Перевозчик - Алексей Владимирович Егоров

– Ты слеп, – сказал Виал, чуть погодя.

Эгрегий кивнул. Он тоже это понял.

– Да, я видел тебя, – продолжил Виал, – ты хозяйничал в саду.

– Мое имя Худ, – представился резчик. – Я присматриваю за садом.

Последнее он сказал с иронией. Варвары или уничтожают собратьев с уродством, или прививают им умение относиться к этому с иронией. В любом случае, это делает их племя сильным.

– Потушите все же огонь, погода сухая, не хочется рисковать.

Эгрегий увидел кивок Виала, пальцами задушил огонек. Слив масло, он убрал лампу и подошел ближе. Похоже, что им ничего не угрожало. Этот человек услышал, что в саду расположились чужаки, решил им помочь. Вот только и всего. Слепота наделила его немного пугающими способностями, но иначе он бы не выжил.

Поняв это, чужестранцы чуть расслабились. Виал только хотел спросить, почему варвар ночует вне поселения. Неужто так любит эти деревья, такие же слепые, как он.

Время вопросов еще не пришло. Худ повернулся, собираясь уходить. Предложил чужакам следовать за ним, к его дому. Ночевать под открытым небом, конечно, хорошо, но путники не отказались бы от мягкой кровати и теплой еды.

Пройти им пришлось немного. Темнота задерживала их, Худу приходилось часто останавливаться, дожидаясь гостей. Так странно, что он ни разу не повернулся в их сторону. Даже когда говорил, он смотрел куда-то не туда.

Виал общался с такими людьми, но все же испытывал нервозность. Люди с увечьями всегда кажутся странными. В Циралисе их стараются убирать подальше, горожане вынуждают их отползать в самые дальние, глухие кварталы, где только крысы почтят их вниманием.

Вспомнив об этом, Виал ощутил страх. Уж не судьба ли решила отомстить ему за проявленную жестокость. Оправдаться тем, что так поступают все граждане, Виал не мог. Ведь это личный выбор каждого.

А сколько таких немощных он отправил на дно. Не слепцов, но калек. Дешевле топить тех, кто пострадал во время нападения, чем тащить домой. И моряки, и пленники отправлялись домой своим ходом. Лишь доля моряков была чуть лучше, их добыча передавалась родственникам.

Никто не спорил, так поступали все, если море вынуждало быть жестоким. Даже сам навклер мог оказаться на месте калеки, тогда бы его добили и сбросили за борт. Судно бы перешло следующему по рангу, а в порту его бы продали, деньги поделили.

И это не может служить оправданием.

Калека резчик не прогнал чужаков из своего леса, но наоборот пригласил их в дом.

Хижина Худа располагалась в сердце сада, окруженная небольшим частоколом. Не для того, чтобы защититься от внешнего мира. Таким образом садовод защищал своих подопечных. Уголь не вылетит за пределы огороженного места, мусор не попадет под тень деревьев. Человек все же должен жить отдельно от природы.

Частокол был деревянным, резная калитка отгораживала проход. В темноте резьбу не удалось рассмотреть, но Виал на ощупь оценил ее. Резные изображения змей, вьющихся существ – излюбленные мотивы резчиков. Видать, этот Худ как все слепцы умеет работать руками. Только как ему удается увидеть то, что он мастерит, Виал не представлял.

– Знал я одного такого старика, – прошептал Эгрегий.

Он тоже оценил качество резьбы.

Виал кивнул, прошел на территорию. В нос ударил запах прогорклого жира, гниющего мяса. Все, как всегда у резчиков. Жиром они топили, смазывали кожаные стены своих жилищ. Да и свои тела натирали салом, добытым в море.

Лишь костяной пылью не пахло. Виал полагал, что их хозяин умеет обрабатывать кость.

Хозяин не был стариком, уже в помещении путники поняли это, смогли лучше рассмотреть его. Освещение тому не требовалось, но дом обогревать приходилось. Для этого он использовал масляную лампу. Она же и служила для разогревания пищи.

В центре помещения располагался очаг, в котором стояла жаровня. Над ней находился жестяной котелок. Очаг был огорожен неровными камнями, выбитыми из куска породы. Виал присмотрелся, эти камни выглядели словно взятыми в руинах.

Худ оказался молодым человеком, не таким мясистым как его собратья. Такая безмятежность на лице может быть или у стариков, или у людей, чью жизнь нельзя назвать легкой. Раз он дожил до этого возраста, то опыт его превосходил опыт собратьев. Виал попытался вспомнить, видел ли он этого резчика на плашке, что утащил, или на рельефе в развалинах. Вспомнить не удалось, на тех изображениях было множество знакомых ему лиц. Возможно, одним из них был этот варвар.

Расположившись вокруг очага на подушках, гости и хозяин разделили пищу. Никто не нарушал тишины, ели молча, наслаждаясь теплом и покоем.

Виал ел и поглядывал по сторонам. Дом не был украшен костяными поделками, как у других резчиков. Лишь сами стены и опоры были изготовлены из морской добычи. Предметы быта были в основном из глины и дерева. Даже лампа вылеплена из глины, без особого изящества, но она выполняет свои функции. Хозяин все равно не может ее рассмотреть.

Ели непонятное варево из морепродуктов и местных фруктов. Вкус казался до того странным, что живот ее не примет. У резчиков Виал подобного не едал, но возможно они не кормили столь странными кушаньями гостей.

Из питья была только вода, очевидно, взятая из источника в руинах. Виал мог бы не разорять хозяина, а использовать принесенную с собой воду. Переглянувшись с Эгрегием, он попытался жестами решить, что им делать дальше.

– Вы можете ночевать во дворе, – вдруг сказал Худ, – если вас что-то беспокоит. Но не уходите в сад, прошу вас.

– Ты понял нас? – удивился Эгрегий.

Худ пожал плечами. От него не скрылись ужимки гостей.

– Ты видишь больше, чем многие зрячие, – Виал покачал головой. – Как ты выжил? Уж прости за вопрос.

– Не боишься сразу переходить к делу.

– У меня обычно нет времени на болтовню, привычка выработалась.

– Не на всех удача обращает внимание, как на меня.

Виал кивнул, спохватился и сказал, что согласен с ним. Выжить в обществе варваров с увечьем сложно. Такое счастье, если это можно назвать так, достается только определенным членам общества: знати или жрецам.

– Неужто ты заслужил почтение тем, что занимаешься садом? – встрял Эгрегий.