а заезжая нечисть за то дань платит.

– Хм, у нас тоже есть такой криминальный авторитет в Лукошкине.

– Кощ Несмертельный, – с уважением протянул Смолюх. – Мы с ним давние знакомые, в своё время немало друг другу крови попортили. Как интригами, так и на саблях.

– Делили сферы влияния?

– Можно так сказать. Однако, сколь я наслышан, ваша храбрая милиция тоже не один раз его козни рушила?

– Было дело, – признали мы. – Арестовывали, даже сажали разок.

– Меня вам посадить не удастся, – широко ухмыльнулся усатый чёрт. – Хотя бы просто потому, что на землях королевства польского вашей милицейской власти нет. У нас тут свои порядки и законы.

– То есть, чтобы вот это нам сообщить, вы и остановили избушку?

– Я не имел намерения вас обидеть, пан Ивашов, но что, если мы сможем быть полезными друг другу? Я просто так помогу вам, а вы просто так поможете мне.

– Опять загадки разгадывать?

– Ох нет, Никитушка, – решилась подать голос Яга. – Ежели уж сам старина Смолюх поперёк дороги рогами становится, так дело серьёзное. Одной загадкой нипочём не отбояримся. Да тока, прежде чем хоть за что браться станем, уж сделай такую милость, скажи, чем ты, шляхта парнокопытная, нам помочь можешь?

– Что скажете, если я помогу вам тот трактир найти, где одна старая бабка ещё помнит красавчика принца Йохана?

– Дак мы, поди, и сами её отыщем. Варшава – город маленький, там все друг дружку знают.

– С тем не поспорю, – самоуверенно разулыбался Смолюх. – Однако же что, если та трактирщица моя родная бабушка? Вдруг да заупрямится старушка, упрётся лбом, хвост узлом завяжет да и слова из неё не вытянешь? Тогда как?

– Никита Иванович, а ить это навродь шантажом попахивает, – осторожно прогудел Митька. – Может, того, я его снова лопатой урегулирую?

– Не сметь. Ваши условия?

Да, это сказал я. Просто другого варианта у нас не было.

Я хочу домой. К любимой жене. И совсем не хочу год-два-три опрашивать случайных прохожих, ища свидетелей по всей Европе в поисках давным-давно пропавшего принца, так понятнее? Пусть даже ради этого расследования придётся идти на сделку с чёртом!

Главный посыл – спасение нашей сотрудницы Бабы-яги от несправедливого судебного преследования – как-то сам собой отошёл на второй план. Да никто же не верил в её вину!

Я даже чуть было в сердцах не сунулся в сундук за зеркальцем волшебным, вдруг Олёнушка уже вернулась, но усилием воли сумел взять себя в руки.

– Гражданин Смолюх…

– Пан Смолюх, – поправил он, я кивнул.

– Хорошо, пан Смолюх, до того как мы перейдём непосредственно к делу, вы не могли бы дать нам две минуты на закрытое совещание?

– И то верно, пойду пройдусь по вашей крыше, на трубе посижу, воздуха свежего глотну, – миролюбиво зевнул польский чёрт и вышел из горницы.

Мы втроём, сгрудившись нос к носу за столом, уставились друг на друга.

– Ты как хошь, сокол ясный, а я ему не верю! Замутит лях хвостатый, себе служить заставит, а сам потом фальшивым золотом с нами и расплатится.

– Поддерживаю бабуленьку…

– Нет такого золота, чтоб сама милиция за-ради духа нечистого землю носом рыла! Не буду я у него ничего разнюхивать и экспертизу ему ни одну не покажу!

– Поддерживаю однозначно. Ишь какой, предложения не сделал, жениться не обещал, а уже экспертизу бабушкину ему покажи….

– Энто