Радуга для миллионера - Марина Леванова

— Картина совершенно не подходит к этому интерьеру, — произнесла она дрожащим от волнения голосом. — Её нужно упаковать обратно, — наклонилась и подхватила разорванную бумагу. — И засунуть в гардеробную. — И совсем решительно добавила: — Там ей и место! — Очень хотелось сказать ещё «А лучше сжечь», но промолчала.

— Ты уверена в этом? — голос Максима прозвучал как-то странно.

Катрин обернулась и обомлела. Перед ней стоял один в один Максим с портрета: то же выражение лица, тот же взгляд. Только… Она невольно опустила взгляд на его грудь. И мужчина тут же принялся раздеваться. На пол полетел дорогой пиджак. Максим медленно расстегнул одну пуговицу на рубашке, другую, третью, вытащил её из брюк и пошёл к Катрин.

— Ма-ма, — она попятилась, врезалась в стену и с силой зажмурилась. — М-максим, — заикаясь, проговорила она. — Вы, ты… там потеряли, потерял нечаянно пиджак.

— Нет, я его специально снял, — произнёс он совсем рядом. — Катрин, — тихо позвал он, положив руки на бетонную стену по обе стороны от девушки.

— Я здесь, — быстро проговорила она.

— Я знаю, что ты здесь, — прозвучало у самого уха. — Открой глаза, — уже более требовательно.

— Зачем мне это делать? — дрожа как осиновый лист и задыхаясь, словно находилась в душной комнате с закрытыми окнами, тихо спросила она.

— Я хочу, чтобы ты сравнила оригинал с портретом, — он едва заметно улыбнулся, видя, как тревожно бьётся жилка на её шее.

— Прости, пожалуйста, если я немного приуменьшила кубики. — Катрин, понимала, что несёт полнейший бред, но говорить-то что-то нужно было. — Я ведь никогда не видела. Я же тебя… — она задумалась, потеряв нить своих рассуждений. — Это просто была такая фантазия.

— Наоборот, ты их там слишком много нарисовала, — произнёс он с придыханием и паузами. — Я далеко не так выгляжу.

— Правда? — она открыла глаза и с интересом взглянула на его тело. — Ты замечательно выглядишь, — даже не пытаясь скрыть восхищения, она протянула руку, чтобы коснуться его, но в нерешительности замерла на полпути. Но Максим воспользовался моментом, взял её руку и приложил к своей груди, туда, где сумасшедше билось его сердце. Катрин испуганно посмотрела ему в лицо и каким-то безжизненным голосом проговорила: — Мне нужно домой! Вот прям сейчас. Срочно!

— Нет, не нужно! — возразил Максим, не двигаясь и давая ей самой принять окончательное решение.

— Да, да нужно, — она завороженно уставилась на его губы; в горле пересохло, было ощущение, что у неё поднялась температура. — Я, кажется, больна, — это больше походило на жалкий всхлип.

— И я тоже, — прошептал он, слегка касаясь её губ, потом выпрямился и ожидающе уставился на неё.

Нет, это не был страстный поцелуй, но вот такое трепетное прикосновение сказало ей о многом.

— Максим, — чуть не плача, прошептала она. — Я не могу!

Присела, выбираясь из кольца его рук, и в панике бросилась к двери, схватилась за ручку, и тут услышала тихий, полный отчаяния стон: «Останься!» Он так и стоял, опираясь руками на стену и не решаясь посмотреть на неё.

Катрин закрыла дверь и медленно пошла обратно.

«Всё. Полная и безоговорочная капитуляция. — Она горько усмехнулась: — Моя крепость только что пала».

Она хорошо понимала, что если они это сейчас сделают, то обратного пути уже не будет для них обоих.

«Всего одна-единственная ночь, — повторяла она про себя, как заклинание, — всего одна-единственная…»

Максим слышал, что она возвращается, но не оглядывался, не шевелился, и казалось, даже не дышал, боясь спугнуть своё счастье.

Катрин остановилась рядом и долго смотрела на него, потом подошла и обняла за талию.

— И уйти я тоже не могу.

Максим разомкнул руки девушки и повернулся к ней лицом. Его горящий взор блуждал по её лицу, словно выискивая подтверждение тому, что это на самом деле происходит. Так и есть! Глаза Катрин сияли счастьем, в них не осталось ни капли сомнения, а на губах блуждала улыбка. Больше он не колебался, притянул её к себе и поцеловал. Страстно. Жёстко. Ещё. И ещё… А дальше началось какое-то безумие. Его жаркие губы покрывали поцелуями её щёки, глаза, мочки ушей, шею и ложбинку между ключицами.

Как они оказались в спальне, она не помнила. Они просто шли, не замечая ничего вокруг, прикасаясь друг к другу и продолжая страстно целоваться. Мгновение — и вот она уже лежит на кровати, изнемогая от желания и нетерпения, наблюдая за мужчиной своей мечты. А он целует её колени, бёдра… Ткань платья медленно ползёт вверх, его горячие ладони вдруг замирают на её животе, требовательно ползут выше… и снова возвращаются обратно.

«Труселя-а-а!» — в ужасе вспоминает Катрин. Но уже слишком поздно.

— О боже! Что это? — прозвучал удивлённый возглас Максима.

— Не-е-ет, — простонала она, пытаясь остановить встающего с кровати Максима, но её рука ухватила пустоту. — Пожалуйста, не включай…

И тотчас загорелся приглушённый свет.

Катрин смущённо потянула подол платья вниз, стараясь спрятать своё утягивающее бельё от его глаз.

— Ну уж нет! — Максим вернулся и отвёл её руки. — Я хочу посмотреть! Я такого никогда не видел. — И совсем тихо добавил: — И надеюсь больше не увидеть.

— Не на-а-адо… — взмолилась Катрин, чувствуя, как жар заливает щёки, уже и без того похожие цветом на свёклу. — Мне нужно ненадолго отлучиться в ванную комнату. Я быстро.

— Ни… за… что, — подчёркивая каждое слово, проговорил Максим и настойчиво потянул подол платья вверх. — Мне просто любопытно, у них где-то есть начало, — задумался, — ну, или конец? И вообще, это ведь вызов. Что я за мужчина, если не могу раздеть женщину. — Хитро приподнял брови и шёпотом поинтересовался: — Признавайся, как это снять с тебя?

— Мне очень жаль, но у тебя самого не получится это сделать, — Катрин готова была сквозь землю провалиться.

— Ха! Чтобы у меня — и не получилось? — Он вскочил с кровати и быстрым шагом направился к двери, взялся за ручку и обернулся к ней: — Лежи, никуда не уходи! Я скоро.

Катрин тут же вскочила, кряхтя и ругаясь последними словами, принялась стягивать с себя труселя, но они сидели на ней как вторая кожа и не поддавались. Что тому было причиной? Она не знала. Ведь дома она тренировалась, и не раз, и они вполне терпимо снимались с неё.

«Видно, это от того, что я немного вспотела?»

Прислушалась: в глубине квартиры хлопали дверцы, что-то где-то с гулким грохотом упало, раздался радостный вопль, а за ним послышался звук торопливых шагов. Катрин быстро улеглась обратно на кровать.

«Ему всё же придётся отпустить меня в ванную комнату!»

Дверь открылась. В проёме стоял радостный Максим.