Мусорщики "Параллели" V - Георгий Сидоренко

небрежными взмахами левой руки. Мусорщик источал самодовольную решительность, дымя сигаретой.

Позади всех шёл Дэвид Шепард. Он с полным безразличием вытягивал руки в стороны и из перчаток вырывались лезвия на тонких тросах. Они пронзали галатеев, притаившихся в тени, или решивших обойти их сзади или напасть на них сверху.

Между ними шёл Сплин, сильно сутулясь и шатаясь. Присмотревшись повнимательней, Исикава заметил, что тощий мусорщик дёргал головой в ту или иную сторону, и как раз оттуда и выскакивал тот или иной галатей. Ещё раз подивившись способностям не пойми откуда взявшегося тощего парня в чёрных одеждах, Исикава преступил к подготовке своего последнего козыря. Уже личного изобретения.

«Если всё пройдёт гладко, то это позабавит даже Чуви» — горько усмехаясь, подумал Масамунэ, завершая свой сюрприз.

Всё было готово в тот момент, когда мусорщики размерено шли по коридору, ведущему в читальный зал, и именно в этот момент Исикава услышал, как по тайному туннелю осторожно крался Тчи. Исикава выругался про себя столь неудачному совпадению, но их спасла любовь Чуви к показным выступлениям.

Двери в читальный зал с сильным треском вылетели из проёма, разбрасывая во все стороны завал из столов и стульев. Пролетев через ползала они с грохотом упали, разбившись в дребезги. Тчи, что уже был у самого выхода из туннеля, напрягся всем телом и замер. И вот, в зал с важным видом, перекинув через плечо бездыханное тело последнего из галатеев, вошёл Чуви в сопровождении своей свиты.

Глава 21 "Капкан"

Дэвид внимательно прислушивался к указаниям Сплина, находившего притаившихся галатеев за секунду до их атаки. Как только он получал нужную информацию, он спокойно, не оборачиваясь, лишь иногда чуть приподнимая руки, направлял к целям тросы с лезвиями, безжалостно вырывая нервные сплетения. Находить их было сложно, но, в конце концов, он приспособился, пусть делал это дольше и небрежней Чуви. Старший мусорщик, в свою очередь, стремительно шёл к своей цели, уничтожая одного галатея за другим, убирая барьер за барьером. Дэвид подумал, что даже без помощи Сплина Чуви запросто справился бы с врагами. Просто более грубо.

Чуви свернул налево, и они оказались в широком, хорошо освещённом коридоре. В нём находилось больше десятка галатеев. Увидев врага, они выпустили в них множество кристаллических и металлических шипов, но это не остановило Чуви. Он небрежно бросил Сплину:

— Дружище, подсоби, но одного оставь на мою совесть!

Сплин, зная об этой опасности, остановился, не доходя до коридора, и поднял руки. Тени выросли и заполнили собою весь коридор. Раздался неприятный звук сдавленной плоти. Галатеи были поглощены прожорливой тьмой, издав лишь приглушённые хрипы. Сплин опустил руки, и тьма ушла, однако Дэвид знал, что тени всегда приходили в движение, стоило пуститься в путь их мрачному сутулившемуся хозяину.

Сплин сдержал слово и оставил в живых одного галатея. Решение было приятно быстро, так как Чуви не оставил чудовищу, лишенного всякого чувства самосохранения, иного выхода. Галатей ощетинился в мгновение выросшими шипами, напружинился всем своим телом и набросился на мусорщика. Чуви небрежно уклонился от лобовой атаки, нанёс чудовищу быстрый колющий удар, вырвал сферу с нервами и раздавил её. Галатей обмяк, а мусорщик схватил и перекинул его тело через плечо.

— Что-то они стали действовать слишком грубо и прямолинейно, — заметил Дэвид.

— Ну, так это потому что, что Исикава готовит нам ловушку, и он отлично понимает, что теперь галатеи для нас лишь временная задержка, — весело протянул Чуви, закуривая очередную сигарету. — Поэтому ушки на макушки и смотреть по сторонам!

Пройдя ещё с несколько метров, они повернули направо и подошли к огромной двухстворчатой двери. Чуви мрачно усмехнулся и коротким ударом правой руки, отправил дверь в полёт. Та, пролетев через пол зала, с грохотом упала и развалилась на куски. Чуви поправил труп на плече и уверено вошёл в Читальный зал. Сплин и Дэвид вошли следом. Шепард остановился в проёме и внимательно осмотрелся по сторонам.

Высокий четырёхуровневый прямоугольный зал, величественный и вычурный, был разгромлен. Ранее сдвинутые столы и техника были перевёрнуты верх ногами или полностью разрушены. Часть книжных шкафов также валялись на полу, а их содержимое вывалилось наружу, словно внутренности воина, погибшего из-за вспоротого живота. Пол был в подпалинах, местами расплавлен и главное — изрыт длинными извилистыми бороздами и усеян ритмично выстроенными выбоинами. Дэвид увидел, что свежие шрамы вели к тому, что их оставили. Ближе к концу зала, лежали два повреждённых контейнера, один из которых был на половину расплавлен. Ещё один находился в конце зала, на втором ярусе. Третий контейнер впечатался в тяжёлую дверь. Его крышка, покорёженная и измятая, лежала недалеко от мусорщиков.

А затем Дэвид увидел самого Исикаву. Он сидел в конце зала на парящей платформе в окружении голографических экранов, возле большого дугообразного стола, скрестив ноги под себя.

Хатиманец был невысок, но очень крепко сложен. Его тренированное и гибкое тело обтягивала чёрная броня с синим отливом. Казалась, будто она была скроена из тонкой и эластичной кожи: живой, дышащей и пульсирующей. Будто в доказательство этому, Дэвид увидел на броне подобие тёмно-жёлтых вен, образующих сложный витиеватый узор. Также на броне располагались, в одинаковом порядке, небольшие выемки — светло-жёлтые мембраны. Не менее заинтересовало Дэвида и лицо Исикавы. Его верхнюю половину и уши скрывали широкие выпуклые тёмно-синие очки, через середину которых проходила тонкая горизонтальная алая линия. Нижняя часть лица ничем не скрывалась: смуглая кожа и крепко сжатые обветренные губы. Уголки рта навсегда замерли в обратно изогнутых морщинках пессимизма. Макушка Исикавы, увенчанная коротко стрижеными, слегка вьющимися, огненно-рыжими волосами, также была ничем не прикрыта. Масамунэ всем своим видом выражал спокойствие и сосредоточенность. Будто он встречал не врагов, а нежданных, но совершено необременительных гостей.

Дэвид почувствовал со стороны Сплина почти незаметный поток холода, что змеёй медленно направился к Исикаве. Чуви, между тем, вышел вперёд, скинул с себя труп галатея и, широко расправив руки, со своим обычным звериным оскалом, обратился к Масамунэ, как к другу, с которым давным-давно не виделся:

— Исикава кун! Сколько лет, сколько зим, хитрый ты лис! Эй, малыш Шепард, ты даже представить не можешь, какой перед нами ловкий парень! Хочешь, поведаю, ась? Конечно, хочешь, жадный ты до тайн, камнелиц!