Законы Рода и секреты подсознательных механизмов, или Расстановки для чайников - Лиана Димитрошкина

Вопрос. «Только физиологическая, сексуальная близость или сильная эмоциональная тоже в счёт идёт?».

Ответ. Бывает, что идёт в счёт. Физиологическая – 100 %. Сильная эмоциональная не всегда, но тоже часто.

Вопрос. Правда ли, что такой подход к актуальной семье только в школе Лаора?

Ответ. Тогда, когда я училась по Хеллингеру, нас учили так же.

Вопрос. Как узнать, переплетены дети или нет с кем-то?

Ответ. Проще всего это увидеть на расстановке, но, если говорить правду, то в наше время я как-то не видела непереплетённых.

Из-за того, что некоторые расстановщики и психологи не принимают это во внимание, они не могут хорошо работать. Они не знают, что один из детей может быть переплетён с предыдущим партнёром матери.

И, на самом деле, это должен знать каждый.

Самая сильная связь, всегда и без исключения – с первым партнёром. Именно по этой причине мы всё легче и легче отделяемся от следующих. Потому что связь менее сильная.

И что самое обидное, это не означает, что любовь слабее.

Это не относится к истории любви.

Возможно, вы наконец, встречаете вашу великую любовь. Но в вашем списке он будет 124-м, а значит, связь будет не такой сильной, как с вашим первым мужчиной. И это очень-очень горько. Это очень горько понимать, что вот рядом с тобой человек, мужчина твоей мечты, отец твоих детей, владетель твоих грёз – и ты можешь дать ему только 124-ю часть себя. А хотела бы отдать всё.

С предыдущими партнёрами обязательно нужно закрыть отношения. Но на самом деле на 100 % это не восстановимо вообще.

Переплетения с предками. Например, самый молодой переплетён с предком, и он не может жить своей жизнью. И часть его жизни является узником этой связи.

Прерванное движение к матери. Когда ребёнок хочет к матери, а например, мама заболела и недостижима. Или сам ребёнок заболел, а маму не пускают. И у ребёнка гнев и горе, и этот подавленный, глубоко закопанный гнев – одна из причин депрессий во взрослом возрасте у всех людей. Когда мы не можем идти туда, куда хотели бы.

И часто ребёнок или взрослый хочет идти к матери или к другим людям. Но он помнит, как сильно он любил он свою маму. И как страдал, когда не пускали. И он не хочет больше претерпевать такое страдание.

И первый способ – ставим фигуру мамы, например, ставим предмет, который идентифицирован с мамой, или ставим фотографию, и кланяемся. Потом, если вы можете, встаньте на колени. И часто это сложно. И постепенно, если клиент соглашается, хорошо бы ему лечь на живот, вытянув руки к маме ладонями кверху. И если вы сделаете эту практику, вы будете чувствовать, как что-то меняется в вас. И так же в реальной расстановке мы всегда видим, как что-то меняется в маме. Когда мы делаем в парах такую тренинговую расстановку, что чувствует заместитель мамы? Трепет и принятие всего, что происходит.

Итак, ребёнок находится в ситуации, когда он получает силу мамы. И иногда на это требуется время. Иногда до получаса, и у себя дома можете взять фото мамы и провести так целый час. И если вы работаете с клиентом, тут надо сопровождать человека с очень большой мягкостью. Не директивно, мягко. Иногда это бывает сложно. В практике школы Идриса Лаора всегда всё очень так аккуратно, вот как говорит Колин д’Обрэ, председатель Федерации расстановщиков Франции, у которой я имею честь учиться, «на хрустальных пуантах». И мы, например, никогда не говорим клиенту или заместителю «поклонись». Мы говорим: «Если ты хочешь, ты можешь поклониться». Очень, очень мягко.

И второй метод – это лечить симбиотическое нарушение. Это расстановка по определенной схеме, созданной Идрисом Лаором. Нигде больше я этого не встречала. И очень мне хотелось как-то впихнуть это в курс. Но это оказалось невозможно. Мне очень жаль, но это невозможно.

И третий метод – практика «мама-шуба». Смягчение внутреннего гнева.

Итак, в рамках расстановочной теории рассматриваются 4 категории чувств:

первичные,

вторичные,

перенятые, а также – так называемые

метачувства.

И первичные чувства – это те, которые возникают в ходе какого-то события. То есть что-то произошло, и это ваша первая реакция. Зачастую такие чувства бывают социально не приветствуемые. Скажем, злость, ярость, гнев, как примеры первичных чувств. Но – в чём проблема с первичными чувствами, так это в том, что всегда есть «но». Но вы, зачастую, бываете в такой ситуации, когда вы не можете выразить эти чувства. Скажем, высказать начальнику, что он – козёл, выразить злость. Вы вынуждены в себе это как-то сдерживать. Они часто подавляются, эти первичные чувства, из соображений социальной безопасности или из-за морали, или ради того, чтобы сохранить лицо. Да, я не выхожу из себя. Я благородная женщина. Я всегда чувствую себя умиротворённой и веду изящно и благородно. Хорошие девочки не гневаются. Приличные женщины не бранятся. Что я, халда какая-то? Но проблема в том, что когда внутри вас бушует огонь, полыхает пламя – оно никуда не девается. Если вы выразили свои первичные эмоции хотя бы в подушку – хорошо. Но если не выразили, если вы сохранили спокойное лицо и затоптали их внутрь, «замели под ковёр», то этот бушующий огонь всё равно внутри вас, он продолжает вас пожирать.

И тогда возникают вторичные чувства, и они как раз наиболее социально адаптированные. Есть базовые эмоции, есть рэкетные.

Вопрос. Их одна или много?

Ответ. Всяко бывает.

Вторичные, рэкетные чувства значительно более социально адаптированы, они как бы уже легитимны в выражении.

И тут очень важно понимать вот что.

Они не ведут к решению, они ведут к разрядке.

И это очень разные вещи.

Ситуация остаётся с вами. Такие чувства – они то затухают, то возникают вновь. И их смысл, их задача – оградить вас как раз от контакта с первичным чувством. От переживания первичного чувства.

И потом с такими вторичными чувствами человек может жить довольно долго, но дается ему это ценой очень большого напряжения. Потому что ему всё время нужно избегать контакта с первичным чувством. Хотя как раз именно этот контакт и приводит к разрешению, к разрядке ситуации.

Но это бывает довольно больно.

Это ещё одна причина, по которой мы избегаем контакта с первичным чувством, потому что нам больно это проживать. И единожды, например, столкнувшись с таким переживанием, почувствовав единожды эту боль, мы в дальнейшем будем в аналогичных ситуациях всё время от неё захлопываться – и нести в себе этот заряд, прикрываясь некими вторичными чувствами.