Брак по ошибке, или Муж для попаданки - Ева Никольская

М-да… а так хорошо начала, по имени себя звать предложила, и нате вам – нельзя нам быть счастливыми, пока ей плохо. С одной стороны, жаль ее – врагу не пожелаешь оказаться на ее месте, с другой… какого фига-то? Лео с друзьями план же разрабатывали для поездки на остров, обсуждали его, готовились. Никто не забывал о малышке, томящейся в плену морских дев! Но и требовать от нас быть несчастными только потому, что несчастна она – по-моему, это форменный эгоизм!

«По-моему, тоже, – согласился со мной песец. Похоже, амулет маркиза сработал на все сто, мой мохнатый друг выглядел белым, пушистым и полным сил. А если он – моя магия, точнее, ее порождение, значит ли это, что я скоро смогу колдовать? Или что он сам откроет портал к Леонарду, как делал это раньше? – Да, Юль. Скоро пойдем домой. – Ответ Эрна принес долгожданное облегчение. На радостях я даже на Изабеллу решила не обижаться. Несчастная женщина, что с нее взять.

– Так, Иза. Точку зрения я вашу поняла. Давайте теперь по существу. Кто переместил нас на остров? Вы?

– Нет.

– Тогда как мы все здесь оказались?

– Не знаю, – упрямо повторила она. – Были в спальне. А потом сразу тут. Вы с лисом так и не проснулись. Когда же я попыталась вас разбудить, случилось что-то странное. Секунду назад вы сидели рядом, Джулия. Прямо вот тут, у статуи, привалившись спиной к каменному постаменту, а потом внезапно исчезли, я только и успела, что песца ухватить.

«Блуждающий портал», – сделал вывод фамильяр, начиная озираться, – вдруг тут еще такие ловушки есть.

– А потом? – поторопила я замолчавшую герцогиню. – Что было потом?

– Я уснула. И не спрашивайте почему. Этого я тоже не знаю! – Она всплеснула руками, после чего снова принялась терзать несчастный манжет.

– Ясно все с вами, – буркнула я, не сильно довольная разговором. Ответы появились, но мало, да и толку от них было – кот наплакал. По всему выходило, что Изабелла стала случайной свидетельницей моего похищения…

«Какой же ты доверчивой стала, Джульетта! Любовный хмель совсем мозги затуманил? А все Лу с ее «сердечным прозрением». – Опа! Этот голос я узнаю из тысячи. И эту «Джульетту» тоже! А что за прозрение такое? – Всего лишь из тысячи?» – Подняв голову на статую, увидела, как кривит губы прекрасный юноша – третий лик Триединого.

Ну, здравствуй, Мар! Давно не виделись.

Проследив за моим взглядом, герцогиня тоже обнаружила, что статуя ожила, и в отличие от меня отскочила от нее шагов на пять, не меньше. Да и Эрн – очень «смелый» белый лис – шмыгнул за мою юбку, где и притаился. Чего, спрашивается, все так перепугались? По-моему, Мар вполне вменяемый бог.

Тихий смех небожителя услышали все. А вот головы в плечи вжали только двое из нас.

«Да, Юль, я вменяемый. Это ты верно подметила. – Ух ты, он имя мое, оказывается, знает. Настоящее! – Я много чего знаю, – подмигнул мне бог смерти. – И кое-что даже расскажу», – добавил интригующе, после чего перевел взгляд на герцогиню и… начал аплодировать.

Медленно, громко (камень о камень – тот еще звук!), у меня от этой сцены мурашки по спине побежали, а Эрн зачем-то обвил мою ногу хвостом. То ли меня ободрить пытался, то ли ему самому так спокойней было. Он бы мне точно ответил на этот вопрос, если бы ментальный канал связи не оккупировал мраморный исполин.

– Браво, Изабелла! – похвалил леди Блэквуд Мар, но она что-то не очень обрадовалась. – Ты себе не изменяешь, дорогая! Все так же достигаешь поставленной цели любой ценой. Согласен, действенный подход!

– Я просто хочу вернуть свою дочь, – сдавленно проговорила та.

– Похвальное желание для матери! – Мар снова ее хвалил, а она становилась все мрачней. – Подумаешь, отдать за свою дочь чужую – цель ведь оправдывает средства, да? – Улыбка на каменном лице была такой, что вжать голову в плечи захотелось и мне тоже. – Ответь, Азочка?

– Иза, – процедила герцогиня.

– Без разницы! – отмахнулся он от ее уточнений, как на свадьбе от моих. Похоже, путать имена людей – его излюбленное хобби. – Если бы я не вмешался в ритуал перемещения, где бы сейчас проснулась твоя невестка? В Океарусе? Или в заточении на каком-нибудь далеком острове? Где ундины собирались сделать из жены Леонарда живой артефакт, раз он не справился со своей задачей? Давай же, не стесняйся, дорогая, расскажи Джулии о том, как ты обменяла ее на свою дочку. И как выкрала у пасынка волшебную жемчужину, чтобы помочь сбежать сестре.

– Сестре? – Мозаика, постепенно складывающаяся в моей голове (хреновая, скажу я вам, мозаика), осыпалась, точно карточный домик. – Какая еще сестра? Чья? Моя? Леонарда? Я запуталась, – призналась, переводя взгляд с говорящей статуи на вероломную Изабеллу и обратно.

– Ах да, – протянул Мар издевательски. – Совсем забыл! Джулия, познакомься, это Аза – девятая дочь королевы Океаруса. Не похожа? – усмехнулся он, явно наслаждаясь представлением. – Азочка у нас побочная дочь и полукровка, лишенная магического дара. Была изгнана из Океаруса, полагаю, за ненадобностью. Хотя, может, и за плохое поведение – она ведь не вчера такой стала, сказываются долгие годы тренировок, – продолжал глумиться бог. – Покинув подводный мир, наша красавица неплохо устроилась в мире надводном, заняв место покойной герцогини Блэквуд.

– А… – Открыв рот, я его закрыла, потому что слов не было.

Герцогиня тоже ундина?! Они с Сольвейг сестры? А похищенная девочка, получается… в гостях у бабушки?! Зашибись! И самое поганое, что Мар это давно знал, но почему-то даже не намекнул нам с Леонардом во время венчания.

«Я вам не нянька, чтобы все за вас делать – могли бы и сами до истины докопаться», – мысленно ответил бог. Легко ему говорить. Мы бы непременно докопались, если бы знали, в каком направлении копать. Иза же и Сольвейг полнейшие антиподы, заподозрить их в родстве… ну, тут дар предвидения нужен, а не дар странника.

– Я люблю своего мужа! И пасынка тоже люблю! – воскликнула герцогиня, защищаясь. – Я вышла замуж за вдовца и сделала нашу семью счастливой, так что не надо обвинять меня в корысти.

– А жену Леонарда ты хотела обменять на свою дочь тоже из любви к пасынку? – ехидно полюбопытствовал каменный истукан, сложив на груди руки.

– Из любви к Лине! К ее отцу и ко всем нам. Да и Джулии в Океарусе ничего не угрожало. С ней бы очень хорошо обращались, – бросив короткий взгляд на меня, сказала Изабелла.

Хорошо, угу. Как с заключенной, сидящей в подводной тюрьме и впахивающей на благо тюремщиков. И это я еще не знаю, что подразумевается под понятием «живой артефакт» – может, проклятые «рыбины» жабры мне вырастили бы и чешую, чтобы точно не сбежала. Или превратили в статую на манер Триединого. Почему нет? Они же там, как понимаю, сплошь все маги.

Прислушиваясь к разговору, я потихоньку отошла к стене. Естественно, вместе с фамильяром, который хвостиком ходил за мной. Покидать часовню, пока все не выясню, не собиралась, но очень уж хотелось прислониться к чему-нибудь твердому из-за накатившей усталости. Не столько физической, сколько моральной. Мало приятного, когда тот, кому ты искренне сочувствуешь и симпатизируешь, пытается продать тебя в подводное рабство.