Попаданец со шпагой - Вячеслав Коротин

И вот тут государству или монарху нужно умудриться пройти по лезвию: поощрять соответствующими знаками отличия тех, кто этого действительно заслуживает, но не раздавать награды направо и налево.

Не могу припомнить, где, когда и кому удалось держаться именно такой золотой середины. Разве что в области боевых орденов и медалей, хотя и тут зачастую имели место отношения с начальством, которое давало представление на награждение.

В общем, тема скользкая…

А крестик красивый. Ну, дай бог, не последний: я – человек честолюбивый.

Наш парадный банкет состоялся уже через пару часов. Тихон, отправленный с деньгами за выпивкой и провиантом, вернулся на удивление быстро и доложил, что хозяин трактира обещал немедленно все прислать в лучшем виде: и вино, и закуски, и горячее. Ценит, поганец, постоянных клиентов.

И действительно, расстарался Чусовой на славу: полдюжины шампанского, коньяк, заливная стерлядь, копченый язык, пара запеченных цыплят, фрукты, ну и кое-чего еще по мелочи.

Чего недоставало в сложившейся ситуации, так это компании: Бороздин уже уехал из столицы, Кирхгоф… Ну не посылать же ему посыльного практически на ночь глядя – мол, у нас награды, приезжайте обмывать…

И не девок же заказывать. Да и ни к чему. Доктор явно не из тех, кто расположен отрываться посредством оргий, а я, хоть уже и который месяц на голодном пайке в плане интима, все равно не хочу – у меня Настя есть. И пусть ничего не было и не предвидится в обозримое время, у нее есть мое слово – этого достаточно. Предать человека, который тебе верит и любит тебя, наверное, хуже, чем предать Родину.

Нет, я не пытаюсь расставить приоритеты «что предавать допустимее». Предавать нельзя вообще. Но если «предают Родину», то из-за страха смерти, пытки, шантажа судьбой близких людей… Ради немалых денег, в конце концов…

А тут ради чего? Ради нескольких секунд (минут) чуть новых ощущений? Оно того стоит, чтобы потом прятать глаза и чувствовать себя сволочью? Если на самом деле любишь, конечно.

А кто у нас еще из знакомых? Барклая пригласить? А чего уж – и императора до кучи!

Бред, в общем.

Так что устроились мы с Бородкиным вдвоем (предварительно набулькав стакан Тихону и выделив ему закуски) и славно повечеряли. Правда, доктор, слегка нарезавшись, попытался покомплексовать по поводу незаслуженности награды: дескать, все это я придумал, а он только исполнитель… Пришлось поизображать из себя няньку и убедить Филиппа Степановича, что без его многодневной пахоты в лаборатории мои идеи стоили бы меньше копейки. Что, кстати, было правдой. И ученым-исследователем он был от Бога. Так что мне с ним повезло не меньше, чем ему со мной.

Кстати, не особенно мы и «переупотребили» за вечер – всего пару шампанского и коньяк. Утром встали вполне себе свежими и отправились в Академию.

Но работать не получилось – весь день ушел на принятие поздравлений. Просто двери лаборатории не закрывались: то один придет выразить свое «очень-с рад-с за вас-с, давно заслужилис-с…», то другой. Я не поинтересовался своевременно: здесь, что, так же, как там, у нас, «поляну» в таких случаях выставлять надо? И это желающие на халяву выпить-закусить?

Причем половину из заглянувших я и в глаза раньше не видел, а вторую половину, процентов на девяносто, видел, но в упор не знаю.

Не, Кирхгофа и моих лаборантов я готов поить до посинения, но так ведь они до такого и не опустятся, чтобы намекать.

День прошел впустую. А мне ведь надо было потихоньку еще хоть фунт бездымки сбодяжить…

Зато следующее утро отыгралось событиями за все…

– Господин Демидов? – Тихон впустил в комнату просто наишикарнейшего лейб-гусара.

– Я.

– Вас срочно требует военный министр!

Вот елки-палки! Чего же я ему так срочно понадобился?

– Прошу подождать, господин поручик – мне нужно собраться.

– Жду. Но поторопитесь, сударь.

Ишь ты! Только что копытом паркет не роет. Сразу видно, недавно на посылках у самого министра служит.

Я оделся, и мы спустились к подъезду, там ждала карета, запряженная парой рыжих. Устроились в ней друг против друга и поехали. Почему-то не совсем в ту сторону, куда я ожидал. Вернее, совсем не в ту…

А когда колеса застучали по мосту через Неву, то я уже не сдержался:

– Господин поручик, а почему мы едем на Васильевский?

– Его высокопревосходительство сейчас в Адмиралтействе, – скупо бросил гусар.

Угу. Внезапно я понял, какой вопрос пульсировал все это время в мозгу, но никак не мог «сформироваться» конкретно: «Ты зачем, дурик, усы сбрил?»

Гусарский офицер лет тридцати и без усов. Ой, что-то тут точно неладно – это же привилегия легкой кавалерии, офицерам можно носить усы. А этот не носит. Да еще в гвардии…

Кстати, а ведь он письменного приглашения от Барклая не предъявил! Во я дурак! Во влопался!!

С моста пора было сворачивать направо, к Адмиралтейству, но коляска продолжала путь по прямой.

Точно влип! Стал правой рукой растирать левое плечо:

– Вероятно, погода испортится – старая рана заныла, – извиняющимся голосом промямлил я.

– Рана? А где получена? – слегка оживился поручик.

– Да было дело… Простите, а что, его высокопревосходительство никакого письма не передавал?

Ну да, глазоньки-то забегали… Но собрался мужик, быстро соображает:

– Ой, господи! Совсем забыл! Конечно, есть письмо, просто это мое первое поручение на службе у военного министра. Секунду!

Офицер торопливо стал расстегивать доломан, склонил, естественно, голову налево, типа доставая конверт, и получил ребром ладони по открывшейся шее.

Ага. Извинюсь в случае чего по полной. Заплачу там или на дуэль выйду. Но это вряд ли.

Мой визави со всхлипом сполз с сиденья. Я проворно запустил руку ему за пазуху и выудил оттуда ну совершенно не конверт. Кинжал. Причем хороший. Ножны были пришиты под мышкой, чтобы на груди не топорщиться, хотя ментик все равно прикрывал…

Ну и что это за номера? Меня в натуре иностранная разведка заполучить хочет? Ой, не верится – не те все же времена. И я не профессор Плейшнер, чтобы в связанном виде в багажнике через границы путешествовать.

Времени у меня минута-две, пока пациент оклемается…

Руки болезному я стянул сзади его же кушаком (или как там у гусар этот «шарф на поясе» называется), чакчиры (гусарские штаны, если кто не в курсе) подрезал сзади и спустил ему до колен. Достал свою шпагу из ножен, ножны отстегнул. Все, можно будить.

Полученная оплеуха частично привела в сознание лжегусара:

– Ссука! Тебе не жить!