Долина молчания - Нора Робертс

Ей нужно посадить апельсины на юге. Знает ли она об этом? Глупая мысль — эта женщина знает все или найдет способ узнать.

Семена апельсина и Йейтс. И еще шариковая ручка — он видел ее в гостиной Мойры.

Значит, Мойра вырастит саженцы апельсина в оранжерее, а потом посадит их в южной части Гилла. Если они опылятся — а разве Мойре можно отказать, — когда-нибудь здесь будет апельсиновая роща.

Киан понял, что хотел бы взглянуть на деревья. Посмотреть, как цветут апельсины, выращенные из семян, которые Мойра взяла на его кухне в Ирландии.

Увидеть, как в ее глазах появляется довольная улыбка, когда она наливает стакан апельсинового сока, который так ей полюбился.

Но если победит Лилит, не будет ни рощи, ни цветов, ни жизни вообще.

Он видел следы смерти и разрушения. Аккуратные домики и маленькие сарайчики превратились в груды обожженных камней и обугленного дерева. Коровы и овцы все еще паслись на полях, но то тут, то там виднелись гниющие туши, окруженные тучами черных мух.

Скот убивают дезертиры, подумал Киан. Промышляют грабежом, когда представляется такая возможность.

Их нужно преследовать и уничтожать — всех до единого. Останься тут хоть один, он найдет себе жертв и размножится. И тогда населению Гилла и самой королеве и после Самайна придется еще долго соблюдать осторожность.

Он задумался над этой проблемой, но тут Ларкин, наконец, стал делать круг.

—Слава богам, — пробормотал Киан, поняв, что они снижаются.

Это была чистая и аккуратная ферма, какими бывают деревенские жилища. Воины Гилла, прибытие сюда, упражнялись с оружием. Стража охраняла подходы к ферме. Здесь были и женщины, они тренировались наравне с мужчинами. Из трубы валил дым, значит, на кухне варилась похлебка для солдат.

Люди на земле задирали головы и прикрывали ладонью глаза, приветственно махали руками.

Не успел Ларкин приземлиться, как их окружили плотным кольцом. Киан спешился и принялся за разгрузку. Задавать вопросы и отвечать на них он предоставил Ларкину. Теперь он желал только одного — оказаться в тени.

—У нас не было вообще никаких трудностей. — Ислин предложила похлебку Киану, но ему есть совсем не хотелось. Он решил, что лучше подождать и в одиночестве выпить захваченную с собой кровь.

А Ларкин не отрывался от миски с той секунды, как они сели за стол.

— Спасибо, — пробубнил он с полным ртом. — Отличная похлебка.

— На здоровье. Тут в основном готовлю я, так что наш отряд питается лучше остальных. — Ислин улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. — Мы упражняемся каждый день, а после захода солнца надежно запираем двери. С самого прибытия мы никого тут не видели, а второй отряд отправился вон той дорогой.

— Это хорошо. — Ларкин взял кружку, стоявшую рядом с миской. Ислин, дорогая, ты не окажешь мне любезность? Разыщи Оана, мужа Кэры. Мне нужно с ним поговорить.

— Конечно! А вы можете переночевать здесь — или наверху, если хотите.

— Мы скоро отправляемся в следующий лагерь, а вам оставим трех человек.

— Ага. Я видела, что с вами рыжий Малвин, — небрежно сказала девушка и улыбнулась. — Надеюсь, вы оставите его у нас.

Ухмыльнувшись, Ларкин налил себе еще похлебки.

— Это мы можем устроить. А теперь, милочка, позови Оана.

— Между вами кое-что было, да? — пробормотал Киан.

—Было... Нет. — В карих глазах Ларкина сверкнула улыбка. — Разве что самая малость, ничего существенного.

— Что собираешься делать?

— Оан разумный и надежный человек. Он уже, знает о том, что случилось с Тинином. Я могу ответить на любые его вопросы. Потом вы с ним обсудите дополнительные меры предосторожности. Если он не сообщит ничего нового по сравнению с рассказом Ислин, мы оставим тут Малвина и еще двоих и двинемся к следующей базе. Ты не голоден?

— Конечно, голоден, но я потерплю.

— Ага. — Ларкин понимающе кивнул. — Ты тут найдешь все, что тебе нужно?

— Да. Лошадей и коров достаточно.

— По пути сюда я видел туши. Не похоже, чтобы они стали жертвами армии Лилит. Скорее, это дело рук мародеров. Думаю, это дезертиры.

— Полностью согласен.

— То, что у них появились дезертиры, сыграет нам на руку — число врагов уменьшается, — задумчиво произнес Ларкин. — Но потом превратится в большую проблему.

— Да.

— Ладно, что-нибудь придумаем. — Ларкин повернулся к открывшейся двери. — Оан. Нам нужно многое обсудить, а время не ждет.

В следующем лагере они не узнали ничего нового, но в третьем Лилит оставила свой след.

Два сарая сгорели дотла, поля тоже выжжены. Солдаты рассказывали о случившемся.

Киан внимательно разглядывал обожженную землю.

— Как вы с Блэр и предполагали. Лилит разоряет дома и фермы, — сказал Ларкин.

— Камень и дерево.

— Нет. Скот и зерно. Пот и кровь. Дом и очаг.

— Но все это можно вырастить и заново отстроить. Ваши люди выдержали осаду без потерь. Они сражались, удержали позиции — и уничтожили солдат Лилит. Твой стакан чудесным образом оказался наполовину полон, Ларкин.

— Ты прав — признаю. И надеюсь, что если она попытается допить то, что осталось, то сожжет себе кишки. Ладно, пора двигаться дальше.

В следующем лагере они обнаружили свежие могилы, сожженную землю и раненых.

Страх, сжимавший сердце Ларкина, отступил, когда его младший брат Оран вышел из дома и, прихрамывая, направился к ним. Он поспешил к брату, похлопал его по плечу, затем заключил в медвежьи объятия.

— Мать будет довольна, что ты остался жив. Рана серьезная?

— Царапина. Как там дома?

— Суматоха. Я видел Фалина в одном из лагерей. Он цел и невредим.

— Рад слышать. Рад. Но у меня печальные новости, Ларкин.

— Мы знаем. — Он положил руку на плечо брата, В поход он отправлялся почти ребенком, подумал Ларкин, а теперь стал настоящим мужчиной. — Сколько еще, кроме Тинина?

— Трое. И боюсь, еще один не доживет до утра. Двоих забрали — не знаю, живых или мертвых. Это был ребенок, Ларкин. Тинина убил ребенок.

— Пойдем в дом, ты все расскажешь.

Они устроились на кухне, и Киан сел подальше от окна. Он понимал, почему Ларкин слушал брата, не перебивая. Орану нужно было выговориться, еще раз все пережить.

—Я стоял на часах предыдущую смену и спал, когда услышал сигнал тревоги. Но Тинину было уже не помочь. Слишком поздно. Он вышел один, думая, что это ребенок, — потерявшийся, раненый и напуганный. Понимаешь, ребенок выманил его подальше от дома. И хотя люди стояли с луками наготове, когда демон повернулся и прыгнул на Тинина, было уже поздно.