Землю грызет мертвец - Дженнифер Рардин

— Жасмин, слушай меня! — загремел в ухе голос Кассандры.

— Что такое?

— Я думаю, что твою Чувствительность гасит магия медальона. Сними его.

Легче сказать, чем сделать, когда он засунут под облегающее платье под длинным париком, переплетенным с проводом транслятора. Тот еще геморрой. Зато когда я его с себя стянула, сразу словно гора с плеч свалилась. Ага, и белье определенно перестало резать. Я ощутила холодную, сдергиваемую силу Вайля, медленно переливающуюся, как обычно. И видеть я тоже стала лучше, будто ночью ходила в темных очках и вдруг догадалась их снять.

Я опустилась на сиденье, зажав медальон в руке, другой опираясь на обивку — на случай, если вдруг лодка сильно-сильно закачается. Но она только шепнула мне: «Пенгфей». Не слишком громко, правда. Мне не пройти за этим шепотом до самого его источника.

Я оперлась на борт, уставилась на воду, зная, что надо делать, но ломая себе голову, как поднять этот вопрос. Вайль в первый раз отказывался очень резко, а ведь тогда была крайняя необходимость.

— У меня такое чувство, что время у нас кончается, — сказала я, почти загипнотизированно глядя на рябь, расходящуюся от мелких движений нашей лодки. Потом оторвала взгляд от воды — подумав, что у Вайля глаза не очень от нее сейчас отличаются. Бездонные озера, в которых можно затеряться навсегда — если захочешь.

— О чем ты?

— Я ее чувствую, но недостаточно, мне нужно повысить эту способность. И я знаю только один способ.

Взгляд у него сделался острым, пронзительным и остановился на мне.

— Ты хочешь сказать, чтобы я взял у тебя кровь.

Какие-то шорохи — это реагировала наша группа. Я почти забыла, что нас слышат.

— Да. И пока мы не потратили двадцать минут на рассуждения о моральности такого поступка, ты просто признай, что да, это отличная мысль и так мы можем спасти тысячи жизней.

Его присутствие — это постоянное гудение где-то на фоне моего сознания — стало шириться. Как будто моя просьба отворила здоровенный внутренний замок, открыла скрипучую старую дверь и позволила Вайлю ощутить истинную свою сущность. На миг я ощутила всю мощь его силы — она вырвалась из Вайля смерчем: видения вспыхивали ударами молний. Я видела лабиринт ярости, страдания и насилия, которые он подавил, подчинил себе на пути из глубины падения. Его сила, его целеустремленность ошеломили меня. Я узнавала его преданность делу, его страсть к справедливости. И надежду, что когда-нибудь он снова увидит своих сыновей, — надежду, которая придавала форму и смысл всему остальному. Боже Всемогущий, если бы кто-то мог запечатлеть его суть в глине или красках, это был бы шедевр на все времена.

А потом вдруг он отодвинулся и стал почти обыкновенным.

— Ладно, — ответил он, и голос его был хрипловат от не до конца подавленных чувств.

— Bay! — прошептала я, стараясь не отвернуться. Он очень здорово умел заставлять меня отвести глаза. Как это когда-то мне мешало… — Быстрее, чем я думала.

Чуть дернулась губа. Блеснули глаза, слегка застав меня врасплох — такие они были… голодные. И тут только до меня дошло, что он еще не ел. Наверное, собирался взять свое от Пенгфей и Луна — и от сборщика, если мы его найдем. Он мне когда-то сказал, что это он для страховки — по вкусу крови он может проверить, что не убивает невинных.

Вайль сидел рядом со мной, но сейчас придвинулся ближе.

— Скажи, что ты твердо решила.

— Ну, сперва решила.

— А потом?

— А потом я вспомнила, как тебе нравится вкус Жас.

И снова ямочка. Ладно, если это станет настолько обычно, то для звукового сопровождения хватит велосипедного звонка.

— Если тебе так лучше, то я дам тебе сначала укусить меня.

— Нет! — рявкнул хор голосов у меня в ушах с громкостью маячного ревуна.

— Гм, ребята! Мне будет проще работать сегодня, если у меня слух не откажет, — сказала я.

В ответ прозвучал голос Кассандры, к счастью, потише прочих, но такой же озабоченный:

— Мы просто хотели дать тебе знать, как нас радует, что ты — человек.

Я подумала, что мы слишком широко используем этот термин — учитывая мою историю и вероятное будущее.

— Детки, успокойтесь, я в вампиры не иду. Просто усиливаю некоторые особенности восприятия. — Я посмотрела на Вайля: — Тебе же тоже будет приятно?

У него глаза блестели неотмирным огнем. И он смотрел на меня этими глазами.

— Жасмин, я — вампир. Ты хочешь, чтобы я притворился, будто это не так?

— Да нет, пожалуй. — И тут я поняла, что прелюдия окончена. Рука Вайля, уже лежащая у меня на плечах, опустилась ниже и притянула меня. — Эти следы я показывать не могу, — выдохнула я ему в ухо.

— Я сделаю так, чтобы они были скрыты, — невнятно проговорил Вайль. Его губы гладили мне щеку. Кончики клыков задели кожу над сонной артерией, и шею закололо. Потом они опустились ниже — Вайль оттянул ворот и расстегнул мне верхнюю пуговицу платья. Когда клыки пронзили мне кожу чуть ниже ключицы, глаза у меня, наверное, повернулись на сто восемьдесят каждый.

В последний раз, когда Вайль брал у меня кровь, я посередине отрубилась. На этот раз я все время оставалась в сознании. И это было невероятно. Я пыталась разобраться, в чем дело, но эта часть мозга отключилась первой, а остальное… ну, это было бы не совсем прилично — описывать чувства, которые Вайль во мне пробудил. Зная, что Кассандра и ребята все слышат, я молчала как рыба, хотя мне хотелось стонать, подгонять, а к концу победно заорать, будто я залезла на Эверест без кислородного баллона, без карты и даже без шерпа-проводника.

Когда Вайль выпрямился, он был так же изумлен, как и я.

— На этот раз еще лучше. Как это может быть?

— Возраст? — предположила я. — Знаешь, как с хорошим вином. Нет?

Его смех, в котором обычно не было ни капли веселья, заставил улыбнуться и меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, вытащив из кармана платок и приложив к следу укуса.

— Великолепно, — ответила я. — Хотя, наверное, ненадолго. В первый раз похмелье было тяжелым.

— Тогда нам надо действовать быстро.

— Согласна.

Он посмотрел на платок. Кровь уже остановилась, и я застегнула платье.

— Вайль, получилось!

— Уже?

И еще как. Я практически видела в темноте, даже не включая специальные линзы. И я видела Пенгфей — другим, мысленным зрением, которое чует вампиров, как бладхаунд кроликов. Она сидела именно на этом месте. Тихая. Спокойная. Подняв голову к звездам, будто наслаждаясь поездкой, а на самом деле — возглавляя атаку.

Я закрыла глаза, сосредоточилась на ее нематериальном следе.